Легенда о вольном купце (СИ) - Кучевский Антон Ярославович

— Тем более, что никакой магической защиты нет, — подала голос леди Рогнейская.

— Как — нет? — изумился Локстед.

— Вот так — нет, уважаемый Хранитель. Вы могли бы и обзавестись парой талисманов с чувствительностью к магии, с вашим снаряжением. А я от рождения способна чувствовать присутствие магии или зачарованных вещей, и говорю вам, что никакой охранной магии нет. Видимо, Фесс сказал это, чтобы подчеркнуть тщетность наших усилий, — грустно сказала она. — Я не представляю, как бы мы смогли отсюда выбраться.

Так мило, она до сих пор считает, что мы дипломатические представители. Эта игра могла бы продолжаться очень долго, если бы не одна маленькая деталь…

— Локстед, — тихо сказал я. — Будь добр, придерживайся плана, а то у меня сейчас руки попросту отвалятся. И я умру от боли еще до того, как подействует их хваленый яд, Сальери недоделанные…

— Да уж, яда во всей этой истории просто — хоть бочками черпай, — проворчал йрвай. — Я даже не буду спрашивать, кто такие эти сальери.

Как я уже упоминал раньше, я ни разу не видел никого из народа йрваев, кроме, собственно, самого Локстеда. Но я имею смелость предположить, что у каждого ушастого, покрытого короткой шерсткой существа из его племени имеются великолепные, острые и крепкие зубы. И им сейчас предстояло проделать непростую работу.

— Тьфу… она вся в смоле какой-то, — сплюнул он.

— Ты грызи, не отвлекайся, — посоветовал Анатоль. Лежа, он мог только наблюдать за злоключениями йрвая и оставаться предельно серьезным — если бы здесь стояла охрана, наши усилия были бы тщетны. Но я верно предположил, что главарь этой сплоченной банды — простите, Организации же — любит одиночество и уединение. Как, в общем-то, и любой местный аристократ. Что касается моей догадки о знати, стоящей во главе данного заговора — а кто еще может плести настолько искусные интриги? Как по мне, это было очевидным.

Пеньковые веревки, наконец, полностью измочаленные, лопнули благодаря усилиям Локстеда. Я потряс руками, в кистях тут же началось болезненное покалывание. Развязав своих товарищей по оружию (или по отравлению?), я занялся собственным сапогом. Нет, освоить сапожное ремесло я так и не сумел, но за небольшую плату один сапожник сделал небольшой тайник в правом каблуке, и сейчас, на глазах у изумленных соседей по тюремному заключению, я стал обладателем двух великолепнейших отмычек.

Хотя, брось, Рихард, какое «изумление». Они же аристократы — они и отмычек-то никогда не видели, скорее всего.

— Медленное взятие тройного интеграла… — промурлыкал я немелодично, ковыряясь в замке. Ну не умею я петь, но хочется иногда. Знаете, как волки воют на луну? Душевно они воют. Но немелодично, увы.

Локстед сосредоточенно чистил зубы. Думаю, вкус смоляной веревки ему теперь будет сниться в страшных снах — крайне мерзкая вещь, смею предполагать.

— Вы нас спасете? — вскочила Вакхара, с надеждой глядя на меня. Я буркнул:

— Нет, оставлю вас тут на растерзание этому Фесселакту Дитриху. Леди, я был бы крайне признателен, если бы меня не отвлекали. Простите за грубость.

Она послушно замолчала, видимо, тоже верила в меня. Что за странная религия — верить в меня?

Замок послушно щелкнул. Видимо, я тоже в себя верю. Я занялся следующей клеткой, затем следующей — когда я ковырялся в замке уютного помещения госпожи посла суверенного государства Ургахад, Локстед победно потряс ключами. Где он их нашел? Тут же из мебели только стол и что-то вроде буфета у дальней стены. А еще я заметил, как он прячет в карман штанов какой-то мешочек. Вот же воровская натура.

Воспользовавшись способом, требующим гораздо меньше затрат труда и моего темного искусства, мы открыли все клетки. Вскоре перед нами сгрудилась тихо переговаривающаяся дипломатическая масса, большая часть которых вряд ли держали в руках что-то тяжелее пера. Впрочем, злорадствовать было рано — наше оружие отобрали с самого начала, оно, скорее всего, так и валялось где-то в повозке.

