МирриМ - Михаил Александрович Мартыненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Деда, это что получается, вон та собака и есть Рыжая?
– Нет, конечно. Она давным-давно померла от старости, но какие-то её гены могли сохраниться в её потомках.
– А что стало с котом?
– Кот вырос и убежал, куда никто не знает.
– Спасибо тебе, дедушка, за такую историю.
Вечная память
Как-то сидя на крыльце мне вспомнился один короткий рассказ, не знаю почему, наверно было душно, как обычно бывает перед дождём.
У нас жил ветеран Фёдор Иванович и как-то, раз его пригласили к нам в школу, на открытый урок, посвящённый ВОВ. Он долго рассказывал про то, как они били врага и в самый неожиданный момент рассказа Кирилл, мой одноклассник, спросил.
– Расскажите, пожалуйста, про один эпизод из вашего боя.
Фёдор Иванович запнулся, потом долго думал глядя в глаза мальчугану и сказал.
– Я помню, как однажды я услышал, как выглядит второй шанс, шанс на жизнь. Был жаркий бой в этот самый момент я за спиной и услышал, как раздался щелчок, это была осечка. Это шанс, это явно шанс, вот именно так, и можно услышать второй шанс, которая даёт тебе жизнь – подумал я. Надо что-то делать, но что делать от страха тело перестала слушаться, вот уже раздался новый скрежет металла, это передергивается затвор. Что же делать повернуться и выстрелить уже не хватит времени, что делать? В это самый момент я слышу, как патрон досылается в патронник. Надо что-то делать? Мне вдруг вспомнилась мама, её голубые глаза и русые волосы, как с полей доносится запах свежего сена. Ничто не поддерживает на земле как любовь матери. Надо хотя бы упасть, в этот самый момент ноги сами с собой подкашиваются, и я падаю. В падения, словно замедленное кино, взрываются снаряды, летят пули, командир взвода бежит к врагу, завязывается рукопашная и в это самый момент над головой раздаётся очередь. Я падаю, лежу, прислушиваюсь к себе, вроде целый. Мимо, очередь прошла мимо, надо что-то делать, надо хотя бы посмотреть, что там. Но нет, страшно смотреть, не буду, что же делать? В этот самый момент руки сами с собой хватает гранату, выдергивают чеку и бросают её в сторону выстрелов. Тишина, как же долго длится эта тишина. Но вот взрыв, скрежет металла пронзает эту страшную тишину, мою тишину, тишину которую слышу только я. Облако пыли пронзает бой, словно меч, крик взмывает вверх. Тишина, не хочется смотреть, что там, но надо, надо посмотреть, если врага сзади его надо уничтожить, иначе погибнут все. Выглядываю, да враг убит, можно идти вперёд.
– Жуть – произносит Кирилл.
Фёдор Иванович продолжает.
– Поэтому надо помнить всё о Войне, чтобы не повторять её.
После этих слов, весь класс встаёт и начинает аплодировать. Скупые слёзы наворачиваются на глазах ветерана. Спустя какое – то время Фёдору Ивановичу, стали приходить пионеры из нашего отряда, которые взяли над ним шефство.
Семья
– Деда, семья, что это такое?
– Семья, это мама и папа. Твой братик, бабушка и дедушка. Твои любимые кошка и собака. Твои любимые игрушки. Семья – тёплое, нежное слово, наполненное любви и ласки. В семье тихо и спокойно, словно в гавани, которая защищает от бурь и штормов. Куда корабли приходят из дальних походов для отдыха, восстановления сил и ремонта. В семью всегда хочется вернуться, она тянет домой как магнит. Семья, как якорь для корабля. А ты знаешь, кто были твои прабабушка и прадедушка?
– Нет, а зачем?
– Человек, который не знает свою семью и родословную, это словно дерево без корней. Как ты думаешь, может жить дерево без корней?
– Нет. Это больше похоже на искусственный цветок или гербарий. Или вон на ту пластмассовую пальму у входа в парк.
– Правильно, так и человек, который не знает историю своей семьи. С таким человеком можно делать всё, что угодно.
– Например?
– Например, ему можно соврать, что его семья живёт на этой земле недолго и вообще, что это не ихняя родина, не их дом.
– Это как?
– Да вот так. Тебе будут врать, а ты, что им ответишь, если ничего не знаешь? Родословная, это как корни у дерева и чем больше ты её знаешь, тем глубже твои корни, тем твёрже стоишь на этой земле. Обрати внимание, как дует ветер. Сильно?
– Да.
– Видишь, как крепко стоят деревья? У травы и той есть корни, тем более они должны быть у человека.
– Деда, но ведь бывает, что ветер ломает деревья.
– Верно, но ветер ломает, старые или слабые деревья, особенно легко ломаются деревья, у которых сгнили корни. Даже истории наций, стран и народов состоят из историй каждой семьи в отдельности. Да и потом стыдно не знать свою историю.
Дед сел на лавочку и посадил рядом с собой внучку.
– Вон видишь, бежит кошка?
– Да.
– У неё черепаховый окрас. Как ты думаешь почему?
– Черепаховый!? – Удивилась девочка. – Какой же это черепаховый, это серобурорыжокоричновый.
Кузьмич засмеялся.
– Можно итак сказать. Как ты думаешь, почему у неё такой цвет?
– От кошки.
– Верно. Выходит у этой кошки и то есть родословная!
Девочка задумчива, стала водить прутик по песочку рядом с лавочкой, потом пристально посмотрела на деда и сказала.
– Деда, расскажи мне историю про нашу семью.
– Хорошо, слушай внимательно и запоминай.
Часы
Как-то утром Даша и Николай Кузьмич стали собираться в музыкальную школу, где Даша училась на фортепьяно.
– Дашуля давай быстрее, а то опять опоздаем, – сетовал Николай Кузьмич, – опять тебя будут ругать за опоздание.
– Сейчас, ещё одну минуточку! Вроде всё.
И наши герои вышли из квартиры и пошли к лифту. Лифт, как на зло, не ехал и вот на конец то открылись желанные двери. Спустившись в низ, Даша и дед побежала на остановку, куда уже подъезжал автобус. Сев в автобус Даша сказала.
-Успели.
– Могли и не успеть, ели бы нас не подождал водитель.
– Деда, а почему одни люди опаздывают, другие приходят раньше, а третьи всегда вовремя?
– Я думаю, это из-за наших ген. Ведь не секрет, что дети могут унаследовать от родителей не только цвет кожи и глаз, но определённые черты характера и привычки.
– Например?
– Например, Алёша из твоей группы, как ты думаешь, почему он сидит на стуле, поджав ноги?
– Ему так удобно.
– Правильно, – отвечал Николай Кузьмич, – ему удобно, но скорее всего кто-то из его родителей тоже так сидит?
– Точно, его мама!
– Вот видишь, ему с генами передалась эта привычка.
– Но неужели с генами передаётся опоздание, – удивилась Даша?
– Видишь в чём дело, – пояснил Кузьмич, – есть
