Последняя надежда - Владимир Клепилин

Старая ведьма издали кричала: «Астарта, остановись, ты не ведаешь, что творишь. Твоих сил не хватит, чтобы нас остановить. Ты будешь валяться у ног нашего предводителя, когда он придет наказать тебя». Новый голос, обновленный во время перерождения, и обретения новой истинной сущности перебил старую ведьму: «Я не Астарта, вы, коварные ведьмы, сковали мой рассудок, поместив в него ложные воспоминания, но вы не смогли меня понять. Если я вижу несправедливость, то в каком бы облике не была, каким бы сознанием не владела, всегда буду воплощаться в свой первородный облик, забирая ваши никчемные жизни». Перед глазами врагов падала завеса защитного купола, и ведьмы, бросившие в Астарту свои приготовленные огненные шары, испугались. Каждый шар, попав в тело, отрывал от нее чуждую ей плоть, открывая глазам атакующих ведьм новые ткани, что скрывались за отпадающими кусками приобретенной мутации. Яркое светлое тело, погруженное в белую вуаль, опущенную до самых колен, которая закрывала белый плащ, открылось глазам всех ведьм. Дрогнувшие ведьмы отступали, отказавшись от своих атак. У старухи дрожали руки, она не могла сплести даже простейшего заклинания, чтобы хоть как-то противодействовать наступающей на нее женщине. Остановившись, женщина в белом сказала: «Ты, причинившая столько зла, будешь смотреть, как твои сестры, предавшие саму суть мироздания, умирают под действием моей магии». С этими словами она вытянула руку вперед, щелкнула пальцами, и в то же мгновение у нее возник искрящийся жезл, взмахнув которым она отправила огромный огненный шар прямо в центр толпившихся ведьм. Удар был просто сокрушительный и, ударившись во вражескую группу, он взорвался, ярким пламенем сжигая души и тела. Перед старой ведьмой стояла Ванесса, богиня света, которая, взмахнув жезлом, приковала её к своему месту.

Посмотрев на кошку, которая молча смотрела на нее, Ванесса произнесла: «В тебе есть скрытые силы, которые были переданы тебе матерью. Вспомни, она говорила, что ты способна на многое. Твои братья и сестры, которые потеряли способность воплощаться в человеческие тела, и навсегда остались котятами, ждут твоего призыва. Эта ведьма убила вашу маму. Неужели ты откажешь котятам в праведной мести? Позови их и сверши свою месть». Кошка взглянула на Ванессу и глаза ее обрели человеческие очертания, а тело, медленно поддаваясь некогда скованной воле, восстанавливало способность контроля. Она больше не мерцала в попытке изменить внешность, а четко следовала указаниям сознания. Посмотрев на свою подругу, обретенную в Мерцающих горах, она сделала призыв, оповестив тайным кличем все миры. Из всех уголков долины стали появляться пришедшие на зов котята, которые, открывая маленькие порталы, прыгали в них, следуя зову старой памяти. Они уже не могли вспомнить свою старшую сестру, которая так их любила, но они помнили слова призыва матери, которая звала их маленьких на обед. Девушка смотрела на свою маленькую семью и слезы ручьем текли по ее щекам. Она собрала всю свою волю, о которой говорила ей мать и, выпрямившись, девушка воплотилась своим духом в тело матери. Образ матери, сгенерированный ею, вышел из тела перед собравшимися котятами и, указав рукой на старую ведьму, которую к тому времени освободила от пут Ванесса, сказал: «Это та, кто убил меня! Мои дети, я вас так сильно люблю, отомстите за мою смерть. Убейте это порождение тьмы». После этих слов образ матери исчез, а девушка повалилась к ногам Ванессы, лишенная сил. Это была вершина воплощения, когда разуму подчиняется не только тело, но и дух. Даже их мать никогда не могла полностью овладеть этим искусством.

Ведьма в испуге творила страшные заклинания, видя, как множество котят с озлобленными мордашками, подступают к ней, готовые разорвать в клочья. Сотворив огненный шар, ведьма в спешке бросила его в котят. Клубок огня, упавший в пушистую кучку, захватил их в свои оковы, яростно терзая тела, пока дух не покинул их маленькие шкурки. Котята видели перед собой заклятого врага, который убил святого для них человека, способного изменять внешность. Ванесса видела, как из порталов выходили другие взрослые кошки, воплощаясь в человеческие дела, обуздав свой страх и, видя, как погибают котята, атакованные ведьмой, их ноги подкашивались от горя. Бросившиеся в бой котята хватали своими маленькими зубками руки и ноги старой ведьмы, стараясь откусить кусочек побольше, тем самым отомстив за смерть своей матери. Не думали они о своей смерти, не думали о будущем, которого возможно у них не будет, они просто шли умирать. Те, что вцепились в ногу ведьмы, были отброшены ярким пламенем, сбившей их и отбросившей подальше в кусты, из которых, еле выползая на своих обгорелых лапках, они медленно появлялись, чтобы в последний раз посмотреть на то, как их братья и сестры терзают тело заклятого врага. После этого их глазки закрывались вечным сном, и дух медленно покидал маленькое тельце. Ведьма яростно сопротивлялась, и Ванесса видела, как её глаза полны раскаяния за содеянное зло, и ей очень страшно видеть эти маленькие глазенки, которые мчались к ней, открыв свой небольшой ротик. Напавших котят становилось все больше, и ведьма понимала, что нужно что-то делать, чтобы умереть не бессмысленно, но забрать с собой побольше этих маленьких существ, посмевших напасть на нее. Сотворив мощное заклинание, способное забрать жизнь и её и всех котят, старая ведьма, истекая кровью с нависшими на ней котятами, подняла руки, чтобы ввести в дело свой подлый прием. Ванесса почувствовала, как у одного из котят проснулась память, и он вспомнил, кто он есть, но, поняв это, осознал, что успеть перевоплотиться уже не успеет, поэтому с быстротой молнии атаковал ведьму, поднявшую свои корявые старые руки. Разогнавшись, он сделал самый мощный прыжок, который только мог, вцепившись своими зубками в её горло и, разрывая сухожилия, стал углубляться все дальше и дальше, стараясь остановить. Это было неожиданностью для ведьмы и, забыв про свое заклинание, которое требовало кое-каких манипуляций для завершения, она схватила котенка руками и попыталась его оторвать от своей шеи. Но, не тут-то было, котенок ухватился за нее так сильно, что оторвать его было уже невозможно и, повалившись на траву, ведьма в страшных мучениях испустила свой дух.

Дарвал атаковал новоприбывших монстров с новой силой, увидев возродившихся родичей, вставших стеной перед первородными расами. Все наблюдали за исходом боя, который и не думал заканчиваться. Атаки противников были яростными, но Дарвал тоже был не промах, и всяческий удар умело отводил в сторону или же блокировал. Не было побеждающих в этом сражении, обе группы воинов стояли насмерть, не давая противнику ступить за черту своей зоны. С обеих сторон взлетали и обрушивались страшные заклинания, обдавая противников то яростным огнем, то сверкающим светом. Ванесса, видя такой переполох, что творился на равнине, ударила своим жезлом по тверди Илата, призывая древнее создание, способное разрешить назревший конфликт. Войска Тродаса и первородных рас стояли до конца, стараясь сдерживать поток монстров, которых привел Зирдалл, открыв многочисленные порталы, которые невозможно было закрыть. Твердь Илата изрыгнула поток магмы, из которой вывалился огромного роста человек, держащий два меча, пылающих синим пламенем. «Хранитель легионов ада, – произнесла Ванесса, – приветствую тебя». Хранитель вставал на ноги, поднимая свои мечи и осматривая место битвы. Поняв суть происходящего, он окрикнул демонов, атакующих тродасские земли, но никто не прислушался к его крику. Многовековая слабость накатывала на него за долгие пребывания в аду, где его сковали, и он, не способный выбраться, долго ждал призыва, который его освободит. Врезавшись в ряды демонов, он нанес два удара, которые раскроили головы нескольким нападающим, после чего был сбит с ног монстром и оттащен в сторону, где он смог разорвать атакующему врагу пасть своими руками, после чего, обессиленный, не смог подняться. Миларис, видя, как ворвавшийся хранитель обронил свои мечи, бросился к нему, не ведая страха. Аделия закричала ему в след: «Не бери их в руки, они убьют тебя! Только избранный хранитель способен брать их безнаказанно!» Миларис слышал слова Аделии, но понимал, что стал слишком стар, а два артефакта, лежащие на поле, смогут изменить ход боя. Достигнув левого фланга, Миларис повел войско, сдвигая его вперед.

