Обыкновенное финское чудо - Андрей Кашкаров

В постановлении говорилось: «В ответ на обращение Финляндского Правительства о признании независимости Финляндской Республики Совет Народных Комиссаров в полном согласии с принципами права наций на самоопределение постановляет войти в Центральный Исполнительный комитет предложением:

а) признать государственную независимость Финляндской Республики

б) организовать, по соглашению с Финляндским Правительством, особую Комиссию из представителей обеих сторон для разработки тех практических мероприятий, которые вытекают из отделения Финляндии от России».

Постановление Совета народных комиссаров лично принял в Смольном Пер Эвинд Свинхувуд – премьер-министр новообразованного государства.

По другим источникам, впрочем, не противоречивым, мы знаем, что родившийся в 1867 году, в 15 лет Карл Густав Маннергейм поступил в кадетский корпус в Финляндии, а весной 1887 г. – в Николаевское кавалерийское училище, которое он успешно окончил в 1889 г. Службу Карл Густав начал в 15-м Александрийском драгунском полку, дислоцированном на границе с Германией. Но через год благодаря обширным связям его родни в аристократических кругах Петербурга Маннергейма переводят в гвардию в кавалергардский полк, по сути, в личную охрану императора. 2 мая 1892 г. в Петербурге в полковой церкви кавалергардского полка состоялось венчание Карла Густава Маннергейма с Анастасией Араповой, дочерью генерал-майора Николая Арапова, входившего в свиту его величества. Затем состоялась еще одна церемония венчания, но уже дома, по лютеранскому обряду.

Дело в том, что, несмотря на просьбы невесты, Карл Густав отказался перейти в православие. В 1904–1905 гг. ротмистр Маннергейм принял участие в Русско-японской войне. До 1917 г. будущий маршал Финляндии был на хорошем счету в русской императорской армии и, по отзывам сослуживцев, не интересовался политикой. Газета «Свободное слово», печатавшаяся за границей и нелегально привозившаяся в Финляндию, опубликовала «черный список» тех финнов, которые верой и правдой служили самодержавию. В этом списке было и имя Маннергейма. По текстам финского историка Вейо Мери следует: «…он (Маннергейм) писал, что собирается поступать в полицию, поскольку в жандармерии можно выслужить до высоких постов. Маннергейму казалось, что на войне его заслуги не были оценены по достоинству, что его отодвинули в сторону.»

До поступления в жандармы дело не дошло. После возвращения из Маньчжурии, Маннергейм был назначен командиром полка. Октябрьская революция застала Маннергейма в Одесском военном округе. В конце ноября 1917 г. он попросился в отпуск «на лечение». Но уже 18 декабря того же года из Петрограда Маннергейм приезжает в Гельсингфорс и вскоре принимает активное участие в борьбе за независимость своей страны.

Подавляющее большинство русских солдат, находившихся в Финляндии к февралю 1918 г., не имело желания участвовать в гражданской войне, а мечтало уехать в Россию. Офицеры же в основном крайне отрицательно относились к большевикам, и подозревать их в помощи красным финнам просто нелепо. Чтобы избежать обвинений в пристрастности, приведу цитату статьи Яльмара Линдера, зятя К.Г. Маннергейма, опубликованную в Финляндии 28 мая 1918 г.: «То, что происходит в стране, ужасно. Несмотря на запрет главнокомандующего, расстрелы продолжаются беспрерывно. Красное безумство сменилось белым террором. Расстрелы тем более дают впечатление полного произвола, поскольку жертв выбирают и казнят в местах, где не совершалось никаких актов насилия. В лагерях для военнопленных узники мрут как мухи». В этой же связи историк Вейо Мери писал: «предупредительной мерой и основой более жесткого курса явилось и распоряжение, обещавшее окончательно разделаться с русскими, принимавшими участие в боях. Эти русские служили советниками, пулеметчиками, артиллеристами и штабистами.

После взятия Таммерфорса 200 русских было казнено на таммерфорсском вокзале. Среди них оказались белые русские офицеры, прятавшиеся в городе. В Выборге тоже расстреляли взятых в плен русских, в том числе гражданских лиц, мало того, даже поляков, коммерсантов и предпринимателей, поддерживавших белую армию».

