Гламурная жизнь - Анна Грайфендер

Макс все слышал и конечно же не мог обойтись без комментария:

— Ага, значит, у тебя есть противная подруга. Ну да, рыбак рыбака видит издалека. А что там у вас за проблема с кошками? Я кошек люблю. — Он восстановил на лице свою двусмысленную ухмылку.

Господи!

— Ты же не тридцатилетняя женщина, которая боится, что когда-нибудь умрет одна в своей квартире и ее сожрет умирающая с голоду кошка. — Я пыталась объяснить ситуацию не человеку, а бесчувственному остолопу.

— А, это называется urban legent (Городской фольклор (англ.)). Что-то типа тарантулов на пальмах юкка или парочки, на которую ночью нападает псих. Неужели кто-то в это верит? — Макс покачал головой и добавил: — Женщины иногда истеричны, но мне это нравится!

До обеда мы обсуждали график встреч с Леандером. Голос его ассистентки показался мне не очень радостным, скорее она была строгая и довольно старая, но, возможно, именно такая карга и нужна ему, чтобы отбрыкиваться от навязчивых посетителей. Мы договорились для предварительного разговора встретиться с Леандером на телестудии, где снимаются оба его шоу.

Потом мы с Максом обсудили все детали предстоящего интервью, он упаковал камеру и распрощался:

— Встретимся на студии. Да, и скажи своей подруге, что кошки не очень хорошо подходят в качестве эрзац-детей. Для этого они слишком самостоятельны и не любят, когда их кормят с ложечки. Я бы порекомендовал пуделя, тогда у нее появится шанс пообщаться с другими собачниками. Кстати, а как выглядит эта твоя подруга? Похоже, ее срочно нужно взбодрить. Приведи ее как-нибудь.

Здорово, нечего сказать! В глубине души я боялась, что он начнет встревать в мои разговоры с Леандером. Наглого фотографа мне только и не хватало.

Я успела прийти к выводу, что Макс всегда получает желаемое. Краткая совместная экскурсия по офису и перешептывающиеся коллеги, которые все как одна мне завидовали, предоставили весьма убедительные доказательства.

Леандер уж точно не такой. Наверняка у него многолетняя связь со сказочной красоты представительницей мира искусства типа Вайноны Райдер, хрупкой, ребячливой и сногсшибательно очаровательной. А зовут ее Вивьен, Эйми или Фелине, у этих женщин всегда такие имена. Возможно, у нее оказался сложный характер, но зато она хорошенькая и стройная, потому что, увлекаясь работой с искусством, часто забывает поесть. А вот я помнила про еду даже во время гнойной ангины.

Они вместе ходят в муниципальный кинотеатр, смотрят черно-белые короткометражки а потом пьют «Фраскати» и слушают джазовые пластинки, она медленно раздевается, а он берет свой блокнот, чтобы запечатлеть на бумаге ее хрупкий образ. Сначала она вообще ничего не замечает, настолько занята собой, эта маленькая эльфийка. Да, наверняка у столь образованного человека, как Леандер, все так и происходит. Остается только надеяться, что ему нравятся и прагматичные женщины моего типа.

Во второй половине дня позвонила моя матушка, желающая сообщить последние новости нашего маленького городка. Она постоянно держит меня в курсе всех дел. К счастью, маман не из тех матерей, что регулярно напоминают об упущенных шансах. Они вместе с моим пластилиновым батюшкой ведут богатую духовную жизнь. Маман вовсе не торопится становиться бабушкой.

Ее любимые слова: «Детка, лучше вообще никакого мужа, чем абы что. Сначала нужно наладить собственную жизнь. Независимость прежде всего, иначе все закончится, как у твоей кузины Корнелии».

Моя кузина Корнелия сразу после выпускных экзаменов залетела, сошлась со своим одноклассником, родила еще одного ребенка и теперь являлась не только матерью, но и алкоголичкой.

А еще мама защищала меня на всяких семейных праздниках, когда в очередной раз обсуждались мои недостатки.

На этих празднествах дядя Хайнц предлагал мне в экстренном случае переехать к нему. Он так и остался холостяком; считалось, что не нашел подходящей жены, но я предполагаю, что оп просто никогда с нами не откровенничал. Усилия, приложенные дядей Хайнцем для сохранения статуса опекуна одного действительно симпатичненького адвоката-цивилиста, давно превысили все допустимые нормы. Да и тот факт, что его квартира, со вкусом обставленная в стиле модерн, увешана фотографиями вышеупомянутого мальца, лишь укрепил мои подозрения. «Дедовские чувства» — так называлось это официально, а неофициально — он тащился от голубых глаз и от губ, придававших владельцу сходство с Алоллоном.

«Пия, тебе всегда найдется уголок у твоего дядюшки Хайнца» — говорит он. Перспектива в один прекрасный день столкнуться с необходимостью переехать к дяде (как бы хорошо я к нему ни относилась) подстегивала меня к продолжению поисков более подходящего убежища.

Мама заинтересовалась Леандером и подробно расспросила меня о нем. Разумеется, в нашем городке о предстоящем интервью будут знать все.

Уж об этом-то она позаботится. «Ну, я считаю его очень серьезным. Сама знаешь, мы смотрим только общественно-правовые передачи по «3Сат». Он компетентен обладает харизмой и при этом ненавязчив. Хотя твой отец его не любит. Но я считаю, что он сказочно хорош. Держи меня в курсе, доченька, слышишь».

Я пообещала регулярно посылать сводки и распрощалась.

После работы я поехала к Катарине, которая пригласила меня отпраздновать окончание лета. Естественно, это веселье устроили для маскировки, чтобы брат Герберт представил ей своих перспективных кандидатов. К счастью, я больше не имела к этому никакого отношения, ведь мое будущее с Леандером было почти что гарантировано.

Фон Штейнбеки владеют шикарной виллой, окруженной великолепным садом. Такое впечатление, что наносишь визит лорду Каррингтону. Поздним летом здесь особенно романтично. У входа уже скопились шикарнейшие автомобили, рядом я примостила свою несколько проржавевшую колымагу.

Мне навстречу быстрым шагом вышла Катарина в длинном платье с высоким разрезом. Она нервно размахивала руками, видимо волновалась. Неужели что-то случилось?

Объяснений не потребовалось: я сама увидела его. Высокий, с седыми висками. Полные губы, резко очерченный нос, яркие умные глаза. Слишком красивый, чтобы быть настоящим. Леандер Бергландт собственной персоной.

Сердце сделало кульбит, мне стало плохо.

— Катарина, мне ни в коем случае нельзя встретиться с ним вот так. Я не готова. Посмотри, на кого я похожа.

Но было уже слишком поздно. Герберт, считая, что оказывает услугу, тащил Леандера Бергландта к нам. Мне показалось, что Герберту больно смотреть на солнце, но потом меня осенило, что это он мне подмигивает с видом заговорщика: