Охота в параллельных мирах - Иван Франке

— Хорошо, — не унимался Владислав. — А если убийца ушел из города раньше, чем труп обнаружили? Или улетел с караваном в другой город, например? Что бы вы сделали?

— Отправили бы пару стражников с богомолами и нюхачами следом и на первой же стоянке все выяснили.

— А потом? — агент ждал продолжения.

— А потом его, убийцу, доставили бы обратно в город для наказания.

— Итак, у вас есть люди, которые будут за ним гоняться, пока не поймают? — развивал свою мысль Раденко.

— У нас таких людей нет, но мы их назначим, если понадобится. — Мэр сложил руки на столе, внимательно глядя на гостя. — Я что-то не пойму, куда вы клоните?

Владислав вздохнул, доставая из нагрудного кармана медальон из титана, на котором был выгравирован его портрет и прочие данные.

— Раскроем карты, — он положил на стол свое удостоверение агента интерпола. — Я являюсь одним из тех, кого послали, чтобы поймать преступника. На самом деле я не торговец, а стражник. А это мое удостоверение, — он подвинул медальон к Катаро.

Мэр с интересом вертел металлическую бляху в руках.

— Смотрите в скользящем свете, — подсказал Владислав.

Катаро повертел медальон и охнул от неожиданности, когда над поверхностью металла вдруг возникло голографическое изображение головы агента.

— Значит, вас послал ваш город? — спросил он наконец, отодвигая медальон.

— Правительство, — поправил его Владислав.

— То есть, — не понял мэр.

— Союз городов имеет общего мэра, а тот в свою очередь имеет помощников. Вот этот мэр с помощниками и является правительством.

— И чем же они там занимаются? — не поинтересовался Катаро. — И, вообще, я не понимаю, на каком материке существует этот союз городов? Мы об этом еще ничего не слышали.

— На южных, — соврал Владислав, не краснея. — Они регулируют жизнь городов, торговлю, издают законы, — упростил он.

— Вы хотите сказать, что несколько человек издают законы? — мэр с удивлением смотрел на собеседника.

— Ну да, — не понял его настороженной реакции агент. — А что в этом такого?

— А если в других городах не хотят эти законы исполнять? Ведь для них это чужие законы, — чиновник внимательно смотрел агенту в глаза.

— То есть как это — не хотят? — Владислав затянулся сигаретой. — Они обязаны. Законы обязательны для всех.

— Но ведь это же абсолютно не демократично! — возмутился Катаро. — Это больше похоже на тиранию, чем на демократию.

— Какая еще тирания?! - в свою очередь возмутился Раденко. — У нас самая обычная демократия.

Он вдруг почувствовал, что теряет инициативу.

— Допустим, — мэр сложил руки на круглом животике, покручивая большими пальцами — тогда ответьте мне, а кто выбирает это ваше правительство?

— Народ, — пожал плечами агент.

— Что вот так прямо все взяли и сказали: "Мы хотим вот этого человека" или кто-то был против?

— Конечно были и против, — Владислав снова затянулся. — Это нормально, иначе какая же это демократия? Человек приходит к власти, если за него проголосовало более пятидесяти одного процента пришедших на голосование.

— А кто может голосовать? — вкрадчиво продолжил мэр.

— Все взрослые люди, начиная с восемнадцати лет. — Владислав почувствовал беспокойство. Эта демагогия ему уже совсем не нравилась.

— И все они приходят как один? — в глазах мэра светился триумф.

— Нет, не все, конечно. Процентов шестьдесят — семьдесят… — Владислав лихорадочно соображал, как ему уйти от щекотливой темы.

— Так, — подытожил Катаро, — взрослое население составляет примерно половину. Из них только шестьдесят процентов приходят голосовать. Из них чуть больше половины выбирают мэра. Я правильно понял?

— Да, — кивнул Владислав.

— Значит пятнадцать процентов населения указывают восмидесятипяти процентам, как жить? И вы это называете демократией? Да это же чистой воды тирания. Или вы считаете, что насилие малой группы людей над большей нормально? Если это демократия, то что же тогда тирания или диктатура по-вашему?

— Логично, — сдался Раденко. — Я всего лишь стражник и не могу с вами спорить, но было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы объяснили мне, что такое демократия по-вашему.

— В нашем понятии, — оживился мэр, — это когда каждая группа населения сама решает, по каким законам ей жить и не принуждает к этому других. К примеру, если кто-то не согласен с нашими законами, он вправе переселиться в любой другой город, законы которого ему подходят, а если таких много и они не хотят уезжать из этого города, они выбирают себе старейшин и живут на своей части города по своим собственным законам. Если один из них попадает в другую часть города, то должен подчиняться законам той части, которая его приняла на основаниях права "хозяина дома"…

— Теперь понял, — улыбнулся Владислав, облегченно вздыхая. — У нас примерно то же самое. Только людей у нас очень много и многие города объединяют свои законы и живут вместе. Такой конгломерат из многих городов с одинаковыми законами называется страной. Люди, чем-то недовольные, могут перселиться в другие страны, где правят другие законы, а властители стран с согласия своих граждан выбирают одного мэра и его помощников. А насчет голосования: тот, кто не хочет голосовать — может не идти. Это его право и закон любого города дает ему свободу выбора. Считается, что он передает свой голос на волю тех, кто идет на выборы. В противном случае он должен идти сам. У нас так же как и здесь существует "право хозяина дома" и все гости должны соблюдать законы того города, который дает ему приют. Как видите, принципы демократии у нас примерно одинаковы.

— А как насчет законов, которые принимает ваше правительство? — осторожно спросил Катаро.

— Правительство издает сначала проект закона и знакомит с ним своих граждан, — пояснил Владислав. — Если граждане с ним согласны, он принимается, если нет, то отвергается или подлежит изменению.

— Это несколько меняет дело, — буркнул мэр.

— Господин Катаро, — сменил тему агент, пользуясь возможностью. — Я здесь чужой и не знаю всех ваших порядков, поэтому прошу прощения, если мой вопрос покажется вам некорректным, но мне очень интересно, куда подевались все женщины города? С тех пор, как началсь ярмарка, я не видел еще ни одной особы женского пола.

Бургомистр расплылся в улыбке.

— В последний день ярмарки у нас так называемый день "свободного женского выбора". Всю ярмарку женщины сидят дома и прихорашиваются, а в последний день они выгоняют на улицу своих мужей и приводят в дом любого приглянувшегося мужчину. И мужчина не имеет права отказать. Молодые же девушки тоже выбирают себе пару и если парень согласен, я оформляю их брак. Ты, наверное, заметил, сколько молодых людей прибыло с караванами купцов. Многие из них нанимаются на корабли только ради этого дня. Правда женитьба от титула слуги не освобождает. Хозяином он станет только тогда, когда в его доме поселится его личный богомол. А пока он увозит свою избранницу в свой город, где она живет у его родителей до тех пор, пока он себе дом не построит.