Отель Вавилон - Имоджен Эдвардс-Джонс

— Сто шестидесятого, — повторяет Тони, и его губы растягиваются в улыбке. — Не та ли это девица, что разгуливала ночью с блевотиной в пакете?

— Э-э… не знаю.

— Наверняка она, — произносит Тони. — Готов поспорить, ей сегодня очень хреново.

— М-да. — Киваю. — И я готов поспорить.

— Да-да. Скорее бы одиннадцать. — Тони потирает руки. — Не терпится взглянуть на физиономию Мишель.

9.00–10.00

Дейв выходит из вращающейся двери на залитую солнцем улицу в то мгновение, когда Адриан, управляющий, делает шаг внутрь.

— Здравствуйте, сэр! — восклицает Тони, сгребая в кучу проспекты, рекламирующие экскурсии на автобусе с открытым верхом.

— Куда это он? — спрашивает Адриан, указывая большим пальцем поверх плеча назад.

— За противозачаточными таблетками «наутро после», сэр. — Тони улыбается. — Для дамы из сто шестидесятого.

— А, понятно, — говорит Адриан.

— Да. — Улыбка все еще играет на губах Тони. — По всей вероятности, прошлая ночка была еще та.

— Думаешь? — расплывается в улыбке и Адриан, прекрасно понимая, на что Тони намекает. — Не знаю, не знаю. Я только что приехал. Верно? — спрашивает он у меня.

— Верно, сэр, — поддакиваю я.

— Похмелье? — интересуется Адриан.

— Ни капельки, — вру я.

— Отлично, — хвалит управляющий. — Замечательный ответ. Портье-профессионал. Доброе утро, Лиз, — произносит он, направляясь в свой кабинет.

— Доброе утро, мистер Томпсон, — отвечает Лиз, кивая и одаривая управляющего светлейшей улыбкой, какой индустрия обслуживания может по праву гордиться.

Адриан настоящий красавец. Высокий, с темными волосами и зелеными глазами. Он в кратчайшие сроки взобрался по служебной лестнице, хоть и щеголь, и, можно сказать, крутой парень. Удивительно. Я о том, что человеку в его положении не пристало получать минет от подчиненных. Он ведет дело, прибыль от которого составляет около тридцати пяти миллионов в год. И, подобно капитану корабля, должен стоять впереди, служить воплощением мудрости, вызывать благоговейный трепет. Адриан же другой, быть может, потому что его слишком любят. Впрочем, ему от этого одна только выгода. Он посещает вечеринки и дурно себя ведет. На Рождество неизменно закатывает большую гулянку и все время пытается упоить шеф-поваров.

Они с Тони хорошие приятели. Тони может устроить для Адриана все, чего тот ни пожелает: организовать поездку, заказать столик в ресторане, достать билеты на концерт, помочь претворить в жизнь очередную задумку; в прошлом году он отправил в аэропорт лимузин, чтобы встретить управляющего из отпуска. Тони нередко помогает Адриану в затруднительных ситуациях. Например, поспособствовал его брату провернуть аферу с ценными бумагами — обстряпал дело так, что они разошлись по всему городу. Взамен Тони получает относительную свободу действий и занимается, чем ему выгодно. Имеет комиссию с продажи театральных билетов; следит, чтобы мини-кебы мы заказывали в одном и том же агентстве; отправляет клиентов в Дорсет и Котсуолд и навязывает им билеты туда и обратно, которые берет по сниженным тарифам.

У Адриана тоже рыльце в пушку. Я слышал, когда-то его уволили из одного модного отеля во Франции, что расположен на первоклассном лыжном курорте. Болтают, будто, дежуря по ночам у приемной стойки, он, когда отдыхающие укладывались спать, приводил друзей, открывал бар и до рассвета бесплатно их поил. Как-то раз, набравшись особенно сильно, он решил устроиться под диваном и поспать. В небольших отелях ночью дежурит, как правило, один портье, не то что у нас, где непременно есть еще кто-нибудь, тот же Дерек. В общем, когда Адриан крепко заснул, в вестибюль вошли два грабителя, взяли ключи и принялись один за другим обчищать номера. Адриан проснулся от криков «Voleur! Вор!». Вопили отдыхающие, несясь по лестнице за негодяями в надежде спасти свое имущество. Адриан смылся до появления управляющего, целый день прокатался на лыжах, вернулся вечером, чтобы забрать платежный чек и вещи. Француз не стал портить его личное дело. Наверное, потому, что Адриан был еще желторотым студентом и работал практически задаром. Впрочем, в гостиничном мире правду нередко предпочитают скрывать.