Советское правительство в Петрограде симпатизировало красным финнам, но заявило о своем нейтралитете. В первой декаде января 1918 г. белофинны по льду подошли к ряду островов Аландского архипелага и напали на дислоцированные там подразделения русской армии. Деморализованные солдаты практически не оказывали сопротивления. С крупными соединениями русских войск или кораблей белофинны действовали более-менее осторожно, а над небольшими изолированными подразделениями чинили расправу по своему усмотрению. Приведу текст телеграммы начальника Або-Аландской шхерной позиции от 16 января 1918 г.: «г. Васа занят белой гвардией свыше 5000 человек, вооруженной орудиями, пулеметами, нашими винтовками, твердым руководством немецких офицеров. Сопротивление оказать не могу, сам жду захвата. Начальник Або-Аландской шхерной позиции… Он (начальник АбоАландской шхерной позиции) уже арестован, держались только на радиостанции, района [службы связи] нет. Служба связи вся арестована. Прием, может быть, последний. Дежурный телеграфист».

15 февраля 1918 г. к острову Аланд подошел отряд шведских кораблей. Шведы предъявили русским войскам ультиматум – до 6 часов утра 18 февраля эвакуировать с Аланда все русские войска на шведских судах в Ревель. Все военное имущество оставить на месте, за исключением «одной винтовки на человека». Боевые корабли и транспорты Балтийского флота перешли из Ревеля в Гельсингфорс.

Государственная граница с русскими по крайней мере, четыре раза корректировалась соответственно мирным договорам: в 1323, в 1595, в 1722,1940 и в 1944 годах; с тех пор она не изменялась.

Собственная спланированная и налаженная система образования и собственная епархия стали краеугольными принципами культурной автономии.

Одной из особенностей данного периода развития Финляндии стала гарантия шведскоязычного войскового подразделения в армии Финляндии (Нюландская пехотная бригада в Экенесе – единственная в своем роде, где обучение солдат осуществляется на шведском языке), и то, что Аландские острова получили гарантированное международным сообществом решение относительно своего статуса; незыблемыми столпами на островах стали самоуправление и шведское моноязычие.

К слову, Аландские острова – демилитаризованная зона, где население вообще освобождено от несения воинской повинности. Любопытно, что с 1921 года Провинция Аланды является самоуправляемой в составе Финляндии, что дает аландцам закрепленное в Конституции право учреждать свои законы и обеспечивать самоуправление во многих сферах жизни.

К наиболее важным относятся: образование и культура, здравоохранение и социальная защита, коммунальное обслуживание и средства связи (СМИ, почта, радио и телевидение), а также вопросы экономического развития.

Страницы истории Финляндии, как и любой страны, особенно если речь идет о небольших народах, изобилуют трагедиями и страданиями. Тем не менее, ни одно из разделений – насильственных или добровольных не сломило финский народ, обогатив его опытом реформ и компромиссов. Сегодня Финляндия вполне процветающее независимое государство, которое по многим сферам (особенно уровню жизни) опережает Россию.

Вот такая интересная страна граничит с Российской Федерацией с севера-северо-запада.

1.1.4. Ингерманландцы в Финляндии

Кого сегодня считать ингерманландцами, каковы исторические вехи трудолюбивого и многострадального народа Икери? На этом традиционно много спекуляций, поэтому считаю важным вспомнить события, произошедшие почти 100 лет назад, когда в границах Советской России существовала Северная Ингрия.

Первые упоминания об Ингерманландии – как о Новгородской земле – относятся к периоду 862-1136 годов. Субэтническая группа финнов-ингерманландцев – это потомки финно- и шведскоязычных лютеран, переселенных шведской администрацией в XVII веке с запада Карельского перешейка, а также из провинции Саво (восточная область современной Финляндии).

По подсчётам этнографов переселенцы обосновались на новых землях, ограниченных бассейнами рек Нарова (на западе), реками Ижора, Свирь, Ладожским озером – на юго-востоке и востоке, а на юге – южными границами Гатчинского административного района в современном Санкт-Петербурге, на севере р. Сестра, а более широко – Карельским перешейком, и составляли в разное время до 74 % от общего числа проживающих на данных территориях.

Места обживались, возникали сельскохозяйственные производства, кооперация, потомки переселенцев, говоривших по-фински и исповедовавших (в отличие от этнических групп ижоры и води, также представленных на этих территориях) лютеранство, составили самостоятельную этническую группу, которая стала называться ингерманландские финны (Ингерманладцы, народ Инкери). Таким образом, главное их отличие от представителей других народностей (в том числе исчезающих – ижора, водь, лопь, чудь), исконно проживающих на тех же территориях – лютеранское вероисповедание. Ингерманландские финны имели и имеют свои культурные традиции.