Бесёнок по имени Ларни - Кае де Клиари

городе и окрестностях. Ты не можешь знать их языков, так что если понадобится что-то сказать, я переведу. Но на всякий случай запомни – ты странствующий принц, сын короля Михала и троюродный племянник князя Влада Цепеша. Это придаст тебе вес, здесь без этого никак нельзя, так что если не можешь врать сам, то хотя бы не опровергай меня, если что. И пусть твоя совесть будет спокойна – здешние жители отчаянные вруны, об этом следует помнить всегда. Вот только сейчас им не до вранья. В городе большое горе – пропали дети обоих правителей. Сын Виллоэля и дочь Керса, оказывается, любили друг друга, несмотря на запрет на такую связь. Они долго это скрывали, но, в конце концов, были замечены и решили сбежать. Теперь два народа воюют друг с другом на улицах города, и война эта будет длиться вечно, если беглецы не вернутся.

– И что же, ты предлагаешь нам вмешаться в это? Что-то мне не по душе искать этих ребят и тащить в город.

– Я бы и пальцем не пошевелила, чтобы разрушить счастье влюблённых и остановить войну дураков! Но… всё плохо. Эти несчастные бежали не куда-нибудь, а в сторону Троллиевых гор. Глупые! Не нашли другой дороги! Тролли никого и никогда не пропустят через свои владения и… голову парня уже видели насаженную на кол возле межевого столба, так что, если и можно что-то ещё сделать, так это спасти девочку.

– Но почему ты думаешь, что она ещё жива?

– Тролли не убивают женщин до тех пор, пока не натешатся ими.

Стефана передёрнуло.

– Значит надо собрать побольше народа, найти гнездо этих тварей и раздавить их!

– Нет. Местные ещё всего не знают. И не стоит им говорить, а то распря вспыхнет с новой силой, и тогда никакой помощи от них не жди. А идти туда большим числом нельзя – тролли убьют свою жертву сразу, как только увидят настоящее войско, а сами потом так спрячутся, что их и за сто лет не отыщешь. Я думаю, что туда надо отправиться вдвоём, но нам необходимо снаряжение, которое можно достать только здесь. Выступаем сразу, как только будем готовы. Ты со мной?

– Да, – ответил Стефан, не задумавшись ни на секунду. – Только я вот чего в толк никак не возьму: если здесь никто не знает о гибели сына этого, как его? Виллоэля! То откуда об этом знаешь ты?

– Они рассказали, – просто ответила Сато, указывая на собак.

Глава 53. Пленница

Как может чувствовать себя человек, которого выкрутили, как мокрую тряпку, а потом взяли за ноги и, как ту же тряпку, встряхнули? А теперь представим, что это было проделано раз десять и ещё десять раз по десять.

Вот так Ларни себя и чувствовала. Она с трудом поняла, что лежит на спине, а не летит кубарем в бездонную пропасть, как это было вначале. Теперь она лежала, а мир крутился вокруг неё волчком, да ещё и приплясывал при этом. Почему-то, она была уверена, что если откроет глаза, то увидит, как вокруг неё кружится вселенная, и потому ей глаза открывать совершенно не хотелось.

– Герла! Гы! Гы! – раздалось где-то рядом.

Голос был, как бычий рёв.

– А ну пошёл! – крикнул другой голос, высокий, девичий, звонкий и мелодичный.

Последний выкрик сопроводился звонким шлепком, за которым последовал звук удаляющихся тяжёлых шагов, и снова первый, грубый голос повторил – "Герла! Герла!".

– Странно, – сказал второй голос, но уже негромко и задумчиво. – Кто же это? Похоже на эльфийку, но такая маленькая, хоть и не ребёнок и ушки совсем не те… Гуль? Но где же когти? И клыков нет.

При этом Ларни почувствовала, что ей залезли пальцами в рот, но сопротивляться сил не было.

– Красивая, как рогачка, – продолжал рассуждать голос, – но ни рогов, ни копыт… Неужели нимфа? Но откуда же здесь нимфе-то взяться? Скорее дриада… Но кожа такая нежная и тонкая, какой у дриад не бывает. Откуда ты, прекрасное дитя?

– Гы! Гы! – снова послышалось откуда-то со стороны.

Обладательница второго голоса набросилась на этого гыкающего с бранью, что-то загремело, что-то разбилось, а потом весь конфликтный клубок выкатился вон. Настала тишина, в которой Ларни слышала лишь стук своего сердца.

Она попробовала открыть глаза, но выяснилось, что веки слиплись, будто их склеили нарочно. Тогда она попыталась поднять руки, чтобы протереть ими глаза и… обнаружила, что руки скованы!

Впрочем, поднять их всё же было можно, но на запястьях красовались железные браслеты, от которых куда-то тянулись прочные цепи толщиной в два пальца.

Продрав глаза окончательно, Ларни смогла оглянуться и рассмотреть место, в которое попала. Больше всего это место напоминало пещеру, но пещеру обжитую, больше похожую на кухню из-за обилия разнообразной посуды и прочей утвари, расставленной на многочисленных столах и полках.

Стены этого странного помещения были выскоблены и выглажены, под высоким потолком висела на цепях коряга, уставленная свечными огарками, которые сейчас не горели. Свет проникал сюда сквозь неровное овальное отверстие, служившее дверью и несколько таких же, только поменьше дыр в стене, исполняющих роль окон.

У противоположной стены был сложен примитивный очаг, над которым виднелась закопчённая дыра, служившая, по-видимому, дымоходом. Сейчас огня в нём не было. Впрочем, всё это мало занимало Ларни. Прежде всего, надо было выяснить, где она и что с ней?

Её не слишком удивило, что на ногах обнаружились такие же браслеты с цепями, какие "украшали" сейчас её руки. Увидев, что мир прекратил своё вращение вокруг неё, а руки и ноги способны двигаться, Ларни попыталась сесть.

Сделать это удалось не сразу, но, в конце концов, она заняла сидячее положение, что тут же вызвало у неё приступ головной боли и цветные круги перед глазами. К тому же сильно заболела спина, как от долгого лежания на ней без движения. Наверное, так оно и было.

Лежала она на сдвинутых вместе лавках, покрытых множеством шкур. Прямо-таки царское ложе, если не считать цепей. Но цепи были налицо и шли они откуда-то из-под этих самых лавок. Ларни попробовала потянуть одну из них и обнаружила, что та довольно длинная, как и все остальные. Значит, если она и прикована к этому ложу, то встать с него всё-таки можно. Всё это было в высшей степени странно.

Ложе из скамеек было невысоким и Ларни, спустив ноги вниз, тут же коснулась ими прохладного пола. Это вызвало у неё воспоминание о том, что когда она прыгнула в открытый Инци проход, на ней были сапоги, которые сейчас бесследно исчезли. Одежды тоже вроде было побольше.

Собственно из того, во что она была тогда одета, на ней сейчас ничего не было. Единственное её одеяние составляла теперь совершенно незнакомая, доходящая