Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945 - Фридрих Вильгельм фон Меллентин

Когда в октябре 1939 года предложение Гитлера о мире было отвергнуто, первой его реакцией на это было подписать приказ о начале нового блицкрига. Он опасался, что с каждым месяцем промедления союзники по антигитлеровской коалиции будут наращивать свою мощь; кроме того, никто на самом деле не верил в долговечность нашего пакта с Россией. Она уже продолжила свое вторжение в Польшу оккупацией Прибалтийских республик; в ноябре Красная армия напала на Финляндию. Грозная тень, вздымавшаяся на Востоке, была еще одной причиной для того, чтобы искать победы на Западе.

Первоначально наше наступление было запланировано на ноябрь, но плохая погода не давала развернуться авиации и заставила нас несколько раз откладывать начало операции. Армия проводила зиму в интенсивной боевой подготовке и в крупномасштабных маневрах. Я получил новое назначение – начальником штаба 297-й пехотной дивизии; дивизия вела подготовку в районе Позена (ныне Познань. – Пер.) в пронизывающем холоде здешней зимы. При температуре от 20 до 30 градусов мороза наши полевые занятия и боевые стрельбы проходили на всех уровнях без какого– либо перерыва.

Карта 2. Французская кампания 1940 года

В марте 1940 года дивизию инспектировал известный генерал фон Манштейн, в то время командир корпуса, бывший фактически разработчиком плана наступления на Западе, который должен был привести нас к небывалому успеху[14].

Мое собственное участие во французской кампании ограничивается действиями в Лотарингии. Мне не довелось участвовать в знаменитом походе через всю Северную Францию к Английскому каналу (пролив Ла-Манш. – Пер.). Тем не менее я намерен рассмотреть всю кампанию, поскольку она представляется весьма значительной для развития тактики бронетанковых войск.

План

Немецкий план наступления на Западе в значительной степени напоминал знаменитый план Шлиффена периода Первой мировой войны, Schwerpunkt[15] также находился на правом фланге, но «охватное» движение планировалось несколько шире, чем в 1914 году, и включало Голландию. Проведение этой операции было поручено группе армий «Б» генерал-полковника фон Бока; в нее должны были войти все наши десять танковых дивизий, и главный удар наносился по обе стороны Льежа. Группе армий «А» (командующий генерал-полковник фон Рундштедт) предстояло поддержать наступление, пересечь Арденны и отбросить неприятельскую пехоту к реке Маас, в то время как группа армий «Ц» генерал-полковника фон Лееба должна была занять оборонительную позицию перед линией Мажино.

Целесообразность этого плана вызывала сомнения. Генерал фон Манштейн, тогда начальник штаба группы армий «А», возражал, в частности, против того, чтобы сосредоточивать главные усилия на правом фланге, что, по его мнению, должно было привести к фронтальному столкновению наших танков и лучших французских и бельгийских соединений в районе Брюсселя. Всего лишь повторить наш стратегический план 1914 года значило отбросить напрочь эффект неожиданности, всегда бывший вернейшим гарантом победы. Манштейн разработал хитроумный и в высшей степени оригинальный план. Основной удар все так же наносился на нашем правом фланге, группа армий «Б» должна была вторгнуться в Голландию и Бельгию силами трех танковых дивизий[16] и всеми имеющимися у нас воздушно-десантными войсками. Наступление группы армий «Б» планировалось мощным, чтобы отвлечь внимание противника, и должно было сопровождаться высадкой парашютных десантов в важных пунктах Бельгии и Голландии. Почти не существовало сомнений в том, что противник примет наступление как главный удар и постарается поскорее перебросить свои силы через франко-бельгийскую границу с намерением достичь рубежа Мааса и прикрыть Брюссель и Антверпен. Чем больше сил он бросит в этот район, тем скорее будет разбит.

Решающая же роль отводилась группе армий «А». В нее должны были входить три армии – 4, 12 и 16-я – и танковая группа Клейста. 4-я армия, включавшая танковый корпус Гота[17], должна была наступать к югу от Мааса и форсировать его в районе Динана. Главный удар планировалось нанести в полосе нашей 12-й армии танковой группой Клейста. Она состояла из танкового корпуса Рейнгардта (6-я и 8-я танковые дивизии), танкового корпуса Гудериана (1, 2 и 10-я танковые дивизии) и моторизованного корпуса Витерсгейма (пять моторизованных дивизий). Им предстояло пересечь Арденны (предполагалось, что эта труднодоступная для танков местность плохо защищалась французами) и форсировать Маас в районе Седана. Затем они должны были быстро развернуться к западу и выйти во фланг и тыл вражеских сил, сосредоточенных под Брюсселем. Их левый фланг первоначально должна была прикрывать 16-я армия.

