Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен

“Когда врач назначил операцию на следующую неделю, я не посмела возразить, — признается Нелли. — А ведь мне это было неудобно. Я обещала дочери устроить большой праздник на ее восемнадцатилетие, и мне страшно не хотелось все отменять. Я проклинала этого врача, но в то же время не находила в себе мужества противиться его решению. Я вышла из кабинета рассерженная и деморализованная. На следующий день, проснувшись утром, я осознала, что веду себя как жертва. Я почувствовала, что это неправильно. Как можно бороться с такой болезнью, как рак, и победить ее, если с самого начала лечения только и делать, что прогибаться? Вместо того чтобы и дальше дуться на своего врача, я решила позвонить в больницу и поменять дату госпитализации. Я поняла, что могу использовать мощную энергию гнева для самоутверждения. Так что вечеринку по поводу дня рождения дочери я все же устроила. Теперь я чувствую в себе огромную силу. Я больше не стесняюсь говорить о том, что чувствую. Я научилась высказывать свои потребности. И уверена, что это помогло мне выздороветь!”

Многие научные исследования, в частности, касающиеся больных СПИДом, показали, что Нелли не ошибалась, решив отстаивать свои права. Так, например, динамика у больных-гомосексуалистов, зараженных вирусом СПИДа, была хуже, если они стыдились своей сексуальной ориентации[21]. Настаивая на своем, мы увеличиваем наши шансы добиться желаемого. Фрустрация уходит, стресс рассеивается, и иммунная защита организма работает лучше. Так что для больных раком груди очень важно войти в контакт со своим гневом и выражать его в здоровом ключе, донося до окружающих свои желания и потребности. “Именно так я научилась обращать энергию гнева себе во благо”, — говорит Леа.

“Болезнь и в особенности лечение заставили меня принять себя такой, какая я есть, со всеми моими слабостями, недостатками и потребностями, — добавляет Сандрина, медсестра в геронтологическом отделении. — Прежде я не чувствовала контакта с собой, не осознавала, кто я есть на самом деле. Вся моя энергия шла на то, чтобы “подкармливать” мое окружение. Это был мой способ контролировать мир. Сейчас у меня хватает смелости просить. И еще я теперь умею говорить “нет”. Я научилась определять для себя границы и способна сказать об этом окружающим. Я уже больше не жертва”. Подруге, удивленной произошедшей в ней переменой, Сандрина объяснила, что такой способ существования позволил ей справиться с испытаниями, связанными с болезнью. “Я повела себя как творец собственной судьбы. Я больше не намеревалась подчиняться воле других. И уж тем более — этой проклятой опухоли. Я почувствовала, что обладаю властью, и использовала ее, чтобы исцелить свое тело и дух. Я думаю, это позволило мне по-настоящему перестроить свою жизнь”.

Ту власть, о которой говорит Сандрина, использовала и Кристина, врач-онколог: ей она была необходима для того, чтобы принять на себя то, что она называет “ответственностью за происходящее”. Сознавая, что положительные мысли и эмоции стимулируют иммунную систему и мобилизуют восстановительные процессы в организме, она решила принять назначенное ей лечение в позитивном ключе. “Несмотря на то что я лучше, чем кто-либо другой, знала, к чему готовиться, и понимала: бывают дни, когда это, мягко говоря, удовольствие ниже среднего. Однако все дело в точке зрения: либо я буду воспринимать операцию, облучение и последующую химиотерапию как муку, либо попытаюсь смотреть на все это с энтузиазмом и воодушевлением. У меня был выбор — стать возмущенной жертвой или великой актрисой, согласившейся сыграть величайшую роль в своей карьере”. Ответственность, о которой говорит Кристина, — это присущая каждому из нас способность воспринимать свою судьбу как путь к внутреннему росту и зрелости. “Учитывая недавние открытия в психонейроиммунологии, можно предположить, что такое отношение способствует и телесному исцелению. И в любом случае это положительно влияет на настроение!” — заключает Кристина.

ЧАСТЬ II

ЛИЦОМ К БЛИЗКИМ

В болезни и в здравии

Симон, конечно, мне говорил, что все будет хорошо, что он уверен — всего несколько месяцев, и от этого рака останется одно воспоминание, но я-то видела у него в глазах страх. Он изо всех сил пытался меня подбодрить, но я знала: он сам не до конца верит своим словам. И все равно мне было приятно, что он это говорит. И когда я чувствовала свою руку в его руке, мне было спокойно. Я вот думаю: а как же те женщины, которым не повезло, у которых нет ни мужа, ни друга, который бы их поддержал?” — говорит Катрин, перенесшая операцию по удалению обеих молочных желез.

Действительно, присутствие рядом партнера может помочь преодолеть испытания, связанные с болезнью. Многие исследования показывают, что люди, живущие в паре, реже болеют, а если заболевают, то выздоравливают быстрее, чем одинокие[1]. Одно из исследований даже показало, что вне зависимости от возраста, пола и стадии болезни спустя пять лет после постановки онкологического диагноза выживаемость среди людей, состоящих в браке, выше, чем среди одиноких[2]. Так что наличие партнера чрезвычайно важно. Возможность поделиться своими страхами, почувствовать, что тебя понимают и стараются поддержать, — все это, без сомнения, помогает сохранять бодрость духа и тем самым поддерживать в себе “иммунитет сопротивления”. Не говоря уже о том, что в период кризиса тот факт, что вас двое, часто позволяет рассчитывать на поддержку партнера как в бытовом, так и в материальном плане.

“Впрочем, не всегда картина бывает такой идиллической”, — уточняет Винсиана, муж которой, узнав о ее болезни, воспользовался этим как поводом для развода. Рак обнажает подлинную сущность пары. Часто он сближает партнеров, а иногда, наоборот, отдаляет их друг от друга. Тогда в условиях нарастающего хаоса давние противоречия усиливаются, отравляют отношения и в конце концов находят выход в разрыве. Точно так же, как эмоциональная поддержка улучшает иммунитет, напряженность в отношениях между партнерами, напротив, безусловно вредна для здоровья[3]. Так, исследование показало, что у часто ссорящихся супругов иммунная защита отчетливо снижается[4]. “Иногда лучше быть одной, чем с тем, кто тебе не подходит, — заключает Леа, решившая уйти от мужа. — Рак заставил меня посмотреть правде в глаза, — объясняет она. — Сейчас я лучше знаю, кто я есть. Поэтому не стоит удивляться, что моя личная жизнь пошла в другом направлении. Мой муж это тоже понял: нам больше нечего делать вместе. И это, пожалуй, единственное, в чем мы с ним сходимся”.

Диагноз “рак груди” более, чем какой-либо другой, повышает потребность в честной и равноправной коммуникации с партнером. Это бывает непросто и в обычное время, но на фоне стресса, неуверенности в себе, чувства собственной слабости, которые неизбежно испытывают все участники ситуации, трудности возрастают многократно. Перед лицом той опасности, которую представляет собой рак, реакция человека — будь то больной или тот, кто находится с ним рядом, — зависит от его личной истории, страхов и ожиданий, от того, о чем он осмеливается сказать, а о чем предпочитает умолчать. Напряженность еще больше возрастает из-за душевных страданий. И чем более люди чувствительны, тем больше риск неправильно понять друг друга.

“Пьер, мой бойфренд, в этой ситуации запаниковал и начал чересчур меня опекать, — рассказывает Дельфина (танцовщица, 32 года). — Я от его опеки буквально задыхалась, но не решалась ему об этом сказать. Он по десять раз на дню звонил мне, просто чтобы спросить, как я себя чувствую. Мне приходилось все время его успокаивать. Однажды я не выдержала и сказала, что не хочу, чтобы он ездил со мной в больницу на сеансы химиотерапии. За его заботой таился страх, и это меня ужасно нервировало. А хуже всего то, что Пьер так и не сумел понять моего отношения. Я ему сказала, что предпочитаю компанию своих подруг. С ними, по крайней мере, мы могли посмеяться и пошутить, атмосфера была менее гнетущей, и переносить все это было куда легче. А он решил, что я к нему придираюсь. Мы с ним рассорились, и после скандала я чувствовала себя просто ужасно. Мне все это было совершенно ни к чему. Я злилась на него за то, что он не сумел угадать, чего я от него жду. Вместо того чтобы беспрерывно спрашивать, как я себя чувствую, мог бы и сам догадаться: первые несколько дней после “химии” хорошо не бывает. В конце концов, из нас двоих больная — я! И мне казалось, что справедливо будет, если усилие над собой совершит он”.

Что правда, то правда — ссора, о которой говорит Дельфина, была в этих обстоятельствах совершенно излишней. Для того чтобы чувствовать себя неважно, ей более чем хватало тяжелого лечения. К сожалению, подобно большинству из нас Дельфина не сумела поставить себя на место другого — точно так же, как и ее партнер. Часто, особенно когда мы больны или ослаблены, мы ждем, что другой сам догадается, что нам нужно. И вместо того, чтобы просто поговорить об этом, мы норовим выразить свое недовольство в форме упреков. Так мы заставляем близкого нам человека расплачиваться за нашу неготовность сделать над собой усилие и о чем-то попросить.