Одного управляющего рестораном, что проработал у нас какое-то время, уволили за воровство. Лишь тогда Адриан удосужился позвонить в отель, где мошенник служил раньше, и узнал, что и оттуда его попросили по той же причине. С руководством мошеннику удалось договориться. Несмотря на проступки, он был отличным работником. Прекрасно справлялся с обязанностями, сумел заманить каких-то знаменитостей, которые произвели настоящий переполох и превратили отель в место, «где можно поглазеть на звезд». Поэтому-то ему и решили простить три похищенных ящика с вином и более пятисот фунтов прикарманенных чаевых. С ним заключили соглашение: сказали, если он уйдет по собственному желанию, в его документах не станут делать запись о воровстве. Он поступил к нам, и примерно полгода все шло замечательно — парень управлял рестораном, привлекал клиентов. Потом проверяющие стали обнаруживать несоответствия. Через некоторое время его разоблачили.

Кстати говоря, именно сегодня проведут инвентаризацию, во всяком случае, мне так сказали. Среди нас завелся вор «Бомбейского сапфира», вот начальство и задумало проверить, не пропало ли что-нибудь еще. Только за последние сутки кому-то удалось стащить, по-моему, целых семь бутылочек «Бомбейского сапфира». Удивительно, что крадут именно джин. Обычно большой популярностью пользуется водка, вероятно, потому, что невозможно выносить, как ею на тебя дышат. Так или иначе, странности творятся уже две недели, и Адриан выходит из себя. Даже подумывает, не начать ли осматривать сумки горничных, когда в шесть вечера они отправляются домой. Бездельник Мустафа, дни напролет протирающий штаны перед телевизором в своей будке охранника под лестницей, как видно, в жизни никого не поймает. Впрочем, Адриан уверен: если в отеле появится ревизор со стороны, вор наверняка обделается от страха и наконец прекратит красть.

Звонит телефон, и Лиз поднимает трубку; говоря, она противно причмокивает губами. Надо бы чем-нибудь заняться, не то ее привычки совсем сведут меня с ума. Выясняется, что парень из триста второго собрался выписаться. Грязнуля с перхотью на воротнике и в обляпанном яичным желтком галстуке. Выглядит так, что хочется поскорее отправить его в ванную. Лиз говорит, ей надо в «комнату для девочек» (ну и идиотское выраженьице, правда?), и грязнулей приходится заниматься мне. Иду в служебку, набираю на компьютерной клавиатуре номер триста два и нажимаю «печать». Где чертов молчун Эван? Когда в нем возникает необходимость, помощника никогда нет на месте! Из принтера с гудением выезжает длинный список. Номера служб «секс по телефону». Вообще-то стоимость таких звонков — около пятидесяти центов в минуту, если же звонишь из отеля, обязан за каждые шестьдесят секунд выложить по десять фунтов. Придурок из триста второго висел на порнолиниях полночи. Я отрываю лист и смотрю на него круглыми глазами. Грязнуля звонил в разные службы почти непрерывно с двух тринадцати до четырех утра и теперь должен отелю целых восемьсот пятьдесят фунтов.

Сумма внушительная, однако отнюдь не рекордная. Пару недель назад один тип, приехавший на двое суток, назвонил из номера аж на три тысячи фунтов. Уму непостижимо! Мы дважды связывались с ним (когда удавалось прорваться) и предупреждали, что сумма счета быстро растет, но ему было как будто все равно. За номер заплатила заблаговременно его сестра, и у нас остались данные ее кредитной карточки, так что мы не слишком волновались. Придя выписываться, клиент заявил, что не в состоянии оплатить счет. После продолжительных пререканий мы позвонили его сестре, она приехала и устроила скандал. Но, представьте себе, ее гнев обрушился не на братца, а на нас — за то, что отель подобное допустил. Когда же я объяснил ей, что мы-де по меньшей мере два раза предупреждали вашего брата о последствиях, она притихла и заплатила. Если я не ошибаюсь. Под конец к разбирательству подключился Адриан. По-моему, дама что-то сказала ему про чек.

В общем, хоть я сталкивался с чудаками, которые звонили в «секс по телефону» и больше нынешнего, этот счет тоже достаточно велик, чтобы повлечь за собой неприятности. Тем более что номер для грязнули заказала организация и он здесь явно по рабочим делам. Не представляю, каким образом можно отчитаться перед боссом за счет в восемьсот пятьдесят фунтов, начисленных за секс по телефону.

Иду назад к стойке, держа в руке лист длиной в метр.

— Ого! — удивляется Лиз, вскидывая очень уж сильно выщипанные брови. — Любитель поболтать?

— Поговорить не прочь, это уж определенно.

— Секс по телефону? — спрашивает она.