Золотой век Атлантиды - Ирина Панина

Из дворца выходят десять белокожих танцовщиц. На площадке перед троном они исполняют священный танец Солнца. Но самая чудесная среди них – жрица Солнца Амферея! Стройная фигура жрицы и ее прекрасное лицо с большими изумрудными глазами исполнены необыкновенного величия. В роскошные длинные волосы, цвета огня, вплетены нити жемчуга, а на голове Амфереи искрится и переливается диадема в виде лотоса. Во время танца взмах ее нежных рук подобен крыльям птицы. Кажется, еще мгновение и Амферея оторвется от земли и взлетит в высокое, пылающее синевой небо. Среди женщин Кемета нет равных этой дивной атлантской жрице!!!

Тутмос глубоко вздохнул, поправил на плече лук и переступил затекшими ногами.

– Что же бывает дальше? – с нетерпением спросил Реми, тронув стражника за плечо.

Снисходительно взглянув на восхищенного юношу, Тутмос вновь обрел дар красноречия и продолжил свой рассказ:

– После окончания торжественной церемонии к трону Божественного Антея может подойти каждый кеметец. Поводыри ведут к нему слепых и немощных, матери держат на руках больных детей, на носилках несут умирающих и обездвиженных. Легкого прикосновения руки Иерофанта бывает достаточно, чтобы слепой прозрел, а глухой услышал пение птиц! Бледные личики детей покрываются румянцем, и они начинают весело смеяться! Парализованные люди встают на ноги. Для продолжения лечения, некоторых больных Божественный Антей поручает заботам жрецов, врачующих в небольшом здании, расположенном недалеко от дворца.

– Скажи, Тутмос, чем отличается Божественный Антей от других атлантов? – настойчиво допытывался любознательный Реми.

– Ни у кого из них нет золотистой кожи и таких сверкающих золотых волос. Иерофант на голову выше других атлантов, а самый высокий из кеметцев едва достигает его груди. Потерпи, Реми, скоро ты сам все увидишь и узнаешь! – многозначительно произнес Тутмос.

Стражники тронулись с места и неспешно пошли вдоль колонн, окружавших внешний двор.

– Тутмос, как ты думаешь, Божественный Антей бессмертен? – раздался издали приглушенный голос Реми.

– Думаю, да, – пробасил в ответ чернобородый воин.

По губам Иерофанта, терзаемого смутной тревогой, скользнула мягкая улыбка. Коснувшись рукой груди, Антей тяжело вздохнул и оглянулся на жреца, стоявшего поодаль. Черные глаза Атотиса, оттененные густыми ресницами, светились глубоким умом. Кеметец внутренне чувствовал тревогу Иерофанта, но не находил ей объяснения. Почтительно приблизившись, Атотис поклонился, ожидая приказаний.

– Позаботься о Реми и, если нужно, окажи помощь его семье! – великодушно распорядился Божественный жрец.

Затем Иерофант достал из-за пояса небольшую орихалковую пластинку, с выгравированными на ней таинственными знаками, и вручил Атотису. Кеметец устремился в дальний конец террасы, заканчивающейся большой двухстворчатой дверью. На одной створке был изображен золотой Дракон, а на другой – знак странствующего Солнца в виде круга с радиально расходящимися против часовой стрелки отростками. Жрец вставил пластинку в паз между створками. Раздался нежный, хрустальный звон, тяжелые створки двери медленно поползли в стороны. Золотистый свет озарил обширную карстовую пещеру. Атотис вернул пластинку подошедшему Антею и вслед за ним вошел внутрь ярко освещенной пещеры.

Полупрозрачный, медово-желтый мраморный оникс в виде натеков покрывал стены и пол пещеры. С потолка спускались яркие сталактиты, с пола навстречу им поднимались причудливые сталагмиты. Посреди пещеры стоял испускающий огнистое сияние двухместный дельтокрылый вимман[12] с вертикальным хвостовым оперением. Иерофант приблизился к вимману и занял место пилота, за его спиной расположился Атотис. Раздался тихий мелодичный звук – легко отделившись от пола, воздушный корабль вылетел из пещеры и взмыл в звездное небо.

– Золотая птица! Золотая птица!!! – взмахнув руками, со смятением и страхом закричал Реми. – Я видел ее однажды над изумрудными копями!

– Успокойся, Реми, – невозмутимо и веско отозвался Тутмос. – Эта могучая птица обитает во дворце, к тому же она неживая.

– Неживое летать не может!!! – подозрительно взглянув на бородатого воина, обиделся юноша.

