Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки (СИ) - Ежов Сергей Юрьевич

Батя заржал.

— А ещё про шпионов знаешь?

— Да ради бога! Американского шпиона пять лет готовили к заброске в СССР. Подготовили безупречную легенду, прекрасные документы, оружие, снаряжение… Ночью сбросили на парашюте из стратосферы в густой лес. Утром шпион выходит на опушку к деревне, и первая же бабка ему говорит: «А ты, мил-человек, не шпион ли будешь?» «С чего ты взяла, старая»? — «А с того, что я тут семьдесят лет живу, а негров до тебя ни одного не встречала»!

Батя захохотал:

— Смешно: шпион-негр. Завтра мужикам расскажу.

ПГТ Троебратский, 12.20. 17.08.1971

Пробуждение вышло традиционным: меня тянули за ногу.

— Чего надо злодеи? — буркнул я, открывая глаза.

Злодеи, имеющие личины Ленуськи и Валеры, хором объявили:

— Юрка, тебе срочно к телефону!

— К какому телефону?

— Юра, звонили из Алма-Аты, — зачастила Ленуська — с тобой хочет поговорить какой-то дядя Богра.

— Дядя Баука. — поправил я.

— А кто это? — проявила любопытство Ленуська, а Валера, держа маску невозмутимого индейца, солидно отошел и уселся на стул.

— Гвардии полковник Бауыржан Момышулы. Помнишь книгу «Волоколамское шоссе»?

— Да ты что? И когда ты с ним познакомился? — восхитился Валера.

— В Темиртау, во время конкурса. Ему понравилась наша песня о вдовах. Так что там с телефоном?

— А, с телефоном! Товарищ полковник сказал, что перезвонит в половину первого.

— А сейчас сколько?

— Двадцать минут первого.

— Я же не успею!

— Успеешь. Велосипед стоит у крыльца, до школы ехать всего пять минут. Так что даже умыться успеешь. — утешила меня Ленуська — Кстати, а чего это ты дрыхнешь днём?

— Не знаю! Прилёг книжку почитать, да и задремал.

Ухоженный зелёный «Урал» стоял у крыльца, и на нём я быстренько домчался до школы.

Жумагалей Ахмедович встретил меня в фойе.

— Растёшь, Юрий! Ещё никогда в нашу школу не звонили из Алма-Аты, вот первый раз и тебе.

— Здравствуйте, Жумагалей Ахмедович!

— Здравствуй и ты, Юрий. Вот ты какой стал: тебе важные люди из столицы республики звонят, а ты спокоен как удав Каа из сказки про Маугли.

— А чего волноваться, Жумагалей Ахмедович? Мы ещё давно с товарищем полковником договаривались согласовать планы, вот он и сообщит мне, когда ему удобно. Всё-таки человек он занятой.

— Ты, как посмотрю, тоже очень важный стал, целый директор школы за тебя волнуется. — проворчал он для порядка, пряча довольную улыбку.

— Вы уж извините, Жумагалей Ахмедович, просто так сложилось.

В это время, из директорского кабинета послышался телефонный звонок.

— Беги, отвечай, а я тебе мешать не буду.

Голос дяди Баука в телефонной трубке звучал вполне отчётливо, хотя и с шумами: всё-таки телефонная связь пока далека от совершенства.

— Ну, здравствуй, Юрий, рад тебя снова услышать.

— Здравствуйте, дядя Баука. Как у вас дела, всё ли благополучно?

— Всё в порядке. Рукопись от тебя получил на следующий день после отправки, очень удивился объёму. А потом удивился написанному, и посетовал что написано, как раз оказалось, мало. Очень, знаешь ли, необычный поворот сюжета.

— Да уж, такие нынче веяния в фантастической литературе.

— Мы тут с товарищами подумали: а может ты, Юрий, захочешь проконсультироваться с очень знающим специалистом в упомянутой тобой отрасли?

— Это с кем?

— Вряд ли ты о нём слышал. Его зовут Сергей Иванович, он человек необыкновенного ума и чрезвычайно сложной судьбы.

— Я согласен, но он, наверное, живёт в Алма-Ате?

— Ошибаешься. Этот человек живёт в Москве. Я вчера оттуда вернулся. Мы с Сергеем Ивановичем читали твою рукопись, вот тогда он и выразил желание поговорить с тобой.

— Ну… Если надо, я не против. А когда?

— Со временем сложно. С одной стороны, все завалены работой, а с другой, ты тоже не бездельник, в школе учишься. Кстати, директор тебя хвалит, а он словами не бросается. Фронтовик и офицер!

