Скрытый Пророк - Ричард Кнаак

У глав гильдий точно не было ни шанса. Некоторые из них носили защитные талисманы, купленные у алчных магов, но ни один из них даже не замедлил хода бойни. Кружащиеся лезвия прорывали толстые одежды, а затем снимали кожу. Люди кричали и пытались прятаться, но им было некуда идти, поскольку, прежде чем выпустить лезвия, Малик запечатал выходы.

Маги справлялись немногим лучше людей из гильдий. Большинство из них слишком опешили, чтобы прочитать какое-нибудь защитное заклинание. Некоторые умудрились отвести изначальные лезвия, но сила Инария и Диабло сильно превосходила силу любого из присутствующих. Первоначальный успех магов быстро улетучивался.

И потому они все были убиты. Сверкающие серебряные клинки в форме изогнутых щепок сделали своё грязное дело. Кровь залила всю залу, собравшись в множество лужиц на полу. Крики стихли, превратившись во всхлипывания тут и там… А затем всё затихло.

Мало кого можно было узнать. Ни дюйма кожи не осталось ни на одной из жертв. Зная о том, что предпочтительным методом пыток в Кеджане было сдирание кожи, ангел и демон обрушили на собрание то, что, по их мнению, было вполне подходящей судьбой.

С улыбкой, всё ещё играющей на лице занятого тела, Малик, не затронутый ни клинком, ни кровью, спокойно обходил залу. То и дело он останавливался, чтобы осмотреть тело, но, не находя того, что искал, быстро двигался дальше.

Наконец страшный дух нашёл свой приз — точнее, два. Первый был магом, больше того — членом совета. Жизнь быстро покидала его, но Малик приложил ладонь к окровавленному телу там, где сердце — частично видимое — совершало свои последние удары.

Он почувствовал, как через него проходит воля Инария. Освежёванный человек испустил вздох. Сердце забилось чуть быстрее. Из необходимости боль также была чуточку уменьшена. Они хотели, чтобы этот остался жить… Недолго.

Малик проделал тот же ритуал с главой гильдии, у которого левая нога была отрезана лезвиями. Толстые куски мяса человека лежали вокруг него наподобие какого-то жуткого одеяла. Он тоже получил подарок ангела.

Теперь имелись свидетели. Они проживут как раз достаточно, чтобы рассказать о случившемся, после чего скончаются. То самое заклинание, которое спасало их от смерти, также гарантирует, что они припомнят достаточно, но не чересчур много. Их рассказы будут очень похожими, но прозвучат с различных точек зрения. Ангел и демон позаботились о том, чтобы у того, кто обнаружит их, не осталось вопросов о том, что здесь произошло и кто виновен.

Конечно же, Ульдиссиан.

Кто-то уже колотил в двери. Стражники и маги, вероятно, не понимали, почему ничто из того, что они делали, не открывало замков и не снимало защитных заклинаний.

Малик ощутил ещё одну или две уходящие жизни, но знал, что эти несчастные глупцы не будут в состоянии ответить ни на один вопрос. Его миссия была выполнена. При обычных обстоятельствах медальон, который он использовал, чтобы попасть сюда, должен был быть обработан одним из членов совета, чтобы Малик снова мог уйти. Тем не менее, благодаря силам, к которым он нынче прибегал, необходимость в этом отпала.

Малик ухмыльнулся виду кровавой расправы, наклонил голову… И исчез.

Он должен был умереть, захлебнуться водой.

Но он не умер, и это казалось ещё страннее от открытия, которое он сделал, когда открыл глаза: он всё ещё находился на дне подземного канала.

Надо отдать ему должное, Ульдиссиан не запаниковал, несмотря на пугающее открытие. Он едва мог разглядеть движение воды над собой, большая её часть не хотела двигаться. Не пошевелив и пальцем, сын Диомеда осторожно пытался обнаружить причину своего спасения — если это было оно.

Поначалу Ульдиссиан принял это за работу демона, но в этом не было вообще никакого смысла. Он намеревался сожрать его, это было очевидно. Так зачем же было сохранять ему жизнь?

Но что тогда? Или, скорее, кто? Кетуй? Ульдиссиан снова почувствовал, что он не на верном пути. Он достаточно пробыл в сознании, чтобы увидеть падение мага. Кетуй был либо мёртв, либо обездвижен. От него не могло прийти никакой помощи.

Тогда… Кто?

Что-то двигалось против течения. Оно было чуть большим, чем тёмная тень, но тут же снова навело Ульдиссиана на мысль о демоне. Он напрягся, всматриваясь изо всех сил.

Оно маячило в уголке глаза, никогда не проступая настолько, чтобы можно было что-нибудь разобрать. Можно было мельком — только мельком — заметить то, что он полагал длинными, растениевидными отростками и, возможно, округлым телом, но Ульдиссиан никак не мог полностью удостовериться. Несмотря на это, его сердце застучало быстрее, и, будь он на поверхности, сын Диомеда немедля покрылся бы потом от нервного напряжения.

Затем в его голове раздался голос, от которого у него мурашки побежали по телу. «Я спас тебя, смертный… Спас тебя от верной смерти».

«Кто ты такой? — подумал Ульдиссиан в ответ. — Кто ты?»

Тень придвинулась чуть ближе к зоне видимости. Ульдиссиану снова показалось, что он мельком увидел что-то, похожее на напавшего на него демона, но теперь проступали также и другие образы. В один миг он готов был поклясться, что это сам Инарий подлетел к нему так близко, и страх того, что ангел в конце концов поймал его в ловушку, заставил кровь быстрей нестись по венам.

«Это не он пришёл сюда за тобой, — сказал голос с оттенком насмешки оттого, что его спутали с Пророком. — Ангел бы оставил тебя умирать, но я не такой бессердечный!»

«Кто ты? — повторил Ульдиссиан, который теперь не мог уразуметь, как это он хоть на секунду подумал, что эта тень — его заклятый враг. Инарий не давил так на первобытные инстинкты. — Кто?»

Тень подобралась ещё немного ближе. Ужасные воспоминания о Малике возникли и исчезли, уступив место красивому, но при этом ещё более пугающему лицу, которое на короткое время захватило мысли Ульдиссиана.

Лицу Лилит.

Он подавил эти воскрешённые страхи. Лилит была мертва, Малик не оставил бы его нетронутым. Они не имели никакого отношения к тому, что сейчас происходило.

Тень немного отступила. Она снова заговорила искренним, умиротворяющим тоном:

«Они не тронут тебя, Ульдиссиан, пока ты под моей защитой. Что же до того, кто я, то у меня есть много имён, и некоторые из них тебе известны. Одно из них — Диалон».

Диалон! Ульдиссиан сразу же понял, кто и что уберегло его от утопления. Диалон, которого Храм Триединого провозгласил духом Предопределения. Диалон, который, как знал Ульдиссиан, был той же крови, — если этот термин применим к демонам, — что и Лилит, ведь он был братом её отца, жуткого Мефисто.