Эффект бабочки в СССР - Евгений Адгурович Капба

- Пустите меня немедленно! Это насилие над советской прессой! Сатрапы! Ироды! - я трепыхался в общем-то для проформы, но совсем расслабиться и получать удовольствие было бы вредно для моей репутации. - Руки прочь, я сам пойду!

Меня, наконец, поставили на ноги. Я гордо и независимо продел руки в шлейки рюкзака, решительно надел на себя сбрую фотосумки, крепко, по-пролетарски ухватил авоську с припасами:

- И куда вы меня тащите? - сон еще не до конца завершил арьергардные бои за мой разум и я пытался врубиться в ситуацию.

- В машину. Вон, Герилович выделил, - Гумар махнул рукой в сторону того самого "Мицубиси".

- Что значит - выделил?

- То значит. Ты водишь? - погранцы явно игнорировали мои попытки понять что происходит.

- Вожу, но...

- Вот, значит ты за рулем, а мы страхуем, - отрубил Даликатный.

- И куда едем? Кудой тут вообще выезжать? - "трасянка" всё-таки вещь неистребимая.

- Тудой, сюдой, кудой надо тудой и едем! - совсем неделикатно рявкнул Даликатный. - Лезь в машину!

Я демонстративно остановился и оглядел своих спутников с ног до головы. Вооружены они были основательно, только вот на пограничных старшин теперь совсем не походили. Если бы я был там, в своем будущем, то сказал бы, что передо мной два наёмника из какой-нибудь жутко крутой ЧВК, или боевики мексиканского картеля, например.

Добротная туристическая одежда, китайские АК, пистолеты Макарова в кобурах на поясе. Вместо стандартных для местных условий панам - легкомысленные бейсболки с англоязычными надписями. И бронежилеты! Я окончательно проснулся, моргнул несколько раз а потом выдал:

- А ну, поворотитесь-ка, сынки! - и сделал для верности вращательный жест пальцем.

Гумар с Даликатным недоуменно переглянулись и принялись поворачиваться, оглядывая друг друга и выискивая причину моего нездорового интереса.

- Экие вы смешные!- не унимался я, в душе поминая незабвенного Николая свет Васильича, и глумясь вовсю. - А что это на вас за такие поповские подрясники? А какие бабские свитки!

- Тьфу на тебя, Белозор! Сдурел? Голову напекло? - уставился на меня Даликатный.

- Это Гоголь! - сказал Гумар.

- Тьфу и на тебя, Мишка, какой же это Гоголь? Это - Белозор! Тебе тоже голову напекло? - Даликатный не мог понять причин нашего веселья.

Гумару пришлось объяснять:

- Это из Тараса Бульбы! Когда Остап и Андрей приехали к отцу из семинарии!

- А-а-а-а! Тогда давай-ка мы его в кулаки, Мишка! Глумиться вздумал, чертов сын! - и демонстративно засучил рукава своей бежевой сафари-рубашки.

- Что, вместе и батьку бить веселее? - заржал я, тоже принимая боксерскую стойку. - Вот демобилизуетесь - приезжайте в Дубровицу, у нас там Федерация дворового бокса имеется, милости прошу на ринг... Хотя чего в Дубровицу - я и в Минске филиал открою, дайте только срок!

Миша Гумар только пальцем у виска покрутил, и пошел грузить вещи в "Мицубиси". А я всё-таки спросил:

- Так что это за одежонка на вас такая чудная?

- А-а-а-а! - Даликатный похлопал себя по бронежилету оливкового цвета. - Это М69, наследие потенциальных противников. Нейлоновая зараза, жарко - ужас. Они в таких обдергайках еще по Вьетнаму гоняли. Но смотрится симпатично! И толк с него есть, определенно... От осколков уберечь точно может. Чего стоишь, залезай на водительское место!

И я полез на водительское место. Благо, было еще раннее утро, жара не завоевало господство в воздухе Афганистана, а потому - можно было ехать, не опасаясь изжариться в первые же минуты. Вдруг я осознал две совершенно дикие истины: я понятия не имел где я, и какое сегодня число! Даже - какой сегодня месяц! Июль - или уже август?

Канитель последних дней совершенно свела меня с ума. Бесконечное наматывание километров по Бадахшану, отлов наркоторговцев, которые таки всплыли в Файзабаде во время моего туда визита, и попытались штурмом взять чайхану, в которой мы с Гериловичем (и взводом лихих демонов из царандоя в гражданском, как оказалось позже) перекусывали чем Аллах послал... Драка была ужасная, разнесли всё местное заведение общепита, ор стоял на весь город - но нападавших таки взяли.

Короче - идея протащить живца-Белозора еще и по Бадахшану принесла свои плоды, и Казимир Стефанович неистовствовал по всей провинции, затравливая пакистанских барыг и их местных поставщиков. Ну а я носился следом за ним как хвост, и совершенно потерял связь с действительностью, и счет времени.

Вот и вчера - мы приехали под самый вечер на какой-то дальний блокпост, на котором тянули лямку мотострелки из 860 полка, Герилович сбагрил меня им, а сам усвистал куда-то в горы со своими "пацанами".

- Чего тупим, Белозор? - спросил Гумар. - Заводи мотор!

Я повернул ключ в замке зажигания и внедорожник тронулся с места. Автомобиль шел ровно, хрустел протекторами по камням, уверенно рычал мотором. Бойцы-мотострелки в расстегнутых на груди бушлатах и неуставных кроссовках вяло махали нам вслед из окопов и дверей ДОТов - для них с нашим отъздом всё возвращалось на круги своя, развлечения кончились!

- Теперь направо - и пили по дороге, сворачивать тут некуда... - штурман из погранца (а погранца ли?..) был, честно говоря, не очень.

- Так, хлопцы, мне нужны ответы! - решительно заявил я. - Ответы - и что-нибудь попить, а то подняли ни свет ни заря, ни умыться, ни побриться, ни водички, ни пожрать...

- А шо, тебе надо было принять ванну и выпить чашечку кофа? - уточнил Даликатный. - На вот, хлебни из фляжки, а потом мы привал сделаем где поспокойнее. На третьем блокпосту, например.

- И сколько для него?

- Километров тридцать...

- Кур-р-р-ва.... - вздохнул я, но к фляжке присосался.

- Так что там у тебя за вопросы? - поинтересовался Гумар.

- Где мы, когда мы, куда мы едем?

Лучше бы я не спрашивал. Говорил же Экклезиаст: "Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь!"

Сегодня было аж шестое августа тысяча девятьсот восьмидесятого года, мы находились на границе провинций Бадахшан и Панджшер, в Демократической Республике Афганистан и ехали брать интервью у Ахмад-шаха Масуда.

***

Я вел машину и пытался осознать, сколько всего пропустил, участвуя в сафари Гериловича, которое он устроил, имея целью отлов и уничтожение пакистанско-афганской наркомафии и контрабандистов.

Вся жесть этого мероприятия для меня заключалась в невиданной доселе для центральной советской прессы оперативности, с