Норманны. Покорители Северной Атлантики - Гвин Джонс

Король согласился с этой разумной просьбой, и Эйнар пообещал исполнить все, о чем его просили.

И вот Арнальд отправился к архиепископу Озуру, изложил ему свое дело и передал письмо короля. Архиепископ принял Арнальда очень тепло. Познакомившись с ним поближе, он по достоинству оценил его способности и посвятил его в сан епископа [1124 год]. После этого Арнальд вернулся к королю, который принял его очень сердечно. Эйнар привез с собой из Гренландии медведя и подарил его королю Сигурду, который в ответ удостоил его больших почестей.

Позднее они, Эйнар и епископ, отправились в путь на одном корабле, тогда как Арнбьорн Норвежец и другие норманны, желавшие попасть в Гренландию, вышли в море на другом корабле. Но плавание их было не слишком удачным, поскольку они так и не смогли поймать попутный ветер. Тот корабль, на котором были Эйнар и епископ, в конце концов оказался у берегов Исландии и прибыл в Хольтаватнсос под Эйяфьяллом. В то время в Одди проживал Сэмунд Ученый. Встретившись с епископом, он предложил ему поселиться на эту зиму у него в доме. Епископ с благодарностью принял это предложение. Эйнар же провел зиму возле Эйяфьялла.

Когда епископ вместе со своими людьми отправился с корабля к новому жилищу, то по дороге им пришлось остановиться в Ландейяре. Они сидели на свежем воздухе и отдыхали, когда из дома вышла старая женщина, и в руке у нее была чесалка для шерсти. Она подошла к одному из сидящих и обратилась к нему: «Эй, парень, можешь укрепить зубец на моей чесалке?» Тот ответил, что может, затем достал из сумки инструменты и выполнил работу так хорошо, что старая женщина осталась очень довольна. А был этот человек не кем иным, как епископом, который на самом деле был мастером на все руки. История же эта свидетельствует о неподдельной скромности этого человека.

Он провел всю зиму в Одди, и они с Сэмундом прекрасно ладили друг с другом. Об Арнбьорне и его товарищах не было никаких новостей, поэтому епископ и Эйнар решили, что они таки смогли добраться до берегов Гренландии. С наступлением лета они покинули Исландию и приплыли в Гренландию, в Эйриксфьорд, где им был оказан самый сердечный прием. Однако и здесь, к величайшему их удивлению, ничего не знали об Арнбьорне. Прошло еще несколько лет, и все окончательно сошлись во мнении, что они погибли. Епископ учредил свой престол в Гардаре и переехал туда. Эйнар и его отец были главной опорой епископа и пользовались его особым расположением.

Жил в Гренландии человек по имени Сигурд Ньялсон. Осенью он нередко отправлялся ловить рыбу и охотиться в необжитые места, поскольку был прекрасным мореходом. Рассказывают, что всего их отправилось в эту экспедицию пятнадцать человек. Летом они добрались до ледяной горы Хвитсерка и обнаружили там старые кострища и признаки возможной добычи.

— Что бы вы предпочли, — поинтересовался у них Сигурд, — вернуться домой или продолжить наш путь? Лето уже на исходе. С другой стороны, до сих пор мы не могли похвастаться богатой добычей.

Его товарищи сказали, что предпочли бы вернуться домой. Было бы слишком опасно, заметили они, продолжать плавание в этих больших фьордах под ледниками.

Сигурд согласился с этим утверждением. «И все же что-то подсказывает мне, что большая часть добычи у нас еще впереди, если только мы сумеем заполучить ее».

Они ответили, что решение остается за ним. До сих пор они полагались на его опыт и ни разу не обманулись в нем. Сигурд сказал, что сам он предпочел бы плыть дальше. Так они в конце концов и поступили. На борту их корабля был человек по имени Стейнтор, который тоже вмешался в разговор и сказал следующее:

— Прошлой ночью я видел сон, Сигурд, и теперь хочу рассказать его тебе. Мне снилось, что мы провели корабль в этот большой фьорд, а потом я упал в какую-то расселину и взывал о помощи.

Сигурд заметил, что это не слишком-то хороший сон:

— Так что ты уж постарайся не падать в разные там ямы, чтобы потом не взывать оттуда о помощи.

Сказал же он так потому, что Стейнтор был известен своим своеволием и безрассудством.

Когда они зашли в воды фьорда, Сигурд спросил своих товарищей:

— Ну что, разве я был не прав, когда утверждал, что здесь уже есть корабль?

— Да, — подтвердили они, — это так.

Они двинулись дальше в глубь фьорда и обнаружили корабль, который лежал на берегу в устье реки и был тщательно прикрыт сверху. Это было большое морское судно. Затем они сошли на берег и увидели там дом, а неподалеку от него — палатку.

— Прежде всего, — заявил Сигурд, — нам следует разбить свою собственную палатку, так как день уже клонится к закату, и я хочу, чтобы мы все отдохнули и набрались сил.

Утром они отправились осматривать местность. Неподалеку они наткнулись на деревянную колоду. В нее был воткнут боевой топор, а рядом лежало тело человека. Сигурд решил, что человек этот колол дрова, пока не свалился от голода. После этого они направились к дому и там увидели еще один труп.

— Этот, — сказал Сигурд, — держался на ногах до последнего. Должно быть, это слуги тех, кто находился внутри дома.

Он сказал так потому, что рядом с этим человеком тоже лежал топор.

— Я думаю, будет лучше, — заметил Сигурд, — если мы пробьем отверстие в стене здания и позволим выйти наружу зловонию от находящихся там тел. Необходимо очистить воздух от той скверны, что скопилась там за такое долгое время. Будьте осторожны и держитесь в это время подальше, поскольку, как мне кажется, вместе с воздухом оттуда выйдет болезнь, весьма опасная для людей. Хотя маловероятно, чтобы сами эти люди смогли причинить нам какой-нибудь вред.

Стейнтор же заявил на это, что было бы глупо обременять себя хлопотами, в которых нет особой нужды. И пока они ломали стену дома, он вошел внутрь через дверь. Когда же он вышел, Сигурд взглянул на него и воскликнул:

— Да он совсем изменился!

Стейнтор же завопил и бросился бежать прочь. Товарищи его бросились за ним, но он упал в расщелину в скале, откуда никто не мог его вытащить, и там умер.

— Его сон обернулся для него правдой, — сказал Сигурд.

После этого они разобрали здание, точно следуя указаниям Сигурда, не причинив себе при этом ни малейшего вреда. Внутри дома они обнаружили мертвых людей и множество монет. Сигурд сказал:

— Как мне кажется, будет лучше, если мы очистим их кости от мяса в тех котлах, что раньше принадлежали им. Так нам будет легче переправить их в церковь. Мне кажется, это должен быть Арнбьорн, так как тот второй корабль, стоящий здесь у берега, я слышал, раньше принадлежал ему.

Это было замечательное судно, ярко раскрашенное и с носовым украшением. Однако у купеческого корабля было сильно повреждено днище, так что, по мнению Сигурда, он был уже ни на что не пригоден. Они забрали с него все гвозди, болты, а затем сожгли его. С собой они также забрали буксирную лодку и корабль с носовым украшением. Вернувшись в поселение, они отправились к епископу в Гардар. Сигурд рассказал ему об их приключениях и о находке денег.

— Я думаю, — заметил Сигурд, — что самым правильным будет передать эти деньги церкви, чтобы они сопровождали кости своих прежних владельцев.

Епископ заверил его в том, что он действовал мудро и рассудительно, и все с этим согласились. Там было много денег и других ценностей, привезенных с телами, а корабль с носовым украшением епископ счел настоящим сокровищем. Сигурд сказал, что и корабль этот должен отойти епархии, так как это пойдет во благо душам умерших. Прочее же добро, согласно закону Гренландии, поделили между собой те, кто нашел его.

Но когда слухи об этих событиях достигли берегов Норвегии, не миновали они и племянника Арнбьорна по имени Озур. Были там и другие люди, потерявшие своих близких на борту этого корабля и теперь желавшие унаследовать их имущество. Они приплыли в Эйриксфьорд, где жители пришли на берег, чтобы встретить их. Там они занялись куплей и продажей товаров, а после нашли себе пристанище в домах фермеров. Шкипер Озур отправился в Гардар, где жил епископ, и провел там зиму. В то время в Западном поселении находился еще один купеческий корабль, также принадлежащий норвежцу, Кольбейну Торльотсону. Был там и третий корабль под командованием Хермунда Кодрансона и его брата Торгильса. В целом команды этих трех кораблей представляли собой значительную силу.

Зимой Озур завел с епископом разговор о том, что он прибыл в Гренландию с намерением наследовать своему родичу Арнбьорну. Он просил епископа устроить все так, чтобы он и его товарищи могли получить свое наследство. Однако епископ заявил, что он получил эти деньги в соответствии с законом Гренландии о несчастных случаях. Он также заметил, что сделал это не по собственной инициативе и что ему представляется вполне справедливым, что деньги эти будут потрачены во благо душ их прежних владельцев, а также на церковь, где покоятся кости умерших. И ему представляется бесчестным требовать эти деньги сейчас. После этого разговора Озур не захотел оставаться в Гардаре с епископом и вернулся к своей команде. И так, все вместе, они провели эту зиму.