— Спасибо. Мы гордимся своим директором. Так когда?

— Думаю, самое лучшее время, это в конце августа. Тебя устраивает?

— Вполне. Я в настоящее время совершенно свободен, если, конечно, школьное руководство не будет против.

— Договорились. Теперь передай трубку Жумагалею Ахмедовичу, я с ним договорюсь.

Я передал трубку директору и вышел за дверь. Моя нынешняя судьба, судя по всему, закладывает очередной неожиданный вираж. Интересно, кто такой этот Сергей Иванович? Наверняка маститый психиатр-гипнотизёр, готовый выпотрошить моё сознание. Страшно. У меня уже есть опыт смерти, и не скажу, что он вдохновляет. С другой стороны… А, будь что будет! И кстати о гипнотизёре: Борис Иванович как-то обмолвился, что владеет гипнозом… Загляну-ка я к нему!

— Юра! — позвал меня директор.

— Я здесь, слушаю.

— Заходи, присаживайся. Товарищ Бауыржан Момышулы сказал мне, что ты передал ему очень интересную рукопись, и он хочет тебе помочь довести её сюжет до логического конца. Это верно?

— Да, это так.

— Не буду тебя расспрашивать, что там за литература такая, но признаюсь тебе: я очень встревожен.

— Почему?

— Не знаю. Весь мой жизненный опыт просто вопиет: что-то тут не так. Но я прекрасно знаю тебя и твоих родителей, я больше, чем себе доверяю Баука. Он не способен втравить тебя во что-то плохое, но ведь и хорошее может быть смертельно опасно.

Меня просто потрясла чуйка не такого уж и старого директора. Не имея никаких данных, на голом разуме понять, что дело пахнет кровью и смертью… Снимаю шляпу.

— Ну, как Вам сказать, Жумагалей Ахмедович, в целом всё пока спокойно и безопасно. Ничего противозаконного или нехорошего мы не делаем, и не собираемся.

— Я верю тебе, Юра. Ладно, не будем об этом. К завтрашнему выступлению ребята готовы?

— Мы, Жумагалей Ахмедович, как юные пионеры: всегда готовы!

— Молодец, Юрий. И помни: пока Ирина Сергеевна на гастролях, ты отвечаешь за всё в ВИА «Ария». А теперь ступай, у меня полно дел.

Крашеная белой масляной краской дверь с массивной железной ручкой. Стучусь.

— Кто там? — доносится из-за двери.

— Это я, Юра Бобров!

— Таким гостям я всегда рад. Заходи, дорогой!

Захожу. Главный врач больницы сидит за столом, перед ним разложена очередная подвесная система для спинальников. Одна из двух, что позавчера мы с Ленуськой принесли на испытания. Борис Иванович считает на логарифмической линейке и что-то увлечённо черкает в блокноте.

— Проходи, дорогой соавтор, присаживайся, вон свободное кресло. Чаю хочешь? Или чего покрепче?

— Ну-ну! — усмешливо хмыкаю я — Я попрошу чего покрепче, а Вы ответите: «Молод ишшо»!

— Ну почему же? Ещё я могу предложить кофе. Хотя вру. Кофе у меня закончился. С чем пришёл?

— На досуге подумал, как можно управлять протезом кисти руки, и пришёл к выводу, что это можно сделать довольно просто.

— Интересно. Наброски сделал?

Выкладываю на стол свои почеркушки и начинаю объяснять:

— Смотрите, Борис Иванович: это протез кисти руки. Протез имеет пневматический привод, а сам привод питается от подмышечного мешка. То есть, сжимаем мешок, кисть сжимается. Вот на запястье переключатель. При его помощи можно добиться несколько положений пальцев, я условно их назвал по предметам, которые можно взять: ложка, нож, рюмка, чашка, карандаш. Полагаю, что этими знаками, для наглядности, можно пометить положения переключателя.

— Действительно, всё просто. Давай наброски, я отдам их чертёжнику.

— Нашли чертёжника?

— Не поверишь, Юра, его и не надо было искать. Вернее её. Лариса Ивановна, учитель черчения сама вызвалась помогать. Она узнала от Давида Иосифовича о наших трудностях, и сама прибежала предлагать помощь. Сразу сказала, что от денег отказывается.

— Всё-таки святые у нас люди!

— Это точно. Но за труды мы её отметим.

— Само собой. Нужно только придумать, как это сделать ненавязчиво и не обидно. Вы уж Борис Иванович, подумайте как это сделать.