Клуб любителей фантастики, 2009 - Ираклий Вахтангишвили

— Блин, — ругнулся Толик и с брезгливой миной вытер лицо рукой.

— «Десантник» запутался в стропах, — улыбнулся Серёга.

— Да его струёй от самолёта засосало.

Они засмеялись. Некоторое время плевали вниз молча.

— Слушай, Серый, — оторвался от интереснейшего занятия Толик, — у тебя никогда не возникало желания узнать, что в том доме, — и он покосился на деревянный дом, срубленный из брёвен, которые от времени почернели и потрескались. Шиферная крыша покрылась зелёным лишайником. Кирпичная труба возвышалась обелиском над старым жилищем. Задёрнутые белые занавески словно бельма закрывали тёмные окна. Большую часть дома с маленьким крыльцом скрывали коренастые старые яблони.

— Неа, — ответил Сергей и продолжил пускать «десантников».

— Я заметил, что в окнах никогда не горит свет, даже ночью, — Толик всматривался в дом через дыры в листве.

— Я тоже заметил, ну и что? — Сергей перестал плеваться и посмотрел на друга.

— Ничего. Странно это. Мужик в дом заходит, потом выходит. Никогда на ночь не остаётся. И ещё, я ни разу не видел, чтобы топили печь, и из трубы шёл дым.

— Что её топить? Лето на дворе. И вообще, может это не печь, а камин, и дом отапливается электричеством. У моей бабки в Брянске тоже котёл электрический. До батареи не дотронуться — огонь. А мужику возможно квартиру дали, и он заходит домой, чтобы проверить. Там вещи посмотреть, всё ли цело, никто не залез, — аргументировал Сергей.

Ещё я видел, — продолжил он, — позавчера Газель заезжала во двор. Шофёр и мужик ящики из дома таскали. Правда, ящики странные — пластиковые с замками, а два или три были ещё и с рещётками. Такие я видел по телику. В них на самолёте дикобразов перевозили. Пока за отцовским биноклем бегал, они уже тент натянули.

Толик откинулся спиной на прохладную бетонную стену.

— Слушай, Серый, — заговорчески проговорил он и прищурил глаз, — пошли вечером полазаем вокруг, позырим что там.

— Да что там зырить? Развалюха брошенная, скоро и её снесут. Вдруг мать с балкона увидит, как мы там шарим, оправдывайся потом, — не соглашался Марченко.

— Что ты дрейфишь? Скажем, мяч залетел во двор. Тем более пойдём вечером, — поддавливал Толик.

— А что мы там вечером увидим? — упорствовал Сергей, — если уж идти, то днём.

— Годится. Пошли днём, — обрадовался Терёхин.

Сергей задумался. «Всё равно лучше, чем без дела по посёлку шататься или на балконе штаны протирать. Время уходит, каникулы заканчиваются, а ещё ни одного стоящего приключения».

После обеда парни воплотили в жизнь свой авантюрный план. Результат не превзошёл ожидания. Точнее сказать, никакого результата вообще не было. Они зашли на участок через перекошенную калитку, сколоченную из штакетника. Зелёная краска давно облезла, ржавые петли скрипели по-стариковски. Тропинка к крыльцу почти заросла сорняком. Друзья прокрались к дому. Сергей остался наблюдать, а Толик приложил ладони к лицу и заглянул внутрь через грязное стекло. В щель между занавесками ничего не было видно. В доме царил мрак. Терёхин переходил от окна к окну. Когда он обошёл весь дом и вернулся к Серёге, стоящему на «стрёме», печально покачал головой.

— Ни черта не видно.

— Ладно, пошли, — прошептал Марченко и почти бегом направился к калитке. Любопытство не было удовлетворено. Напрасный риск, лишние седые волосы и всё такое. Друзья чувствовали себя не лучшим образом. Затея не удалась. Больше ничего предпринять они не могли, чтобы пролить свет на загадочный дом и тайну пластмассовых ящиков. По-прежнему каждый день парни смотрели на шиферную крышу, кирпичную трубу, на то, как желтел лист и оголялись ветки старых яблонь. Дом всё отчётливее прорисовывался, словно поддразнивая ребят своей неприступностью и тайной.

Новый толчок для удовлетворения «замороженного» любопытства произошёл совсем неожиданно. Уже как месяц друзья ходили в школу. Классная руководительница Элеонора Рудольфовна, как и предполагал Сергей, не разрешила им сидеть вместе. Каждый получил по соседке.

Был дождливый, хмурый день. Марченко «сделал» алгебру и теперь с бутербродом в руках, сидя на мягком диване, смотрел телевизор. Затрещал звонок. Сергеи отложил хлеб с колбасой и пошёл открывать дверь. На лестничной площадке стоял Толик. Его глаза горели восторгом. Он отпихнул друга и влетел в квартиру. Сергей с недоумением закрыл дверь, но прежде на всякий случай окинул беглым взглядом лестничный марш и прислушался. Никого не было. Он захлопнул дверь и закрыл замок. Когда обернулся к Терёхину, перед его носом раскачивалась на пальце связка из двух ключей. Один был большой, сейфовый, другой — маленький и плоский, скорее всего от почтового ящика.