Таким был план, одобренный Верховным командованием вооруженных сил Германии по совету и под влиянием Манштейна. Надо заметить, что это предложение Манштейна было поддержано далеко не всеми и чаша весов склонилась в его пользу только после довольно курьезного инцидента. В январе 1940 года германский самолет сбился с маршрута и совершил вынужденную посадку на бельгийской территории. Офицер, летевший на нем, имел при себе экземпляр первоначального плана, и мы не могли быть уверены, что пакет с планом уничтожен. Поэтому было решено принять план Манштейна, к которому склонялся и сам Гитлер.

Седан

В 5 часов 35 минут 10 мая 1940 года передовые части германской армии пересекли границы Бельгии, Люксембурга и Голландии. Как и в Польше, мы имели полное превосходство в воздухе, но ни единой попытки не было помешать движению британских и французских войск, вступавших в Бельгию и Южную Голландию. Германское Верховное командование было в восторге от того, что противник реагирует на наше наступление именно так, как мы и рассчитывали.

Ключ к успеху наступления находился у танковой группы Клейста, которая углубилась в поросшие лесом холмы Арденн и продвигалась в направлении Мааса. Я должен отметить, что своими победами в мае 1940 года Германия была обязана прежде всего искусному применению двух великих принципов военного искусства – внезапности и концентрации сил. Фактически германская армия уступала армиям противостоящих ей союзников, причем не только по числу дивизий, но и в основном по количеству танков. Тогда как объединенные франко-британские силы располагали примерно 4 тысячи танков, германская армия имела лишь 2800 машин. Не было у нас также и какого– либо реального преимущества в качестве. Танки союзников, и особенно британские «матильды», имели более мощную броню, чем наши танки, а 37-мм пушка нашего «Т-III» – основного типа германского боевого танка – была слабее британской 2-фунтовки. Но решающим фактором нашего успеха было то, что для прорыва фронта между Седаном и Намюром мы сосредоточили семь из наших десяти танковых дивизий, причем пять из них были сконцентрированы в секторе Седана. Военные руководители союзников, особенно французы, мыслили все еще в категориях линейной тактики Первой мировой войны и распределили свои танки между пехотными дивизиями. Британская 1-я бронетанковая дивизия еще даже не прибыла во Францию, и формирование четырех французских бронетанковых дивизий находилось на начальном этапе. Французы даже не рассматривали вопрос массированного применения своих бронетанковых дивизий. Распылив свои танки по всему фронту от швейцарской границы до Английского канала, французское Верховное командование сыграло нам на руку и могло винить лишь самих себя за ту катастрофу, которая последовала за этим их решением[18].

Танковая группа Клейста не встретила никакого сопротивления в Люксембурге, а в Арденнах слабое сопротивление французской кавалерии и бельгийских стрелков было быстро подавлено. Местность, вне всякого сомнения, была достаточно трудной, но тщательно спланированный контроль движения техники и предусмотрительно проведенная штабная работа позволили почти без инцидентов осуществить бросок бронетанковых и моторизованных дивизий, двигавшихся колоннами длиной по 60 миль. Враг был совершенно не готов к массированному удару в этом районе, его слабое сопротивление была смято, и вечером 12 мая авангард танкового корпуса Гудериана подошел к реке Маас и занял город Седан. Клейст решил форсировать Маас во второй половине дня передовыми частями этого танкового корпуса. Для этого больше всего подходили пехотные дивизии, но было жизненно важно воспользоваться замешательством противника и не дать ему возможности прийти в себя. Для поддержания форсирования реки с воздуха были выделены мощные формирования авиации.

Я располагаю описанием этого сражения, сделанным командующим 1-м стрелковым полком 1-й танковой дивизии полковником Бальком[19]. Вечером 12 мая его полк подошел к Маасу южнее Флуэна и остановился, готовый к атаке. Все офицеры и солдаты знали свою задачу; уже несколько месяцев они отрабатывали форсирование реки и изучали карты и аэрофотоснимки местности. Наша разведка добыла точные сведения о французской обороне вплоть до отдельных укрепленных пунктов.