Малинка с горечью - Аглая Отрада

– Не говори о ней так! – срывается на фальцет мой приятель-ботан и, ой-боюсь-боюсь, отчаянно сжимает кулаки. Мы почти ровесники, но пока он свои гербарии собирает, я регулярно качаюсь в зале. Да и ростом он едва дотягивается мне до подбородка. Так что у него не просто ноль шансов. Он глубоко в минусе.

Я говорю – приятель, потому что другом его не считаю – разные весовые категории во всем. Он маменькин сынок, к тому же маменька – коллега моей бабули – учительница. В графе отец – прочерк.

И месяц моей летней ссылки, который он помогает мне скрасить, не дает веских оснований приближать его к себе.

С девчонками тусить – он мне тоже не соратник. Я не спрашиваю, но очевидно, он девственник. Да и кто ему даст?! Явно не моя аппетитная булочка, которую он так яро защищает. Уверен, что она еще невинна. Малинка как пережиток далекого прошлого, рудимент социалистической эпохи. Когда девичья честь была в почете, а принесших в подоле клеймили позором.

Это бабуля, мой любимый надсмотрщик, без устали меня просвещает. Понимает, что меня учить, как дурака, только портить, но все равно с упорством ослика пытается сеять во мне разумное, доброе, вечное. Правда, для душеспасительных бесед я выделяю лишь час своего времени. И то полчаса за завтраком, полчаса за обедом.

Ужин у меня проходит по-разному. Иногда в одиночестве еду в областной центр в клуб или ресторан, но часто устраиваю пати или ночную вылазку на природу. Я центр Вселенной в этом небольшом поселке с громким названием Великино. Нескромно, но факт. Я спонсирую развлечения в нашей компании. Остальные парни тоже что-то вносят, но чаще занимают у меня, чтоб чисто номинально внести свою лепту. Но я возвращения долгов не требую. Да и суммы, по сравнению с Москвой, тут просто смешные.

Я, конечно, мог бы этот месяц проводить более продуктивно, но дань традициям ногтем не отколупнешь. Тем более, когда я родился, предки еще не были богатыми, и я почти безвылазно торчал у бабули. В школьные годы оставался на все лето, теперь сократил до месяца. Не могу отказать ей. По факту, она меня и воспитала. И наверно, всем, что во мне есть хорошее, я обязан ей, потому что плохое налипает само.

Правда, сейчас не знаю, как быть. Универ закончил, и я собираюсь по-взрослому работать. Так что на следующий год ни о каком месяце в деревне и речи быть не может. А ее в Москву никакими коврижками не заманишь. Придется радость общения свести к скайпу.

Какого черта меня это так зацепило? Милое летнее приключение! С девчонкой, которая по определению была не мое?! И тут же в голову лезут одни непечатные выражения. Она была то, что называется мое, вопреки разуму и привычкам. Просто я никогда не считал, что девушка обязательно должна быть умненькой. К чему? Ее задача – ублажать мужчину, украшать, быть его визитной карточкой, по которой сразу виден его достаток. Сколько вложено в «тюнинг», в наряды. И это нормально. В мире все имеет свою цену. Тем более престиж и вес в обществе.

Смешная пухленькая Малинка чувствовала бы себя неуютно среди поджарых, как породистые лошади, красоток. Но с ней все было по-другому. Сама, свежая, как только что сорванные ромашки. Или та же малина, которую она мне передала. Сочная, сладкая, которую хотелось буквально пить губами, смакуя ее неповторимый вкус, наслаждаясь волшебным ароматом.

И дело не в разрыве шаблона, когда, объевшись фуагра, тянешься к простому соленому огурцу. Нет, она привлекала невероятной неиспорченностью, чистотой тургеневских девушек – хотя этот обморочный образ был так же далек от моего идеала, как от нас Туманность Андромеды.

С Малинкой сбивались все мои настройки, ломались фильтры безопасности. И она неведомым образом сумела проникнуть в мою душу. С ней я даже поделился своим необычным детским увлечением, о котором тогда не знал никто из моих приятелей. Я фанател от мушкетеров. Начиная от атрибутики и заканчивая литературой. Началось с того, что всю начальную школу на новогоднюю елку я наряжался в костюм мушкетера. А потом начал ходить в школу фехтования.

Но у подростков своя линейка ценностей, и я с фехтования трусливо переключился на бокс. В то время наша семья не была настолько богатой, поэтому авторитет приходилось зарабатывать самому, часто кулаками.

И как-то это увлечение задвинулось куда-то, как бесполезная раритетная штучка. До лучших времен. А потом и вовсе забылось. Ведь каким бы авторитетом я ни пользовался в своем кругу, сказать: «Тысяча чертей» – было равносильно признаться в том, что у тебя венерическое заболевание или что ты нищий.

Странное дело, рассказав Малинке об этом, я понял, что теперь могу себе позволить и необычное хобби. И приехав домой, первым же делом купил настоящую боевую шпагу.

Эта простая девчонка словно разбудила во мне то, чему я не позволял проснуться. Словно со стороны посмотрел на свою подростковую глупость. Но удивительное дело – не почувствовал стыда или разочарования в себе. Малинка удивительным образом будто сонастраивалась на меня. Наши души резонировали. Я был уверен, что мог бы поделиться с ней самым сокровенным, и она бы поняла. Так, как должен понимать настоящий друг. Которого у меня, кстати, и не было. Было много друзей, но того, перед кем бы открыл душу нет. С Малинкой смог бы…

Такая юная, неискушенная, но по-женски мудрая. За плечами только школа, но эрудированная, начитанная. При такой несладкой жизни – неунывающая и смешливая…

ГЛАВА 3

В голове творилось не пойми что, поэтому даже не удивился, осознав «задним числом», что проскочил на красный свет. И это меня чуть-чуть вернуло на землю. Никогда в жизни я не нарушал так грубо правил. Не к чести моей будь сказано, но бывало даже и под градусом приходилось садиться за руль, но лихачество и понты на дороге считаю просто признаком слабака, который не знает, как выпятить свое гнилое «Я».

Мысли о прошлом немного анестезировали состояние шока, в котором я пребывал, увидев Малинку. И непроходящую злость на деда! Черт бы его побрал! Нельзя так говорить, но по-другому не получается. Я понимаю, кто платит, тот девушку и танцует. И я чувствую себя этой девушкой, которую не просто «танцуют» во второй раз, а всячески имеют. Причем совсем не в миссионерской позе.

Я зол. Трижды зол. И даже не так. Я в ярости. Он всегда был манипулятором. Ему за счастье было