— Что это? — Марченко перевёл вопросительный взгляд на ликующего Толика, готового взорваться от важности информации.

— А ты как думаешь? — выпалил он, от нетерпения переминаясь с ноги на ногу.

— Ботинки сними, — бесстрастно проговорил Сергей, разглядывая грязные следы на линолеуме.

— Да подожди ты, — взорвался Терёхин, не в силах больше затягивать интригу, — это те самые ключи! — Чуть ли не по слогам проговорил он и вздёрнул вверх брови в ожидании понимания и адекватной реакции.

— Какие те самые? — недоумевал Серёга, начиная злиться.

— Балда, — ликовал Толик, — они от того дома. Одевайся скорей, я тебе по дороге расскажу, как они у меня оказались.

— Ты не поверишь, — тараторил Терёхин, — стою я на остановке….

— Зачем одеваться? — перебил его Марченко.

Толик замолчал и подозрительно посмотрел на друга.

— Ты что, забыл? Мы же хотели узнать, что в том доме. Ты же сам говорил, что оттуда вытаскивали таинственные пластиковые ящики с животными.

— Чего ты брешешь. Я не говорил, что в них были животные. Я сказал, что подобные ящики и вовсе не таинственные видел по телику, и всё.

— Да брось ты. Какая разница. Если есть возможность для приключения, — он снова потряс ключами, — почему бы ею не воспользоваться. Мы ничего брать не будем. Просто посмотрим. Пять минут и всё. Чего ты дрейфишь?

— Не дрейфю я. Нафиг искать приключения на свою задницу. Знаешь, что будет, если нас поймают? — стращал Марченко. Ему совсем не нравилась идея друга. Но с другой стороны ещё были живы в голове воспоминания, как он убивался и сожалел, что им не удалось ничего разглядеть в окнах. Сергей помнил, как с тоской в голосе говорил, как было бы здорово, если бы у них оказались ключи. Теперь он опасался, как бы Толик не припомнил его смелое заявление.

— Ты же сам говорил, что было бы здорово, если бы у нас оказались ключи от двери, — взвизгнул Терёхин.

— Да я не отказываюсь, — тяжело вздохнул Сергей, — просто как-то неожиданно. Расскажи лучше, где ты нашёл ключи, — пытался направить разговор в другое русло Марченко. Он был загнан в угол. Десятый класс уже не тот возраст, когда можно на любое обещание сказать «пошутил» и спрятаться за мамочку.

— Ты одевайся, — расслабился Толик, и на его лице снова заиграла улыбка, — я тебе по дороге расскажу. Времени у нас в обрез.

— А почему бы нам не сходить завтра, — подкрадывался с другого бока Марченко.

— Потому, что мужик может замок поменять, — Толик скривил обидную мину.

— Ладно, я сейчас, — наконец сдался Сергей.

Через десять минут друзья шли по скользкой размокшей тропинке. Марченко в высоких резиновых сапогах шёл за Толиком. Он то и дело оборачивался и смотрел по сторонам. Сергей втянул голову в плечи, ссутулился, засунул руки в карманы, стараясь не быть узнанным. Друзья на секунду остановились у забора и осмотрелись. Терёхин скинул петлю из алюминиевой проволоки со штакетника и распахнул калитку. Та предательски скрипнула. Ещё на заросшей тропинке, закиданной жёлтыми листьями, Толик достал из кармана куртки ключи. Он рассказал другу, пока они спускались с пятого этажа, как подобрал связку на автобусной остановке. Так случилось, что он оказался рядом с мужиком, который периодически наведывался в дом. Когда тот заходил в автобус, потянул руку из кармана, чтобы ухватиться за поручень, в этот момент вывалились ключи из ветровки. Мужчина не услышал звяканья метала об асфальт и не подобрал связку, потому, что его сзади подпирал дядька в очках. Он громко призывал всех потесниться. Толик вырвался из толпы и незаметно поднял ключи.

— Толян, — шёпотом Сергей остановил друга, — я как всегда на «стрёме»?

— Нет, идём вместе, — разбил надежду Терёхин.

Ключ даже не пришлось поворачивать. Внутри двери что-то тихо щёлкнуло, едва он вошёл в скважину. Дверь бесшумно приоткрылась. С опаской Толик толкнул её и заглянул внутрь. Его взор потонул в кромешной темноте. Сзади подталкивал Сергей. Он старался побыстрее зайти в дом, чтобы, ни дай бог, кто-нибудь их не заметил с улицы. Было страшновато. Сердце выпрыгивало из груди. Марченко словно оказался между молотом и наковальней — назад нельзя и впереди жуть.