Анатоль, скептически обозревая послов и прочую шушеру, шепнул:

— Может, оставим их здесь, а потом пришлем за ними полицию?

— Если этот местный бронзовый дюк вернется и обнаружит, что нас нет, а все остальные на месте, он отыграется именно на этих остальных, — прошептал я в ответ. — Так что давай не будем расстраивать нервных аристократов сообщением о их скорой смерти? Их же, как и нас, наверняка опоили этим зельем, а я даже не знаю его эффектов. Вдруг слабость на полдороге настанет или еще что?

— Двигаемся, — оценил мою тираду он одним кратким словом.

Стражи за глухой дверью были очень удивлены, когда саррус, до этого завернутый в кокон веревок, любезно с ними поздоровался и пожелал спокойной ночи после того, как стукнул их лбами друг о друга. Я обзавелся мечом и дрянного качества арбалетом, подпоясавшись ремнем стражника с бутылью какого-то еще более дрянного спиртного (да, я проверил!), висящей на крюке, и ножнами. Ремень пришлось обернуть вокруг талии почти два раза — уж очень этот дядя был пузат, а я, если вы могли заметить, худощав весьма и очень даже.

Локстед вооружился длинным кинжалом, который смотрелся в его руках как римский гладиус, а саррус любовно поглаживал древко алебарды. Не его секира, конечно, но принцип действия тот же — руби и расчленяй. Брр. Я вообще-то человек мирный, но ох уж мне эти жизненные обстоятельства…

Сзади нас дисциплинированно выстроилась дипломатическая фаланга, тьфу ты, шеренга, которой шепотом командовал Анатоль. Весь, как говорится, цимес ситуации заключался в том, что сейчас нам предстояло провести группу из двадцати трех существ — были тут и несколько хоббитов, да и леди Вакхару обижать не стоит, называя ее человеком — по достаточно длинному, насколько помнили мои ноги, подземелью.

Это несколько выбивалось из плана.

С другой стороны, до сих пор все шло слишком гладко. Спасателем я никогда не работал, но нужно же когда-нибудь начинать. Используя знаменитый метод научного тыка, мы направились направо — так же, как и нас, всех пленников доставили сюда с повязками на глазах или мешком на голове.

— Жаль, Марианну мы так и не нашли, — нарушил молчание Локстед. Мы с ним шли в авангарде, ширина тоннеля не позволяла большего, а из всех нас стрелковое оружие имелось только у меня одного. Я часто с ним практиковался, так что с уверенностью мог сказать, что мои результаты явно выше посредственных. В узком тоннеле в кого-то попаду точно. Кроме того, Анатоль следовал прямо за нами, на расстоянии трех шагов — мы не могли позволить себе роскошь оставить его в хвосте цепочки.

— Я более чем уверен, что она была там, на поляне, — хмуро ответил я. — Все тела настолько сожжены, что определить пол попросту не представлялось возможным. У меня до сих пор подозрения насчет того низенького тела, и появились они исключительно после встречи с предполагаемым владельцем этого трупа.

— Да брось ты, — ответил йрвай. — Чем он тебя так удивил, ты же и пяти минут в замке Коллегии не провел?

— Ну, пять, допустим, я провел. Просто… не знаю. Не должен Великий маг так себя вести.

— К счастью, не Рихард Шнапс определяет, как себя вести магам, — прыснул Локстед, зажимая рот ладонью. В подземном пространстве шипящие и свистящие звуки слышны невероятно хорошо.

Из темноты выступили очертания вооруженного воина. Я вскинул арбалет, но это была лишь статуя, грозно замахнувшаяся на нас секирой. Воин выглядел побитым временем, но все еще величественным — древнего вида доспех, посеченный явно не для красоты, а где-то на поле битвы, глухое забрало с тонкой прорезью для глаз. У меня появилось смутное ощущение, что это живой человек, с помощью какого-то древнего проклятия превращенный в камень. Кроме того, уж больно реалистично он замахивался на нас здоровенной двуручной секирой. Я подошел поближе, пытаясь прочитать буквы на постаменте, но здесь, видимо, писал еще тот, кто владел древним алфавитом Кихча. Или… это были руны?

— Локстед, иди сюда. Тебе не знакомо это письмо? Здесь какая-то рунная надпись, — позвал я йрвая, стоявшего в нескольких шагах впереди. Тот подошел и вместе со мной склонился над письменной вязью, слабо мерцавшей в свете прихваченной нами переносной лампы.