Норманны. Покорители Северной Атлантики - Гвин Джонс

— Я совсем не хочу выходить наружу, — ответил Ньял, — так как я уже старый человек и не могу отомстить за моих сыновей, а жить в позоре я тоже не хочу.

Тогда Флози обратился к Бергторе [жене Ньяла]:

— Выходи, госпожа, ведь ты ни в чем не повинна, и я не хочу сжечь тебя в этом доме.

— Я вышла замуж за Ньяла совсем молодой, — ответила Бергтора, — и пообещала ему до конца разделять с ним его судьбу.

И вот, приняв свою судьбу (так же как Гуннар и Флози приняли свою), Ньял и его жена погибли в огне, а вместе с ними погибли их буйные и непокорные сыновья. И все же сожжение Бергторсфолла, как то было хорошо известно самому Флози, оказалось «неправым делом», которое ничего не могло решить или исправить. Равновесие было нарушено вновь, и на этот раз зять Ньял Кари, маленький сын которого погиб в том огне, принял на себя священный и нерушимый долг кровной мести. Долгие годы Кари преследовал тех, кто сжег Бергторефолл, — сначала в Исландии, а затем за границей. Все прочие люди уже давно приняли денежный выкуп, но Кари отказался от денег. В конце концов случилось так, что его корабль потерпел крушение у берегов Гренландии, неподалеку от Свинафелла. Бушевала сильная буря, когда Кари — беспомощный человек, ищущий надежного укрытия, — добрался до дома Флози. Тот сразу же узнал своего врага, бросился ему навстречу, поцеловал, а затем усадил на самом почетном месте в доме. И мы знаем, что вся оркестровка этой саги вела именно к этой — последней — ноте полного примирения. Остается рассказать лишь о том, как умер Флози. Много лет спустя он отправился в Норвегию за строевым лесом, но запоздал с обратным отплытием и слишком поздно вышел в море. «Люди предупреждали его о том, что корабль его не слишком-то надежен. Но Флози ответил им, что он достаточно хорош для старого, обреченного человека». Где-то на полпути между Норвегией и Исландией корабль затонул вместе со всеми, кто был на его борту. «И на этом я заканчиваю сказание о сожжении Ньяла».

II. ЕДИНСТВЕННЫЙ КОРОЛЬ, ПОКОЯЩИЙСЯ В ИСЛАНДИИ

[Две эти главы из Олафс Сага Хелъга излагают историю, связанную с завершением отношений короля Олафа с его врагом и родичем Хрёреком, одним из пяти королей Упланда. Олаф захватил всех пятерых, одного из них лишил языка, Хрёрека — глаз, а еще троих отправил в изгнание. После этого он никогда не выпускал Хрёрека из виду, хотя обращался с ним достаточно хорошо. Хрёрек же постоянно мыслил об отмщении, и еще до эпизода, приведенного в данной книге, он попытался убить короля и бежать.

Исландец Торарин Нефьольфсон получил известность не только благодаря своей безуспешной попытке достичь берегов Гренландии с королем Хрёреком на борту, но и в связи со своим знаменитым переходом из Стада в Мёре (Норвегия) в Эйрар (то есть Эйрарбакки) на юго-западе Исландии. Расстояние в 730 морских миль он покрыл всего за четыре дня и четыре ночи — самое быстрое путешествие из всех тех, что известны нам.]

Это случилось в праздник Вознесения [15 мая 1018 года], когда король Олаф пришел в церковь, чтобы послушать мессу. Епископ и король вместе с процессией обошли вокруг церкви, а затем вошли в саму церковь, и епископ подвел короля к его месту в северной части хора. Король Хрёрек, как обычно, сидел рядом с ним. Когда король Олаф сел на свое место, Хрёрек опустил ладонь ему на плечо и сжал его.

— Какая прекрасная на тебе одежда, родич, — сказал он.

— Сегодня большой праздник, — ответил король Олаф, — и этот праздник устроен в честь вознесения Иисуса Христа с земли на небо.

— Я не вполне понимаю то, что ты говоришь мне о Христе, — заметил Хрёрек, — но постараюсь запомнить это. Многое из того, что ты рассказываешь мне, представляется маловероятным, хотя, конечно, в прежние времена происходило немало чудес.

Когда месса началась, король Олаф поднялся, воздел к небу руки и поклонился алтарю, плащ он откинул при этом на спину. Хрёрек быстро вскочил и ударил короля Олафа ножом того рода, что носит название «рютнинг». Удар пришелся по накидке возле плеч, поскольку король в то время находился в поклоне. Одежда оказалась сильно порезанной, но король остался невредим. Олаф тут же понял, что произошло, он прыгнул вперед. Король Хрёрек нанес второй удар ножом, но безрезультатно.

