Стена - Мэри Райнхарт

Однажды я надела плащ-дождевик и боты и отправилась пешком в городок к Элизе Эдвардс. Мне казалось, что все наши таинственные события должны быть каким-то образом связаны между собой, и существовала вероятность, — ничтожная— что от внимания полиции что-нибудь да ускользнула. Однако у Элизы мало что нашлось мне сказать— практически ничего. Было совершенно очевидно, что всей своей новоанглийской душой она восставала против свалившейся на нее «известности», а также переживала из-за невозможности снова сдать ту комнату, которую занимала Джордан,

Зайти в дом она мне не предложила. Мы присели на ее небольшой, увитой плющом веранде, и при первом же моем вопросе она поджала губы.

— Я уже сообщила все, что знаю. Она пришла, оставила свои вещи и ушла. И больше я ее никогда не видела.

— Но она же наверняка о чем-нибудь с вами говорила?

— Спросила, где ванная комната, и еще захотела получить ключ от дома. Я сказала, что у меня и был-то всего один, да и тот я уже с год не видала. В этом городе воров нету, — благопристойно добавила она.

— Прошу вас, постарайтесь вспомнить, — настаивала я. — Она не говорила, куда собирается пойти? Она пришла к вам, поужинала и снова ушла. И все?

— Еще спросила, есть ли у меня телефон, и сказала, что вернется примерно через час.

— И вы так и не спросили у нее, кому она собиралась звонить?

Нет, она не спросила. Почти вое ее постояльцы задавали тот же самый вопрос— насчет телефона. Обычно она отсылала их в аптеку на углу. Она не знала, ходила туда Джордан или нет. Все, что ей было известно, — что та прекрасно поужинала и даже не удосужилась похвалить вкусную еду, а затем вышла из дома. На голове у нее была шляпа, в руках— сумочка, и перед уходом она заперла дверь в свою спальню. Было совершенно очевидно, что исчезновение и гибель Хелен Джордан вызывали у нее серьезную досаду.

— Я уже не говорю о полицейских, снующих туда-сюда, — хмуро заметила она. — Только ковры протирают— сплошные убытки от них; я им это самое и сказала, а они только посмеялись. Я исправно плачу налоги

Она еще некоторое время распространялась в том же духе, однако кое-что я от нее в тот день все-таки узнала, хоть и не придала тогда этому значения. Элизе казалось, что она раньше видела эту женщину, Джордан.

— Красавицей ее не назовешь, — сказала она. — Но у меня все не идет из головы, что где-то я ее видела. Она была такой некрасивой, а всегда легче запомнить уродливое лицо, чем еще какое-нибудь. И встречала я ее давно. Может быть, даже очень давно.

— Здесь? В городке?

— Здесь… Или еще где-то… Вообще-то я редко уезжаю с острова.

Я задумалась. Джордан практически не покидала Сансет-Хауса со времени приезда. Однажды она уезжала вместе с Джульеттой к парикмахеру, но вроде бы это все. Когда я заговорила было о косметическом салоне, Элиза в ответ лишь фыркнула. У нее нет времени на подобные Глупости, презрительно заявила она.

Однако к тому времени она уже несколько расслабилась. И позволила мне осмотреть комнату, которую так недолго занимала Джордан; последовав за ней наверх, я внесла свою лепту в протирание ее ковров. Комната была совсем небольшой, и, едва окинув ее беглым' взглядом, я уже поняла, что ничего мало-мальски стоящего я там не обнаружу. Всю ее обстановку составляли аккуратно застеленная кровать, письменный стол, комод, два стула и небольшой столик — все безупречной чистоты, без единого пятнышка. Ни плиты, ни камина там не было, а чемодан Джордан, который раньше стоял где-то здесь, теперь находился в полицейском участке.

Казалось просто непостижимым, что женщина, любая женщина, могла распрощаться с жизнью и отойти в мир иной, оставив после себя так мало: письмо, причем не ей адресованное, горсточку пожитков в нью-йоркской квартире, чемодан в полицейском участке и эту пустую комнату.

— Здесь ничего не изменилось после ее ухода? — спросила я.

— Ничего, за исключением чемодана. Его забрали полисмены. Кое-кто изрядно поживился, осмелюсь заметить, — мрачно добавила Элиза.

Казалось очевидным, что она не питала особого доверия к стражам правопорядка. Однако только это и было очевидным. Я попыталась сосредоточиться.

— Как Хелен Джордан вела себя в тот вечер? — спросила я. — Выглядела ли взволнованной? Или чем-то обеспокоенной?

— Она вроде бы не из тех, кто легко возбуждается. Нет. Она производила впечатление женщины решительной. Да, пожалуй, именно такой она и была.

