Бесславные дни - Гарри Тертлдав

с истребителями "Накадзимы" и "Аити", принялись бомбить город. Если гражданских нужно запугать, так тому и быть. Синдо надеялся, что это вынудит американцев сдаться. Он был очень расчетливым воином. Он не считал нужным тратить на задачу больше усилий, чем та требовала.

   Синдо сообщил остальным пилотам эскадрильи:

   - Задача выполнена. Возвращаемся на авианосцы. - Они, конечно, уже давно не базировались на воде, но секретность требовалось соблюдать.

   Оаху - довольно небольшой остров и война на нем была похожа на картину кисти какого-нибудь художника. Даже аэродром Халеивы, находившийся на севере, был всего в десяти минутах лёта от Гонолулу. Линия фронта тянулась совсем близко от гавайской столицы и Перл Харбора. Проход между хребтами Ваиана и Коолау расширялся с севера на юг. Это означало, что американцам придется растягивать линию обороны, делая её тоньше. Японские солдаты лучше всех в мире умели находить слабые места в обороне противника. Да, в армиях других стран было больше тяжелого вооружения. Если бы японская авиация не заняла господство в воздухе и не уничтожила большую часть американских тяжелых вооружений до того, как те вступят в бой, противник сопротивлялся бы более активно. Но сейчас никто не мог поспорить с японцами в маневренности.

   Севернее, на дороге виднелись разрывы снарядов. Американцы старались не допустить, чтобы японцы воспользовались шоссе. Они сражались расчетливо и очень храбро с первого дня боев. Но всё же, положение их с каждым часом становилось всё хуже.

   А вот и Халеива. Город находился за пределами досягаемости большей части американской артиллерии. Японцы по-прежнему могли пользоваться аэродромом Уилера, несмотря даже на то, что американские минометы могли обстреливать южные подходы к казармам Скофилда. Но чем быстрее самолеты и оборудование переедет с авианосцев на сушу, тем скорее флот сможет перевести драгоценные корабли на другие направления.

   "Зеро" мягко сел на полосу. Не впервые Синдо удивился, насколько же просто садиться на суше, по сравнению с авианосцем. Он выбрался из истребителя и спрыгнул на землю. Одетые в хаки техники быстро откатили машину в ангар. Один за другим на аэродром садились участвовавшие в налете на Гонолулу самолеты. Синдо всех пересчитал, удовлетворенно кивнув, когда шасси последнего коснулись земли. Он потерял только одного.

   Лейтенант отправился в штабную палатку. Коммандеры Гэнда и Футида сидели за накрытым картой столом, видимо, принесенным откуда-то из Халеивы. Карта, судя по надписям на английском, тоже была местной. Она была больше и точнее, чем все японоязычные карты, что Синдо доводилось видеть.

   - Где вы её взяли? - спросил он, указывая на карту.

   Минору Гэнда посмотрел на него, на его лице отразилась смесь веселья и смущения.

   - Со станции техобслуживания, - ответил он. - Те собирались её выкинуть.

   - Bako yaro, - выругался Синдо. Нужно быть конченным идиотом, чтобы выбрасывать столь ценные в стратегическом плане вещи.

   - Как прошло? - поинтересовался Гэнда.

   - По плану, - сказал Синдо. Будучи бесстрастным человеком, он все вылеты с начала войны описывал одинаково. Лейтенант продолжил: - Потеряли один истребитель. Я сам видел, как его сбили. Не знаю, как там у бомбардировщиков. А как дела на вашей новой карте?

   - Из порта Перл Харбора присылают всё больше матросов, чтобы те сражались в пехоте, - заговорил Футида. - Можно дать человеку винтовку, но солдата из него всё равно не получится.

   - Hai. Honto. - Синдо склонился над картой. Английского он не понимал, но прекрасно знал топографию Оаху, к тому же командиры уже начали переписывать её на японский. - Что дальше? Ещё один налёт на Гонолулу или на фронте нужна какая-то помощь?

   Родители Оскара ван дер Кёрка вырастили сына вежливым человеком. По большей части, он не обращал на их нравоучения никакого внимания, особенно, когда они рьяно добивались его возвращения домой. Но вежливость всегда была частью их натуры, и они сумели привить её Оскару. Впрочем, прибегать к ней ему приходилось нечасто.

   Со Сьюзи Хиггинс у него быстро появились проблемы.

   Он быстро выяснил, почему она развелась. Ему было тяжело провести с ней даже несколько дней, хотя Оскар был терпеливее большинства других парней. Он никак не мог понять, как она вообще вышла замуж. Конечно, она была милой и веселой, но в мире полно милых и веселых девчонок. Кому как не пляжному бродяге об этом знать?

   Она всегда улыбалась и сияла от счастья, по крайней мере, пока ты точно знал, чего она хотела. Если же это знание ускользало, Сьюзи быстро становилась жесткой и грубой. Разве парень, которого она подцепила не разглядел этого до того, как она потащила его к алтарю и заставила сказать "Согласен"?

   Видимо, нет. Бедняга.

   Сьюзи быстро потеряла интерес к сёрфингу, хотя получалось у неё неплохо.

   - Ты, что, выходишь в море вот так каждый день? - спросила она. - И тебе не скучно?

   Он посмотрел на неё так, будто она спросила, не скучно ли ему от секса.

   - Господи, нет, конечно, - ответил Оскар. - К тому же, людям всё ещё нужны уроки. Как ещё, по-твоему, я должен зарабатывать?

   Сьюзи с недоверием посмотрела на него.

   - Тебе нужно подружку найти, - сказала она.

   - У меня уже есть подружка, разве нет?

   - Её у тебя не будет, если не будешь уделять мне достаточно внимания.

   - Ты пойдешь со мной, - высказал Оскар разумное, с его точки зрения, предположение.

   - А ты будешь ходить со мной по магазинам.

   А, вот, это уже неразумно.

   - Японцы разбомбили половину магазинов. К тому же, как ты собираешься везти эти покупки на материк?

   Оаху падет. Если Сьюзи этого не понимала, то Оскар осознавал вполне отчетливо.

   Она начала плакать, отчего он очень смутился. Он никогда не знал как вести себя с обиженными девочками.

   - Будь ты проклят! - кричала она. - Тебе вообще ни до чего дела нет. Тебе плевать даже, что вчера был Новый год!

   - Правда? - Оскар помнил про Рождество. Он тогда купил свежего тунца у японского торговца и они