Год обезьяны, или Клад купца Трофимова - Маркер Женя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женщина аккуратно достала маленький футляр, похожий на визитницу. Медленно, как великое сокровище, открыла его. Внутри лежал потемневший от времени обрывок того, что когда-то называлось метрикой, а в последние десятилетия свидетельством о рождении.
Маркер с трудом смог прочитать расплывшуюся запись: «гражданин Трофимов Николай Васильевич, родился 24 августа 1928 года. Место рождения: РСФСР,…»
А дальше, наискосок – обрыв. Полностью отсутствует тот лист, где указаны родители, национальность, точное место регистрации и дата выдачи документа. И кусочек первой страницы. Самый нижний, с местом рождения. На взгляд: оторвано две трети документа.
– Вам понятно? – спросила она.
– Что?
– Это метрики моего брата. Вернее их обрывок, в который был завернут камень. Как вы понимаете, я не могу найти даже свою родную деревню. Узнать, где похоронен отец, как сложилась судьба его и брата. Есть ли у меня близкие и родные мне люди. Или я закончу свой век ничего не узнав об отце?
– Я то здесь с какого боку?
– Вы видели девушку, которая может быть знает о судьбе моего отца и брата. А может быть она – моя внучатая племянница. Мать говорила Марининым родителям, а те впоследствии – мне, что одна сережка остались в нашем доме, а вторую мама взяла себе. Эти сережки не простые. Сложить камни в оправу можно было и тогда, и сегодня. – Она щелкнула чем-то на кулоне, и камень выпал прямо ей в ладошку. – Сделать серьги можно только имея одинаковые камни. Но если найти второй камень и сложить их вместе, можно убедиться, что они одно целое – кулон небывалой красоты. В те времена в российской глубинке такие вещи все равно носить было нельзя на людях. Это штучная вещь и очень (поверьте мне, очень) дорогая. Родители специально разделили драгоценность на две части, зная, что их разлука неминуема… Свой камень я ношу на груди не снимая всю жизнь. Значит, кто-то носит его половинку… Кто? Вывод мы можете сделать сами…
– Так вы носите фамилию Трофимова? – спросил через некоторое время Олег.
– Да. Все эти годы.
Дамы, растревоженные воспоминаниями, примолкли. Клавдия Васильевна складывала кулон, Марина Эрнстовна смотрела в окно и вытирала платком глаза. Маркер тоже задумался.
Все верно. Возможно, что он видел их юную родственницу. Примерная география рождения и жительства одинакова. Даже возраст. Такая девушка вполне могла быть внучатой племянницей Клавдии Васильевны. А главное, это два одинаковых кулона, которые когда—то были серьгами. Парой. Единой и неповторимой парой. Разъединившей людей во времени, но существующей реально. Именно эти кулоны и должны их объединить. В итоге появится один большой кулон. Да… Вот его величество случай. Обычная встреча пассажиров в поезде. И не обычная в то же время.
– Подъезжаем к Ростову—на—Дону! – в дверь купе заглянула проводница. – Пассажиры готовимся к выходу!
– Кажется, мы приехали. Вот что, милый человек, где вы обитаете свободный художник? Олежек, у вас есть какие—то координаты, что бы мы могли вас найти?
Маркер протянул визитку.
– Мы еще должны здесь на юге навестить кое—кого из знакомых. Найти могилу матери. Навести справки. Мы составили план поиска, и пока не готовы сломать его из—за нашей случайной дорожной встречи. А вы найдите ту девушку. И не только для себя, но теперь и для нас. Вот. Возьмите наш номер мобильного. Звоните, как только, что-нибудь узнаете… – Марина Эрнстовна говорила и одновременно собирала свои вещи.
– И вы позвоните мне обязательно в любое время! – Олег записал номер телефона в смартфон.
– Мы будем ждать ваш звонок! Умоляем вас!!! Вы та ниточка, за которую можно вытянуть нужную нам информацию. – Клавдия Васильевна поцеловала его в щеку, и пошла на выход.
– Давайте я вам помогу с вещами! – Маркер кинулся за дамами, и, подхватив невесомые сумки, помог спуститься на платформу. Толпа встречающих и провожающих разъединила их, и лишь нежный шлейф дорогих духов, покинувших его дам, пьянил на привокзальной площади.
Глава 3. Встречи бывают разными
После Ростова в купе к Олегу вошла очаровательная попутчица. Она приоткрыла дверь и с порога заявила:
– Извините, вы верите в любовь с первого взгляда или мне зайти попозже?
– Минуточку, я одену очки… Заходите!
