Бесёнок по имени Ларни - Кае де Клиари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сначала не происходило ничего, потом комната наполнилась тонким мелодичным звуком, напоминающим звук колокола, который не прекращался, а звучал на одной ноте.
Вдруг этот звук перерос в нечто большее и перестал быть слышен! Комната озарилась голубоватым сиянием, шедшим сразу отовсюду. Казалось, светился сам воздух, при этом пламя факелов виделось почти чёрным. Зато на полу в центре комнаты появилось светлое туманное пятно, бывшее сначала с булавочную головку, которое вдруг начало стремительно увеличиваться в размерах!
– Пора! – крикнул Инци, подаваясь вперёд.
Вдруг Ларни резко взмахнула рукой и бросила в сторону Инци, какой-то предмет! Инци вскрикнул, его правый рукав оказался вместе с кожей плеча крепко пришпиленным к деревянной обшивке стены острыми ножницами, которые Маранта вернула дочери по дороге!
Когда он снова перевёл взгляд на комнату, то увидел только стремительно уменьшающееся пятно на полу с неясным силуэтом посередине. Ларни, стоявшей у противоположной стены, не было. Исчезли также вещи Стефана, с которыми девушка всё никак не хотела расстаться. Инци взглянул на окаменевшие лица Маранты и Михала и произнёс:
– Спаси её Творец! Спаси, сохрани и помилуй их обоих!
Глава 51. Путь Руфуса
Один в лесу. В незнакомом, чужом лесу. Он по родному-то лесу ещё ни разу не ходил в одиночку, а тут…
Всё было, как и сказал священник – четыре дня вниз по реке, потом столько же строго на север, стараясь никуда не сворачивать и тогда, двигаясь по прямой, окажешься у пологого спуска в каньон, по которому можно выбраться наверх без крюков и верёвок.
После подъёма Руфус оказался… в лесу! Что же это получается? Весь мир что ли покрыт лесом? Может, и нет вовсе других селений, кроме Междустенья, может, не существует никаких городов и целых государств со злыми царями и невежественным народом?
Но нет, не мог он всё это придумать! Священнику Руфус верил, а потому пошёл дальше, без страха углубляясь в незнакомую чащу.
Кстати, лес здесь был не такой густой, как тот, что рос вокруг Междустенья. Зато звериных троп было поменьше в этом лесу, и все они были узкими, едва заметными. Следов монстров не было вообще, чему он был очень рад, так-как до подъёма из каньона несколько раз чуть не столкнулся с чудовищами.
Не зная, куда идти дальше, Руфус свернул направо, где, как ему казалось, заросли были менее густыми. Так прошло ещё несколько дней. Запас продуктов, захваченных из дома, давно кончился, а попытки поймать в лесу что-нибудь съедобное не увенчались успехом.
Впрочем, Руфус не строил иллюзий насчёт своих охотничьих навыков, так что питаться пришлось одними грибами, так-как орехи ещё не созрели. К концу третьего дня такого питания, он понял, что если в ближайшее время не достанет себе настоящей еды, то дело кончится плохо. А наутро четвёртого голодного дня он вдруг увидел стену.
Это была совсем небольшая, всего два человеческих роста, очень старая стена, сложенная из дикого камня и когда-то покрытая штукатуркой, куски которой кучами валялись сейчас внизу. Сверху стены была намотана настоящая паутина из ржавой колючей проволоки, которую вероятно много раз, но не слишком умело подправляли и добавляли, а за стеной поднималась башня, такая же старая с полуразрушенным парапетом на верхней площадке, но с недавно построенным и свежеокрашенным деревянным навесом.
И под этим навесом стоял человек. В руках он держал какую-то палку, в которой Руфус узнал винтовку – древнее оружие сохранившееся кое у кого в Междустенье, но уже давно не действующее. Мама рассказывала про то, как оно устроено и каково его действие, так что Руфус решил, что человек этот охраняет что-то важное, раз он так страшно вооружён.
Часовой смотрел в другую сторону, но мальчику всё равно стало не по себе, и он отступил под защиту кустов, но тут же обругал себя последними словами. Разве затем он пришёл сюда, чтобы прятаться? Он ведь специально искал встречи с людьми того порочного мира о котором рассказывал его наставник. Искал, чтобы донести до них учение Инци и, чтобы самому побольше научиться и узнать.
Кроме того, здесь наверняка можно раздобыть еду и кров в которых он очень сейчас нуждается. Так чего же он прячется? А ну, пошёл вперёд, к этим людям, к их и своей новой жизни…
Руфус уже поднял ногу, чтобы сделать шаг вперёд, как вдруг ему на плечи обрушилось, что-то тяжёлое и живое, широкая ладонь зажала рот, а обе руки были стиснуты в другой такой же ладони. Парень ахнуть не успел, как оказался на земле с кляпом во рту и повязкой на глазах, связанный словно муха, попавшая в паутину.
– Ты чего там шумишь, Хвощ? – послышался у него над головой грубый мужской голос.
– Да вот, похоже, ещё одного шпиона из Торгового города поймал.
Руфус услышал звук шагов принадлежащих явно не охотнику, настолько они были тяжёлыми и гулкими даже здесь, где была мягкая лесная почва.
– Покажь, покажь, э-э, да он ещё совсем пацан!
– И что с того? Ты что же думаешь, что пацан не может быть шпионом? Как раз может. И пацан может, и девка! Их нарочно так учат, чтобы подозрений было поменьше. Люди жалеют "несчастных деток", в дом к себе пустят, накормят, напоят, спать положат, а они нашпионят, узнают чего надо, а то и убьют кого-нибудь и тю-тю, нет их! А потом глядишь, ударят враги по твоему дому, как раз тогда, когда не ждёшь. Вот, чего он в кустах прятался? Слабое место в стенке искал, вот что! Повесить его надо на первом суку.
– Да погоди ты человека вешать! Тут разобраться надо, ведь может ты прав, а если нет?
– И чо, мне теперь, целоваться с ним, что ли?
– Ну, это ты, как хочешь, а перво-наперво надо бы парнишку Диане показать.
– Так нет её! Они с сэром Галлем ещё позавчера на машине укатили. Посольство делать будут, как раз в этом самом Торговом городе! Только ведь Диана его точно повесит. Может, правда, сэр Галль не даст ей этого сделать или тётка Альмери вступится? Диана-то крута, ты знаешь…
– Вот, что Хвощ! – оборвал его рассуждения обладатель тяжёлых шагов. – Давай отведём парня к Порфирию. Он человек рассудительный, когда трезвый. Если захочет, оставит пацана на гауптвахте до дианиного приезда, а захочет отпустить – отпустит,