– Поверь мне! Может, если им управляет Божественный Антей! – незлобно усмехнувшись над недоверчивостью молодого воина, басовито возразил Тутмос. – Это поистине чудесная птица. Когда на город напали полудикие черные племена людоедов, блистающая как солнце птица, окруженная радужным светом, неподвижно зависла над нападавшими. Раздался оглушительный грохот, засверкали молнии, на дикарей обрушился огненный дождь. Обезумевшие от страха и ужаса людоеды с дикими воплями бросились наутек. И еще долгое время их преследовал, извергая огонь, этот летающий дракон. Находясь во дворце, Реми, ты увидишь и узнаешь еще много необыкновенного и чудесного.

Раскрыв от изумления рот, потрясенный Реми с невольным трепетом посмотрел вслед скрывшемуся в ночи вимману .

Глава 3. Сфинкс

Колоссальный, высеченный из скалы Сфинкс смотрел своими каменными очами в море. Пенные волны с шумом разбивались недалеко от его ног. Проходили столетия, но незыблемо стоял этот несокрушимый символ природы и человека, олицетворявший все первоэлементы и силы природы. Красное лицо Сфинкса в обрамлении ритуального головного убора было обращено на восток, навстречу восходящему солнцу.

Атланты изваяли гигантского Сфинкса как ключ к тайне, скрывающейся глубоко под землей, в таинственных хранилищах бесконечного лабиринта с мощными непоколебимыми стенами, не боящимися ни землетрясений, ни наводнений. Стены и колонны больших залов лабиринта были покрыты барельефами, иероглифами и рисунками. Узкие извилистые коридоры, снабженные тайными устройствами и ловушками, вели в обширные книгохранилища, заполненные бесценными папирусными и пергаментными свитками, написанными выдающимися учеными и жрецами Атлантиды. Эти рукописи охватывали различные области знаний, касающиеся счета и измерений, названий и свойств лечебных растений. Здесь же хранились трактаты по хирургии, астрономии, астрологии и подробные географические карты. В специально приспособленных залах лабиринта хранились произведения искусства атлантов.

Позади символического зверя возвышалась большая горная цепь. Над нею простиралось необъятное небо в россыпи бриллиантовых звезд, с серебристым туманом Млечного Пути, утопающим за горизонтом в глубине моря.

Теплый влажный ветер развевал золотые волосы Антея, стоявшего на берегу рядом с исполинским Сфинксом. Взгляд Иерофанта был прикован к яркой голове чудовищной Кометы, захватившей половину неба. Антей вдруг понял причину мучившей его непонятной тревоги, и словно миллионы раскаленных игл пронзили его мозг. Именно космическая странница таила в себе страшную угрозу.

Издав тихий возглас, Атотис молитвенно сложил руки и опустился на колени рядом с вимманом. Сердце Божественного Антея радостно забилось. Над морем вспыхнул столб ослепительно белого лучезарного света, сформировавшийся в парящую в воздухе величественную фигуру Первосвященника Атлантиды Кроноса.

Проницательный взор Иерофанта мгновенно уловил в бесстрастном облике Верховного жреца скрытое чувство безысходности и щемящей тоски. Озабоченный Антей скрестил на груди руки и почтительно склонился перед Первосвященником.

– Рад видеть тебя, сын мой! – ласково произнес Кронос.

– Я приветствую тебя, Божественный отец и учитель! Да продлятся твои благословенные годы! – ответил Антей, с тревогой глядя на постаревшее лицо и утомленные глаза Первосвященника. – Что случилось, отец? И какую опасность несет нам эта Комета?

Выражение глаз Верховного жреца резко переменилось, вместо потока тепла и мягкости в них вдруг разверзлась черная бездна, наполненная непереносимой болью и отчаянием.

– Несколько дней назад, – сурово и горестно заговорил Кронос, – распалось ядро Кометы, и примерно через месяц гигантский метеорит – осколок Кометы – столкнется с Землей. Последствия этого столкновения могут быть чудовищны и непредсказуемы. Сегодня в полдень на Посейдонисе состоится экстренное заседание Верховного Совета Атлантиды с участием Царя Тхеветата, высочайших Посвященных и всех архонтов.[13] Совет собирается для обсуждения создавшегося положения и принятия надлежащих мер для спасения населения и ценностей. Антей, мне необходима твоя помощь. В ходе заседания могут возникнуть низменные панические настроения среди архонтов. Твое присутствие на Верховном Совете окажет содействие мне и Тхеветату в выборе единственно правильного решения.

Иерофант до глубины души был потрясен сообщением Кроноса о неизбежности космической катастрофы. Его лицо, казалось, на миг окаменело. Быстро справившись с охватившим его волнением, Антей твердо заявил: