Синайский мираж - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пойдем, – сказал Ник.
Все спецназовцы вместе с лошадьми двинулись за Ником. Вскоре все подошли к яме, в которой сидели Алексей и Никита. Муромцев подошел к яме, заглянул в нее и присвистнул.
– А что, ничего более подходящего вы не нашли? – спросил он у Ника.
– Все претензии – к Гюрзе, – коротко ответил Ник. – Он здесь хозяин…
– Да неужели? – глянул на Ника Муромцев. – Ладно… Разъясните этим фараонам, – он кивнул на охранников, – что к чему. И пускай они извлекут пленников на поверхность. Кстати, а почему их только двое? Где остальные?
– Женщины – в другой яме, – сказал Ник. – Здесь недалеко.
– Понятно, – сказал Муромцев. – А где же еще один мужчина?
– Он погиб, – сообщил Ник.
– Это как так? – спросил Василий. – Отчего же?
– Был ранен при захвате людьми Гюрзы, – проговорил Ник. – Умер от ран.
– Вот как… – нехорошим тоном произнес Муромцев. – Что ж… Я смотрю, весело вы тут живете… Ладно, поднимай живых!
Ник что-то коротко объяснил охранникам по-арабски. В речи прозвучали слова «Гюрза» и «Америка». Охранники что-то произнесли в ответ, затем один из них спустил в яму веревочную лестницу и знаками велел пленникам подниматься. Они поднялись: вначале – Алексей, за ним – Никита. Молодые люди остановились на краю ямы, выжидательно глядя на незнакомых им людей.
– Хорошо, – сказал Муромцев, обращаясь к Нику и стараясь не смотреть в глаза журналистам. – Теперь ведите нас к женщинам.
К яме, в которой находились Анастасия и Марина, отправились Муромцев и Фарис. Остальные спецназовцы остались с мужчинами-журналистами.
Когда обе женщины поднялись по веревочной лестнице и встали на краю ямы, пошатываясь и поддерживая друг друга, Муромцев с такой силой сжал зубы, что у него побелели скулы. Фарис также не остался безучастным к такому зрелищу. Обычно живое, его лицо вмиг застыло и превратилось в безжизненную маску. Действительно, на женщин было больно смотреть, и потому и Муромцев, и Фарис прилагали сейчас все силы, чтобы не выдать своего состояния.
– Кто-нибудь говорит из вас по-английски? – спросил Василий.
– Я говорю, – отозвалась Анастасия и указала на Марину: – А она говорит по-арабски…
– Очень хорошо, – сказал Муромцев по-английски. – Вам нужно пойти с нами.
– Куда на этот раз? – слабым голосом произнесла Величко. – Кто вы?
– Мы американцы, – сказал Муромцев. – Мы вас забираем отсюда.
– Куда же?
– Все будет хорошо, – ушел от ответа Василий.
Женщины переглянулись, ничего не сказали и пошли. Муромцев и Фарис их поддерживали за руки. Ник шел сзади. Больше всего Василию сейчас хотелось расквитаться с Ником. Сейчас же, немедленно, не откладывая этого дела ни на секунду! Каким угодно способом! Засадить на веки вечные в яму, из которой только что были извлечены женщины, зарыть в песок, задушить собственными руками!.. Он с огромным трудом сдерживал такое свое желание. Сдается, нечто подобное испытывал и Фарис. Но, конечно же, они не могли предпринять сейчас никаких действий. Нужно было играть свои роли. Во имя этих несчастных молодых женщин.
Пришли. Никита и Алексей, увидев женщин, кинулись им навстречу. Они обнялись и так стояли долго, не шевелясь и ни на кого не глядя. Спецназовцы им не мешали. Охрана, освободив журналистов, тоже куда-то подевалась. Ник молча стоял в стороне.
Наконец, Богданов подал знак Муромцеву, и Василий, обращаясь к журналистам, сказал по-английски:
– Я вынужден вас потревожить… Я хочу задать вам один вопрос. Этот вопрос касается вашего погибшего коллеги. Он, – Муромцев кивнул на Ника, – утверждает, что ваш коллега погиб от ран, которые причинили ему люди Гюрзы. Это так?
Анастасия перевела вопрос. Никита, Алексей и Марина переглянулись между собой.
– Скажи ему правду, – произнес Никита. – Толку, думаю, от этого будет немного, но все равно – скажи. Пусть знают…
– Он лжет, – сказала Величко на английском. – Да, наш товарищ был ранен при захвате, но его можно было вылечить. А они его убили прямо на наших глазах…
– Они говорят правду? – взглянув в упор на Ника, спросил Муромцев.
– Не будьте хлюпиком! – поморщился Ник. – Это – война.
– Война – это когда вооруженный мужчина стреляет в меня, а я в ответ стреляю в него! – отчеканил Муромцев. – Все другое – это убийство!
– Да вы идеалист! – насмешливо парировал Ник.
– Ладно… – махнул рукой Василий. – В конце концов, это дела вашей фирмы. У меня другие задачи. А потому, старина, вам придется поехать с нами. И без всяких «хочу или не хочу». А то, чего доброго, станут обвинять нас в том, что это именно мы убили пятого журналиста… Нам такая головная боль ни к чему. Так что доставим вас на место, и там вы объясняйтесь сами. Собирайтесь.
Какое-то время Ник стоял, не двигаясь. Смутные предчувствия не покидали его.
– В чем дело? – скривился Муромцев. – Может, вы обдумываете мысль, как бы вам не поехать с нами? Так это напрасно. Мы – люди настойчивые… Или, может, вы надеетесь, что ваш друг Гюрза поможет вам? Удержит, так сказать, в своих дружеских объятиях? И это – тоже напрасно. Он получил от вас что хотел, и теперь вы ему неинтересны. Более того, он с радостью вас прикончит, если вы только заикнетесь насчет того, чтобы остаться у него. Так что собирайтесь, старина, и поедем. Будете держать ответ.
Ник ничего не сказал, повернулся и пошел. С ним двинулись Максум и Терко. Остальные занялись приготовлением в дорогу. Первым делом спецназовцы осмотрели журналистов – насколько это было возможно.
– В седлах держаться сможете? – спросил Муромцев, взглянув на Анастасию. – Прошу вас, переведите мой вопрос коллегам.
– Мы хотим знать, кто вы и куда вы нас хотите отвезти? – спросила Величко.
– Ничего плохого с вами больше не случится, – сказал Муромцев. – Передайте это коллегам. Подробности узнаете чуть позднее. По пути.
– По пути куда? – спросила Анастасия.
– Можно сказать – по пути к свободе, – ответил Василий. – Я повторяю свой вопрос: вы сможете удержаться в седлах?
Когда Анастасия перевела свой разговор с Муромцевым, журналисты устроили короткое совещание.
– Черт с ними! – вынес всеобщее решение Никита. – Едем! Думаю, что хуже нам уже не будет! Да и к тому же если мы откажемся, то они уволокут нас силой. Не зря же они и коней для нас заранее приготовили…
– Мы – удержимся в седлах, – сказала Анастасия. – Надеюсь, вы будете вести себя не так, как ваш коллега…
– Он нам не коллега, – сказал Муромцев. – Мы из разных ведомств. Так что не
