Синайский мираж - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Допустим… – повторил Ник. – Но для меня это так неожиданно… Я должен связаться со своим начальством и уточнить кое-какие моменты.
– Как хотите, – равнодушно ответил Муромцев. – Но свяжетесь потом. То есть после того, как отдадите нам журналистов. Нам надо поторопиться. Старина, – Муромцев опять положил руку на плечо Нику, – вы же лучше моего знаете, что это дело политическое. А потому, пока мы с вами здесь размазываем арахисовое масло по тосту, все может измениться – и не факт, что в лучшую для нас сторону. Давайте поступим так. Вы отдаете нам журналистов, а уж потом связывайтесь с вашим начальством и общайтесь с ним, сколько хотите.
– Мне нужно всего лишь полчаса! – упрямо произнес Ник. – Что может измениться в мире за это время?
– Я могу измениться, – улыбнулся Муромцев. – И мои друзья, – он указал на спецназовцев, – тоже. А вслед за нами изменитесь и вы сами. То есть изменится ваш статус. У нас есть приказ – в случае вашего неразумного упрямства арестовать вас. Уж не знаю, чем вы так не угодили вашему начальству! – Василий комично развел руками.
Чего-чего, а таких слов от самоуверенного техасца Ник никак не ожидал. Блефует этот субъект или все же говорит правду? Если блефует, то кто же он на самом деле? А если говорит правду, то дела Ника, похоже, неважные. И потому тут надо вести себя очень осторожно и умно. В конце концов, от полковника Киви всего можно ожидать. Знал Ник, кто таков на самом деле этот полковник Киви… И если этот техасский мужчина не блефует, тогда и вправду – общаться сейчас с полковником Киви не имеет смысла. Более того, такое общение может обернуться для Ника еще бо́льшими неприятностями. Кто может знать, что еще сгоряча удумает полковник Киви относительно Ника? И ведь не убедишь его, что он, Ник, фактически выполнил возложенное на него поручение, и выполнил его блестяще! Вот уже утро, а утром эти упрямые советские люди должны дать свое согласие! Да-да, должны, потому что куда им деваться? Он нащупал самое уязвимое место у журналистов, сломал их упорство! И вот когда операция подошла к своему успешному завершению, невесть откуда является этот наглый техасец с распоряжениями сверху, и это означает, что все усилия Ника оказались напрасными. Более того, неизвестно теперь, что же будет с самим Ником!
– Да не переживайте так, старина! – широко улыбнулся Муромцев. – Разумеется, никто вас не собирается арестовывать! То, что они там, – он опять указал куда-то ввысь, – дали мне такое распоряжение – ну, так что ж? Ну, дали… Так ведь они – там, а мы с вами – здесь! И нам здесь виднее, что к чему – разве не так? Я вам скажу больше. Мне также дано распоряжение доставить вместе с журналистами и вас. О, конечно же, не в качестве пленника! – Василий расхохотался и в который уже раз ткнул пальцем в небо. – Там мне так и сказали – что Нику делать в этом бандитском логове после того, как его отстранили от дела? Вот и забирайте его с собой. Таков, старина, приказ. Ну а что такое приказ, это мы с вами прекрасно знаем. Так что собирайтесь и вы. А коня вам выделит этот красавец! – он указал на Гюрзу.
Ник слушал техасца и не знал, как ему поступить. С одной стороны – техасец говорил вполне дельные вещи. Неприятные для Ника, и даже в какой-то мере опасные – но вполне логичные. Так что вроде и сомневаться особого смысла нет. Но с другой стороны – сомнение все же не покидало Ника. Он был опытным, матерым специалистом своего дела, а это многое значит! И в первую очередь это значит, что нельзя безоглядно доверять никому – даже порой самому себе. А уж тем более этому самоуверенному и, судя по всему, глуповатому техасцу. Да, конечно, связываться сейчас с полковником Киви – мысль явно неудачная. Но все же пускай этот техасец предоставит ему, Нику, какие-нибудь дополнительные доказательства, что он, техасец, и в самом деле выполняет приказ, а не блефует непонятно с какой целью.
– Я вижу, старина, что вы по-прежнему сомневаетесь в наших полномочиях? – самым беспечным тоном произнес Муромцев. – Что ж, если разобраться, то это – правильно. Нет ничего важнее в нашем деле, чем бдительность! А потому – вот вам дополнительное доказательство.
И Муромцев выразительно глянул на Салима.
– Вам шлет привет Асвад Насир, – сказал Салим Нику по-арабски. – Я его доверенное лицо.
Ник знал, кто такой Асвад Насир. Это был резидент американской разведки в здешних местах. Он, разумеется, был американцем, хотя и носил арабский псевдоним – Асвад Насир, что означало Черный Орел. Ник не подчинялся ему напрямую, но у него было указание держать с ним связь и сообщать ему информацию, которая могла быть интересной американской разведке. Кажется, ничего Ник Асваду Насиру так ни разу и не сообщил, потому что – какую информацию можно раздобыть, будучи в логове Гюрзы? Но тем не менее псевдоним Асвад Насир – Нику был прекрасно известен. И вот сейчас какой-то араб, называющий себя доверенным лицом Асвада Насира, передает Нику от него привет. И тут уж приходилось верить, потому что откуда бы этому арабу знать имя Асвада Насира?
– Хорошо, – после некоторого раздумья произнес Ник. – Сейчас вам приведут журналистов.
– Э, нет! – решительно взмахнул рукой Муромцев. – Мы – сами! Вы нам только покажите, где они, а уж дальше – дело наше. Ну, что же вы застыли? Ведите, показывайте!
Ник действительно застыл в растерянности, потому что ему пришла в голову одна тревожная мысль. Доставить или показать журналистов – это ладно, но здесь имелась одна загвоздка. И даже не загвоздка, а целая неразрешимая проблема! Плененных журналистов ведь было не пятеро, а четверо! Одного из них застрелили! И как объяснить этому техасцу, куда подевался пятый журналист? Как он это воспримет? Что скажет? Что предпримет? Ведь как ни крути, а он, Ник, не имел права убивать журналиста! Свалить все на Гюрзу? Ну, так Гюрза скажет, что