Я покинула ее дом, по-прежнему озадаченная. В тот вечер Джордан на что-то решилась, наметила какой-то план действий. Она кому-то позвонила, после чего двинулась пешком по тропе вдоль залива в сторону Длинного мыса. С собой она взяла сумочку, а ключ от своей комнаты оставила у Элизы. И заперт в этой комнате был один-единственный предмет, который мог представлять ценность, — то, что шериф именовал «письмом Дженнифер».

Действительно ли оно имело какое-то значение? Сохранила ли она его в личных целях— возможно, надеясь прояснить ситуацию с этой «Дженнифер»? Этого я, разумеется, сказать не могла. Любопытно, однако, что в то самое утро эта самая Дженнифер хлебнула неприятностей, находясь в каюте причаливающего к берегу океанского лайнера.

Я знала: Рассел Шенд всегда считал, что письмо так или иначе связано с этим делом, но мне не было известно, что он попросил ребят из нью-йоркской полиции помочь ему. По номеру телефона из записной книжки Джульетты они установили фамилию подруги «Джен», и, должно быть, она испытала настоящий шок, когда двое детективов с Централ-стрит встретили ее корабль в карантинной зоне.

Немало времени прошло, прежде чем мне довелось услышать эту историю, и рассказал мне обо всем сам Рассел Шенд.

— Они довольно пренебрежительно отнеслись ко мне да и к тому письму, — весело заявил он. — Им это показалось уже чересчур: чтобы провинциальный шериф, на котором висят два, а может, и три, убийства, вдруг озадачивал их по первое число! Да вдобавок дамочка эта оказалась с Пятой авеню, и это их доконало.

Фамилия ее, как выяснилось, была Деннисон— миссис Уолтер Деннисон, и путешествовала она вместе с горничной и собачкой. Более того, она занимала лучшие апартаменты на теплоходе. Детективам даже стало неловко, когда до них дошло, с кем им пришлось столкнуться.

Поначалу Дженнифер решила, что они судовые репортеры, и приняла их весьма благосклонно, поправляя шляпку на случай появления фотографов. Велико же, надо думать, было ее разочарование!

— Извините за беспокойство, мэм. Нам бы хотелось задать вам несколько вопросов.

— Для печати?

Они ухмыльнулись и ответили отрицательно. Она уставилась на них:

— Тогда кто же вы такие?

Один из них показал свой значок, и она побледнела:

— Если вы из таможенной службы…

— Мы не имеем к таможне никакого отношения, миссис Деннисон. Были ли вы знакомы с некоей миссис Джульеттой Рэнсом?

Лицо ее вновь обрело нормальный цвет, но она по-прежнему казалась настороженной.

— Да. Но она ведь умерла, не так ли?

— Умерла. И, возможно, вам известно, при каких обстоятельствах. Миссис Деннисон, у нас имеется копия одного письма— кажется, написанного вами. Оно было найдено среди вещей миссис Рэнсом. Будьте любезны, просмотрите его и скажите, вашей ли рукой оно написано.

Она так и сделала, под пристальными взглядами двоих мужчин. Когда она дошла до постскриптума, им показалось, что она как-то вся напряглась, но вернула она письмо с достаточно спокойным видом.

— Да, это писала я, — заявила она. — И что вас интересует?

— Не смогли бы вы назвать имя человека, инициал которого упоминается в этом письме?

— Разумеется, нет. Это сугубо личное дело.

— «Только что узнала насчет Л. Прошу тебя; Джули, будь очень осторожна. Ты понимаешь, что я имею в виду». Звучит как предостережение, миссис Деннисон. Был ли этот «Л», способен причинить ей физический вред?

— Нет, конечно. Просто миссис Рэнсом порой бывала безрассудной. Она совершала массу глупостей. Я всего лишь советовала ей быть осмотрительнее.

Они ей не поверили.

— Этот «Л.»— мужчина, ведь так?

— Да. Но это абсолютно ничего не значит. У нее было множество знакомых мужчин. А теперь, — надменно добавила она, — я буду очень вам признательна, если вы позволите мне подготовиться к выходу на берег.

И больше они от нее ничего не добились, пока судно следовало по реке к пристани. Фактически она выставила их из каюты. Сойдя на берег, миссис Деннисон оставила свою служанку проследить за багажом, проходившим таможенный досмотр, сама же, по-прежнему игнорируя их, прошествовала к ожидавшей ее машине и уселась в нее. Однако отправилась она не в свою квартиру на Пятой авеню. В какой-то момент, кружа по жилым кварталам города, она распорядилась перенести свои чемоданы в такси и потихоньку исчезла.