Вывернув свой меч, Тардас в прыжке ударил демона в грудную броню, отбросив его в сторону, давая сыну возможность подняться с колен. Михаил, видя стоящего перед ним великого демона, чувствовал всю его любовь, которую он испытывал, защитив сына. Притягивая силой мысли к руке щит, он посмотрел в глаза отцу и, кивнув головой в знак одобрения, взлетел в воздух, облетая Зирдалла сбоку. Молниеносные атаки, обрушившиеся на падшего демона, наделенного властью, резали его абсолютную броню, а щит яростно защищал обоих воинов, мгновенно перемещаясь от отца к сыну. Зирдалл не ведал пощады и, использовав свой первый козырь, ударил ногой по долине, откинув магическим ударом стоящего Тардаса и парящего в небе Михаила на расстояние тридцати метров. Этого они не ожидали, пропахав своими носами твердую землю. Следующий удар Зирдалл нанес, атакуя их место падения, обрушив туда руку, подкинувшую Михаила над долиной. В то же самое время Тардас успел ретироваться и встать в боевую стойку, зависнув в воздухе. Подброшенный Михаил был подхвачен крепкой рукой отца, и откинут в безопасную область долины, чуть дальше от места схватки. В следующее мгновение отец атаковал демона закрученным в спираль мечом, оттолкнувшись своими крыльями. Тело Тардаса описало невообразимый пируэт, заставив всё его тело следовать за крутящимся оружием, сохраняя баланс для пробивания брони демона. Разогнанный меч с тяжким глухим звоном ударился в грудь демона, заставив того изрыгнуть зловонную жижу, облепившую ему лицо, после чего, застланные злосчастной субстанцией глаза, не могли видеть следующего движения Тардаса. Вскользь рубанув монстра по набедренной пластине, отец Михаила, ловко изогнувшись, проскользнул между огромных ног демона, нацеливая свой удар между его ягодиц, но Зирдалл, чувствуя подвох с его стороны, подскочив, всей своей массой упал навзничь, блокировав удар. Теперь, открытый для атаки, демон был уязвим с правого бока, открытого для удара, но Тардас не спешил закончить бой, который считал местью за совершенный поступок правой руки Дьявола, предавшей его. Подождав пока Зирдалл встанет на ноги, Тардас хлестким движением руки, метнув в демона острые клинки, что были припасены на такой момент и, пробив его броню в нескольких местах, кинулся ему в ноги, атакуя с низкой позиции. Демон Зирдалл был большого роста, поэтому вести бой согнувшись ему было трудно. Неудобные тяжелые доспехи закрывали обзор, заставляя крутиться на одном месте. Такой расклад был на руку Тардасу, но вести подлый бой было не в его правилах. Отскочив от врага, он мощным замахом нанес сокрушительный удар по голове проклятого демона, заставив того оступиться и осесть в ложбине долины. Михаил к тому времени пришел в себя и, сконцентрировав удар, метнулся в сторону поднимающегося, занося над головой меч своей матери. Резкий росчерк разрезал сковывающую демона броню, разрубая внутренние крепления, а сквозной удар отца, разрубил открывшуюся ключицу. Демон был в ярости, испытывая жуткую боль и, лишающийся своих доспехов, он использовал свой второй козырь, атаковав нападающих демонической магией подземного мира. Отрыгнув в ладони сжатый комок концентрированного огня, Зирдалл, раздавив его, метнул с обеих рук, обагренных ярким пламенем, растекающуюся плазму, пожирающую все живое вокруг. Михаил вовремя среагировал, отпрыгнув в сторону, а Тардас, воззвав к своему прошлому, обнажил свои плечевые когти, появляющиеся из-под кожи. Очередной огненный плевок разбился о выставленную магическую защиту плечевых когтей, проецирующих защитный барьер между сражающимися врагами. Зирдалл явно не ожидал такого расклада и, отойдя в сторону, разорвал свою броню, закрывающую живот, где находился огромный бурлящий сосуд, в огромном количестве производящий жидкую огненную субстанцию. С трудом подпрыгнув, Зирдалл стал расплескивать содержимое сосуда, во множестве производя в долине Илата огненные шары, которые, один раз наведясь на цель, уже никогда ее не отпустят. Тардас, видя, что стал жертвой неожиданности, явленой ему в образе огненных зодчих, остановился, давая возможность себя атаковать. Шары с высокой скоростью врезались в тело Тардаса, раздувая его организм соизмеримо своему общему весу. Но, Зирдалл не знал, что имеет дело не с простым слугой господина, а с древним советником, который знал, как управляться с такими яркими малышами. Впитав в себя с десяток огненных шаров, выпущенных Зирдаллом, Михаил, надувшись от их переизбытка, выдохнул, освобождая себя от навалившейся мощи. Его древняя сила выплеснула обратно из тела магию огня, заставив шары лететь обратно в своего создателя, который не имел защиты против такого оружия. Его броня, расплавленная шарами, атаковавшими своего хозяина, была полностью уничтожена, отваливаясь повсеместно от тела Зирдалла, и Тардас с Михаилом не заставили себя долго ждать. Брошенный щит, ударил демона в горло, заставив его хрипеть и отвлечься, когда многочисленные удары поражали его тело. Качаясь от потери вязкой гнилой крови, демон качался на ногах, проговаривая: «Это еще не конец. Грядет апокалипсис, в котором вам не уцелеть».