Маркер растаял от дешевого прикола и забыл все на свете. Психологи считают, что большинство мужчин мечтает о подобном раскладе, и всегда надеются – вот сейчас войдет Она и начнется незабываемый праздник: знакомство, поцелуи, страстная ночь и… У Маркера все так примерно и начиналось. После выпитого спиртного в ресторане хотелось подвигов. А тут замечательный объект женского пола, от которого крышу снесет не только у юноши, но и у седого старика. Что—то в ней было неуловимо знакомое, но Олег не заморачивался на воспоминаниях. Мало ли кого из очаровашек он встречал или рисовал в своей жизни. В ресторане он пил за троих и поэтому был все еще в легкой эйфории.
– Тебя как зовут очаровашка?
– Меня? Как маму.
– А маму как?
– Как меня.
– Ну, а как вас обеих зовут?
– Одинаково…
Девушка улыбнулась, от неё повеяло приятным ароматом, который кружил голову. Она мгновенно распаковала свою сетку с запасенными в дорогу снедью и вином. Небрежно скинула легкий пиджачок и оголила красивые плечики. Олег лихо открыл бутылку, налил в чайные стаканы алый напиток, и они выпили за знакомство. Девушка представилась Кристиной, предложила тост за чудесный отдых на юге. Она смотрела на Маркера широко открытыми глазами, и вдруг её взгляд упал – на часы. Несколько раз её взгляд переносился с Олега на часы и обратно.
– Почему ты смотришь так часто то на меня, то на часы?
– Понимаешь, это непростые часы, они могут мне многое сказать.
– Что, например?
– Ну, например что на тебе сейчас надето.
– Интересно… Ну, и что же на мне одето из нижнего белья?
– Точно не знаю, а часы показывают будто бы ты без трусов.
– Не правильно. Они—то как раз на мне – заулыбался Маркер.
Она внимательно и с умным лицом посмотрела на часы и произнесла:
– Ну ладно, может, спешат немного!!!
– А вот ты точно сегодня без трусиков?
– Да, а как ты догадался?
– По перхоти на туфельках.
Оба рассмеялись еще несколькими, более скабрезными приколам. Потом выпили еще – за случайное знакомство, следом – за чудесные ворота Кавказа, затем за окном стемнело, и Олег перебрался к ней поближе на соседнюю полку…
И как он забыл, что Ростов зовут не только городом на реке Дон, но и величают «папой»? И песенка про левый берег Дона пелась чаще на воровских малинах, чем в кафе и на танцплощадках?
«Ростов – город, Ростов-Дон! Нежно-синий небосклон. Улица Зеленая, скамеечка кленовая… Ростов – город, Ростов-Дон!», – напевала тихо она…
Пока Олег бегал за пивом и воблой по Краснодарскому перрону, очаровашка из купе исчезла. Причем вместе с отпускными деньгами, которые он вложил в барсетку. Теперь уже было поздно корить себя, потому что закончилось все не так, как пишут в слезливых романах для домохозяек, а достаточно обидно – как в скверном детективе. И кто его научил прятать ценности с джинсами под матрац, если на нем же и занимаешься любовью с объектом страсти? Вспомнил бы кто – убил. А так, сам – дурак, оставшийся с сдачей из вагона-ресторана в кармане шорт. Хорошо, что барсетку не забрала. Память от друга. Какой—никакой, а подарок. Жаль расставаться с привычными вещами.
Отпуск несколько помрачнел, как только Маркер ступил на утренний перрон, и хмель стал выдыхаться. Денег хватало на пару суток за ночлег. А слать телеграммы друзьям было не в его правилах. Поэтому уличный художник вышел из поезда в ближайшем городке, где прежде никогда не был, и его никто не знал. Грела небольшая надежда на «его величество случай», но больше – на свои руки.
Койку на ночь Олегу предложила одна из первых попавшихся местных старушек. У вокзала их было с полсотни. И у всех – жилье разного калибра. Поэтому он выбрал то, что было по карману. К месту сна и отдыха добрались пешком. Его все устроило. Он расположился в каморке с отдельным входом. Осмотрелся, выпил пиво из бутылки, бросил свою сумку под кровать, накинул на плечо рюкзак и отправился к морю. Именно ради него он ехал через полстраны!
На пляже галдели отдыхающие. Олег прошел ближе к берегу и кинул свои пожитки у семейства с колоритным мужчиной весом под сто пятьдесят килограмм. Такой стог мяса видать за версту. К нему, как к ориентиру в незнакомом месте, всегда можно будет найти обратную дорогу. Первый же заплыв порадовал: чистое море и нет медуз, которых он органически не терпел. Скользкие и мерзкие многощупальцевые безмозглые твари возбуждали в нем омерзение при купании в любом водоеме. Хотя по телевизору или в кино не инициировали отрицательных чувств. Благо вокруг было полно двуногих очаровашек, которые в состоянии откликнуться на дежурный вопрос:
