Тайна церковной мыши - Анна Васильевна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она, как тень, как призрак, черным пунктиром промелькнула в лестничном проеме, затем хлопнула входная дверь, и все стихло.
Чертовщина какая-то!
С бьющимся сердцем Таня спустилась, затем, осмелев, кинулась к двери, распахнула ее в надежде увидеть кого-нибудь уже бегущего по дорожке сада, но опоздала – никого уже не было. Да и шума отъезжающей машины не было. Либо Тане все это приснилось или привиделось, либо женщина эта пришла сюда своим ходом, как и ушла потом. Чтобы без свидетелей проникнуть в дом, в спальню. Сейф! Должно быть, целью был именно сейф, и женщина эта отлично ориентировалась в доме, знала, где что находится. Людмила Николаевна? Нет, женщина была миниатюрная, легкая. Может, Лера?
Таня тщательно заперла двери и поднялась в спальню. Распахнув дверь, она сразу поняла, что никакое это было не привидение. В комнате все было перевернуто вверх дном. Выдвинутые ящики комода с вываленным ворохом женского белья на ковре, распахнутые дверцы шкафа, разгромленный туалетный столик с опрокинутыми флаконами духов, сейф – открытый, но пустой. Но он и без того был пустой… Таня вдруг вспомнила, что на туалетном столике видела шкатулку с бижутерией. Бижутерией ли?
Шкатулка стояла раскрытая и пустая. Но почему Таня решила, что там Ирина хранила именно бижутерию, а не драгоценности? Быть может, потому, что ее украшения не были похожи на классические, а представляли собой яркие и броские серьги, браслеты, перстни… Примерно такого же плана украшения носили и Таня с Соней, да только у них-то это были фальшивки, дешевый металл или немного серебра. Но Ирина Кречетова могла позволить себе носить и настоящие брендовые драгоценности с брильянтами, золотом и платиной. Или, во всяком случае, то, что принято считать ювелирной бижутерией. И вот практически в присутствии Тани это было похищено! Похищено уже не у Ирины Кречетовой, а у самой Тани, наследницы!
Таня звонила Журавлеву.
– … она была в перчатках! Слышите, в перчатках! Поэтому следов нигде нет. Невысокая и хрупкая девушка с рыжими волосами!
Внезапно сзади послышался шорох. Таня, замерев с телефоном возле уха, медленно повернула голову.
– Ты чего так кричишь-то? – спросила ее невозмутимо Соня, появившись словно из другого измерения. И тоже вся в черном – черные узкие брючки и черная футболка. Синие глаза смотрят холодно, веки розовые, словно припухли от слез. – Кто с рыжими волосами?
22
– Куда мы едем? – спросила Соня, запутавшись в плановых перемещениях своего приятеля-следователя. После встречи с Крайновой, которая от страха, что ее задержат за убийство своей молоденькой соседки, вспомнила миллион деталей, связанных с визитами маникюрши Розы, решено было отправиться к одной из приятельниц певицы, которые тоже пользовались услугами Розы. Еще Стрелок дозвонился до бывшей жены Табачникова, Тамары, и договорился с ней о встрече. Двигаясь тенью за Александром и постепенно вникая в ход расследования, Соня поняла, что завтра в девять утра в рублевский дом прибудет следственная бригада, думая об этом, о том, как будут толпиться там чужие люди, совать повсюду свои любопытные носы, как перетопчут цветники, изгадят розарий своими окурками или плевками, не говоря уже о том, как сантиметр за сантиметром будут исследовать садовый домик, ей становилось нехорошо.
А еще она чувствовала, что мешает Александру сосредоточиться и работать. Она понимала, как ему важно не промахнуться и найти истинного убийцу Ирины, ведь только это условие ослабит то напряжение, что существует сейчас между ними, – ведь единственный человек, во всяком случае на сегодняшний день, который имеет стопроцентный мотив для убийства, устранения Ирины – это родная дочь и настоящая наследница кречетовского состояния, Таня. Она же – близкая подруга Сони. И это обстоятельство заставляло Соню переживать, не давало возможности хотя бы на минуту расслабиться и не думать о том, что ее Стрелок может быть заинтересован в ней прежде всего как в свидетельнице. Соня больше всего боялась, что ее влюбленность могут использовать в процессе расследования. Да, она по-прежнему трепетала всем телом, когда Александр касался ее, а уж когда он, улучив удобный момент, целовал ее или обнимал, просто терялась и готова была выполнить любое его желание. Хотя такого явного желания умыкнуть ее к себе домой, чтобы сделать то, что делал с Таней Кондратьев, Соня пока не наблюдала. Пока что все желания ее Стрелка сводились к тому, чтобы как можно больше собрать информации по делу.
Ближе к вечеру была опрошена приятельница Крайновой, ее портниха Эмма Валентиновна, маленькая уютная женщина в простой домашней одежде с веселой сердцевидной подушкой для булавок, пришпиленной к груди. Эмма подтвердила, что вызывала Розу к себе для маникюра, но ничего особенного в этих визитах не было.
– Маникюр она делает обыкновенный, без гель-лака и чудовищной печки, которая, кстати говоря, сжигает и уродует здоровые ногти, и дешево. Я осталась довольна ее работой, – рассказывала портниха.
Все трое разместились в просторной комнате швеи, большую часть которой занимал огромный старинный стол для раскроя, на котором, как расколотые льдины на реке, застыли куски голубоватого шелка. От кондиционера плыл прохладный воздух, Эмма Валентиновна угостила посетителей яблочным компотом.
– Уж не знаю, что это вы ею так заинтересовались… Хотя Вера Ивановна мне звонила, признаюсь, предупреждала о вашем визите. Но не может быть, чтобы Роза была убийцей. Это просто какое-то чудовищное совпадение! Я прекрасно знаю, как расположены квартиры на этаже, знаю, где проживала Ирочка Кречетова. Мне Вера показывала. Так вот, убийца просто воспользовался тем, что дверь Тамариной квартиры оказалась незапертой, и подкинул туда пакет с окровавленной одеждой… Если бы вы видели Розу, то сразу поняли бы, что это не она. Она хрупкая женщина и глубоко несчастная. У нее какие-то проблемы, она время от времени занимала у меня деньги. Думаю, все дело в мужчине. Знаете, когда женщина сидит напротив вас и пилит вам ногти и вы можете разглядеть каждую ее ресничку, то нетрудно увидеть, сколько слоев крем-пудры она накладывала, бедняжка, чтобы скрыть синяк под глазом. Предполагаю, что у нее есть муж или сожитель, который заставляет ее работать и который отбирает у нее все деньги. Есть такой сорт мужчин,
