Число зверя - Роберт Хайнлайн

– Я хотел как безопаснее, – печально сказал Зебадия.

– Знаю, сын. И ты очень неплохо заботишься о нашей безопасности, а то мы уже трижды погибли бы. И Дити это знает, и Хильда…

– Конечно, знаю, Зебби!

– Мой капитан, прости меня за резкость.

– Ты нам еще понадобишься. Плоть несовершенна – даже твоя. Если нужно, мы уложим тебя и будем по очереди тебя охранять.

– Вот еще!

– Мы будем, Зебби!

– Будем, будем, мой капитан.

– Но я не думаю, что в этом есть нужда. Когда мы сидели на травке и завтракали, кусал нас кто-нибудь? Какие-нибудь блохи?

Мой муж отрицательно помотал головой.

– И меня не кусали, – подтвердила Хильда.

– Я заметила кое-какую живность, – сказала я, – но вреда от нее не было.

– Судя по всему, – продолжал папа, – мы им не по вкусу. Мне вот одна довольно зверского вида тварь обнюхала пятку, но тут же и смылась. Скажи, Зеб, Ая слышит лучше, чем мы с тобой?

– О, гораздо лучше!

– Можно ли запрограммировать ее радар на оповещение об опасности?

Зебадия задумался.

– Так… Сирена предупреждения о столкновении разбудит и мертвого. Если сократить радиус действия этой системы до минимума… Нет, тогда обзор забьет «травой». Мы ведь на земле. Ложные отраженные сигналы.

– Надо вычесть неподвижную картину, Зебадия, – сказала я.

– Да? А как?

– Ая с этим справится. Попробовать?

– Дити, если мы включим радар, то нам точно придется спать внутри. От микроволн свариваются мозги.

– Я знаю, сэр. У Аи глаза по обоим бортам, на носу, на корме, на брюхе и на спинке, так?

– Так. Вот и я говорю…

– Отключи ей радар на брюхе. Боковые локаторы нам ничуть не помешают, если мы ляжем спать под ней.

Зеб изумленно уставился на меня.

– Астронавигатор, вы знакомы с моей машиной лучше, чем я. Я, пожалуй, отдам ее вам.

– Мой капитан, вы уже одарили меня всеми вашими богатствами. Я не Аю знаю лучше: я лучше знаю программирование.

Мы устроили постель под машиной, развернув спальный мешок Зебадии и уложив по бокам брезент. Тетя Хильда вытащила простыни:

– Вдруг кто-нибудь замерзнет.

– Вряд ли, – заметил папа. – Жарко, ни облачка, ни ветерка.

– Ты все-таки держи одну рядом с собой, милый. А это для Зебби. – Она положила на спальный мешок еще пару простыней и улеглась. – Спать, джентльмены. – Джентльмены выполнили распоряжение.– Дити! Все уже легли.

– Сейчас иду! – отозвалась я из машины. Потом сказала: – Здравствуй, Ая.

– Привет, Дити!

– Введи в действие последнюю программу. Выполняй.

Пять радарных экранов зажглись и тут же потускнели до минимума: шестой, подбрюшный, не включился.

– Ты умница, Ая, – сказала я.

– Ты мне тоже нравишься, Дити.

– Конец связи, сестричка.

Я нагнулась, открыла багажник под пультом, вытащила сверток и достала клинки с портупеями. Положив их около двери рядом с оставшейся от завтрака сковородой-саможаркой из-под оладий, я выскользнула в дверь головой вперед, повернулась, не поднимаясь на ноги, взяла оружие и сковородку и поползла с ними на наше импровизированное ложе. Добравшись до места, я сказала:

– Ваш меч, капитан.

– Дити! Зачем мне меч, я же собрался спать!

– Меч нужен не тебе, а мне. Мне будет спокойнее спать, если мой капитан будет вооружен.

– Гм-м-м… – Зебадия медленно обнажил часть клинка, потом резким движением вогнал его обратно в ножны. – Глупо, конечно… но мне тоже с ним как-то спокойнее.

– Вовсе не глупо. Десять часов назад ты убил этим оружием тварь, которая убила бы меня.

– Виноват… Признаю свою ошибку, принцесса. Дея Торис всегда права.

– Надеюсь, что мой вождь всегда будет придерживаться этого мнения.

– Будет. Поцелуй меня, пожалуйста, и послаще. А для чего этот сосуд?

– Для проверки твоей сирены.

Подарив истребованный поцелуй, я проползла мимо Хильды и вручила папе саблю. Папа просиял:

– Дити, детка, какая ты молодчина! Это как раз то, что нужно: так мне будет гораздо спокойнее. Как ты догадалась?

– Потому что это нам с тетей Хильдой так будет спокойнее. Если наши воины будут вооружены, мы выспимся всласть. – Я чмокнула папу, выползла из-под машины. – Зажмите уши!

Стоя на коленях, я швырнула сковородку как можно выше и как можно дальше, упала ничком и зажала уши ладонями. Когда сковородка влетела в зону микроволнового излучения, в машине раздался жуткий вой: как только она упала на землю, вой прекратился.

– Напомните мне кто-нибудь потом ее подобрать. Спокойной ночи!

Я заползла обратно, улеглась рядом с Хильдой, пожелала ей спокойного сна, велела будильнику у себя в голове разбудить меня через шесть часов и уснула.

Судя по солнцу, проснулась я в четырнадцать ноль ноль, а вовсе не в четырнадцать пятнадцать, и я решила, что мои внутренние часы для Барсума не годятся. Смогут ли они «убавить ход», чтобы приспособиться к суткам на сорок минут длиннее земных? Буду ли я испытывать от этого неудобства? Вряд ли: я всегда умела засыпать в любое время дня. Я чувствовала себя превосходно и была готова к любым приключениям.

Соскользнув с подстилки, я вползла в машину и с наслаждением распрямилась в полный рост. Потом открыла люк в переборке за задними сиденьями, достала несколько шарфов и свою шкатулку с драгоценностями, прошла вперед, в пространство между передними сиденьями и пультом управления.

Сначала я попробовала завязать полупрозрачный зеленый шарфик на манер низа от бикини, но получилось что-то вроде детского подгузника. Тогда я сняла его, сложила уголками и заколола на левом бедре брошкой с камнем. Получилось гораздо лучше. До неприличности прилично, как сказал бы папа.

Я обмотала бедра длинной нитью искусственного жемчуга, который прекрасно смотрелся на складках зеленой ткани, и закрепила концы на брошке. Шею я украсила ожерельем из жемчуга и неограненных изумрудов – папиным подарком по случаю получения степени доктора философии.

Когда я надевала браслеты и кольца, послышалось: «Т-с-с!» Поглядев вниз, я увидела в двери голову и руки Хильды. Она прижимала палец к губам. Я кивнула, подала ей руку, помогла подняться и шепотом спросила:

– Спят?

– Как дети.

– Давай-ка мы тебя оденем, «принцесса Тувия».

Тетя Хильда хихикнула:

– Спасибо, «принцесса» Дея Торис.

– Что тебе дать, кроме драгоценностей?

– Что-нибудь, на что их можно нацепить. Хотя бы тот шарф цвета старого золота, если тебе не жалко.

– Конечно, не жалко! Мне ничего не жалко для любимой тети Тувии, а этот шарф как раз все равно что ничего. Куколка ты моя, да мы тебя сейчас так разоденем, что хоть на аукцион выставляй. А ты меня причешешь?

– Причешу! А ты меня! Как неудобно без трельяжа, правда, Дити? То есть прости, Дея Торис.