— Так ты сбежал, Олаф Дигри, — воскликнул он, — от меня, слепого человека?

Король приказал своим людям схватить его и вывести из церкви, что и было сделано.

После этого происшествия короля Олафа стали подбивать на убийство Хрёрека:

— Ты слишком испытываешь свою судьбу, король, все время удерживая его рядом с собой. И днем и ночью он думает лишь о том, как лишить тебя жизни. И если ты вдруг упустишь его из виду, вряд ли кто-то сможет уследить за ним и воспрепятствовать его бегству. А как только он окажется на свободе, он немедленно поднимет против тебя вооруженное восстание.

— Все это так, — согласился с ними король Олаф. — И многие мужи погибли от рук людей менее опасных, чем Хрёрек. Но я не хочу пятнать этим убийством ту победу, что одержал над упландскими королями, когда однажды утром поймал их всех и захватил их королевства, не убив при этом ни одного из них, так как все они мои родичи. И сейчас мне трудно судить о том, имеет ли смысл убивать Хрёрека или нет.

Хрёрек положил свою руку на плечо короля Олафа лишь для того, чтобы понять, надета ли на нем кольчуга.

Жил в то время на севере Исландии человек по имени Торарин Нефьольфсон. Торарин не отличался высоким происхождением, но был человеком мудрым и рассудительным, и с ним охотно советовались самые избранные люди. Он много путешествовал и потому большую часть года проводил за границей. Торарин страдал искривлением конечностей, что делало его очень непривлекательным. Руки у него были большие и некрасивые, а ноги и того хуже.

Торарин находился в Тунсберге, когда произошло описанное выше событие. Он к тому времени уже был знаком с королем Олафом. На тот момент Торарин готовил к отплытию свой торговый корабль, так как намеревался отправиться летом в Исландию. В течение нескольких дней Торарин был гостем короля Олафа, и они о многом переговорили за эти несколько дней. Спал Торарин в комнате короля. Как-то рано утром король проснулся, тогда как остальные в комнате еще спали. Солнце уже поднялось, и внутри было довольно светло. И король увидел, как Торарин высунул из-под одеяла одну ступню. Некоторое время он рассматривал эту ступню, и тут проснулись все остальные.

— Некоторое время назад я проснулся, — сказал король, — и увидел поистине незабываемое зрелище: человеческую ногу столь уродливую, что в этом городе, я полагаю, более уродливой уже и не найти.

И он предложил остальным посмотреть и сказать, прав ли он. И все, кто видел ее, поклялись, что это чистая правда.

Торарин прекрасно понял, о чем они говорили.

— Существует не так уж много вещей, — заметил он, — которым нельзя было бы подобрать пару. Вполне возможно, что и данный случай — не исключение.

— Что касается меня, — сказал король, — я просто уверен в том, что такой же уродливой ноги здесь больше не найти. И я даже готов побиться насчет этого об заклад.

— Я же ставлю на то, что смогу найти в этом городе ногу еще более некрасивую, — ответил Торарин.

— Что ж, — сказал король, — пусть тогда тот, кто выиграет это пари, требует у другого все, что он хочет.

— Хорошо, — согласился Торарин и высунул из-под одеяла другую ногу. Она была ничуть не красивее первой, к тому же на ней отсутствовал большой палец. — Смотри сам, король: вот другая нога, которая еще уродливее первой, поскольку на ней нет одного пальца. Я выиграл пари.

— Нет, нет, — запротестовал король, — первая нога куда хуже, так как на ней пять уродливых пальцев, а на этой только четыре. Так что я вправе требовать, чтобы ты исполнил мою просьбу.

— Пусть будет так, — сказал Торарин. — Чего же ты хочешь?

— Ты должен отвезти короля Хрёрека в Гренландию и сдать его с рук на руки Лейфу Эйриксону, — ответил король.

— Но я никогда не был в Гренландии, — возразил Торарин.

— Что ж, вот прекрасный повод побывать там, — сказал король.

Поначалу Торарин не говорил ни «да», ни «нет», но когда король надавил на него, он ответил следующее:

— В случае, если бы я выиграл пари, я хотел просить тебя, король, чтобы ты принял меня в число своих вассалов. И если ты исполнишь мою просьбу, я тем более буду обязан исполнить твою.

Король дал свое согласие, и Торарин стал одним из его вассалов. Он стал готовиться к отплытию, и, когда все приготовления были закончены, взял к себе на борт короля Хрёрека. Прощаясь с королем Олафом, Торарин спросил его:

— Ну а если получится так, мой господин, что мы не сможем доплыть до Гренландии, но окажемся у берегов Исландии или какой-нибудь другой страны, как тогда я должен буду поступить с королем?