Длинные тени - Лана Туулли

— Ии-иии!

Вопль доносился издалека, был едва слышным, но он был! Кто-то звал на помощь! Вперед, быстрее!

— КТО?! — закричал Клеорн, единым рывком преодолев пять поворотов винтовой лестницы. — Что случилось? — добавил он чуть спокойнее. Всё-таки вламываться в покои придворного мага, без стука, снося дверь, как-то невежливо.

— У нас совершенно всё в порядке, — ответил за Далию Фриолар.

Сыщик решительно отстранил молодого человека.

— Мэтресса?

Алхимичка застыла на лабораторном столе, почти дотянувшись до стеллажа с магическим оборудованием. Рука ее попалась в капкан, вся мантия — та, что не опадала длинными лоскутами на пол, — была облита какой-то синей дрянью и присыпана мукой; у горла Далии недвусмысленно блестела стальная игла, выскочившая из тайника в стеллажной боковине. Похоже, атакованная мэтрессой мебель собиралась сражаться до последнего: с верхней полки, оказавшейся фальшивой, спустилась троица взведенных арбалетов, на уровне чуть выше пояса мелькала раскачивающаяся из стороны в сторону секира, а внизу, у пола, из-за коробов и сосудов выдвинулось нечто, похожее на жерло пушки.

— У госпожи Далии, — объяснил Фриолар, поскольку все остальные молчали. Сыщики подбирали слова, коллега боялась лишний раз вздохнуть, — появилась мысль, что кто-то неблагонадежный и нечистый на руку мог украсть артефакты из коллекции покойного мэтра Фледеграна. И она попыталась… э-э… возвести систему укреплений, долженствующую воспрепятствовать вышеозначенному деянию, и проверить ее эффективность.

— Круто! — восхищенно выдохнул Брык, осматривая художественную композицию из алхимички и средств защиты собственности. Лео выразил аналогичные эмоции громким несколько ребяческим свистом.

— Здесь действительно надо проверить каждый дюйм, — признал сыщик. Как же он сразу не подумал, что Фотис мог воспользоваться запасами покойного волшебника!

И почему через каждое слово вредная интуиция подсказывает слово «покойный»? Нет, это всего лишь расшалившееся воображение. Мэтра Фледеграна никто стилетом не тыкал, по крайней мере, Клеорна не вызывали освидетельствовать мертвое тело.

Хм…

Ладно, на эмоции нет времени. Мэтресса, вы в порядке?

Та, вместо того, чтобы поблагодарить за спасение, прошипела нечто невнятное.

— Между прочим, — спокойным, флегматичным тоном продолжал Фриолар, будто находился у себя дома и ничего странного или необычного вокруг него не происходило. — У мэтра Фледеграна должна быть опись его имущества. Уверенность в существовании указанного документа у меня появилась по причине, что Фледегран в свое время предлагал моему работодателю завести нечто подобное.

— Вот как? — Клеорн задумчиво потер подбородок. — Лео, найдите список и проверьте наличие всего, что в нем указано. А ты, Брык, — добавил сыщик в приступе вдохновения, — ступай обратно к Фотису и поищи, нет ли там подобного документа.

Капрал повиновался беспрекословно, а вот от мага ожидать такой же исполнительности было верхом наивности.

— Хорошо, — согласился Лео, не трогаясь с места и для надежности складывая руки на груди. — Только пусть шкаф предварительно разоружат. Мне слишком дорого мое здоровье, чтоб позволить всяким алхимикам, будь они хоть сто раз придворные, проводить на мне какие-то опыты…

Горячая вода смыла ощущение усталости. Бритье, полотенце, чистая одежда… Слуга велел принцу не двигаться, и, прикусив для пущего усердия язык, что-то такое делал с кружевным воротником, что всякие выдумщики от эстетики почитали важным и необходимым. Роскар покорно терпел, рассматривал в зеркале свое отражение — темные круги под глазами, чуть запавшие щеки, кривящийся в зевоте подбородок… Эх, как бы кстати пришлись два, а то и три часа сна!

Но он обещал. Везувия всю ночь просидела рядом с Гудераном, и согласилась прервать бдение у постели больного только при условии, что Роскар приведет себя в порядок и вернется. Не то, чтобы Роск разделял убежденность невестки, что стоит Гудерану на секунду остаться без чуткого внимания ближайших родственников, как на него опять нападет бешеная стая, но… но… Везувии и так не сладко, зачем с ней спорить?

Хвала богам, всё обошлось. На рассвете господа целители облегченно вздохнули и бодрым шепотом объявили, что самая страшная угроза миновала. Ангелика от счастья прослезилась, а Везувия утратила сходство с пробуждающимся вулканом. Теперь оставалось только дождаться, когда подействуют расставленные вокруг спящего Гудерана артефакты, и всё будет хорошо.

Кружевной воротник всё-таки достиг совершенства, чуть не задушив своего обладателя, и мучитель-эстет приступил к укрощению шевелюры его высочества. Эх… нелегко быть принцем!

— Пропустите… вы не понимаете… я настаиваю… — послышался из-за закрытых дверей голос герцога Тирандье. Роскар поморщился — мало ему тяжелораненого брата и вонзающихся в макушку зубьев расчески, еще и Тирандье объявился!

— Ваше высочество, — настырный герцог все-таки преодолел преграды и просочился в покои. Согнулся в поклоне, прижал руку к животу (должно быть, считает, что это сердце у него такое огромное) и давай болтать какие-то глупости. — Ваше высочество, в этот темный час позвольте принести искренние соболезнования и, пользуясь оказией, уверить в той преданности и величайшем почтении, которое питаем к вам моя дочь и я. Верой и правдой служа вашему батюшке, вашему несчастному брату, я намереваюсь столь же честно и беспорочно служить вам, если будет на то ваша высочайшая воля.

И склонился еще ниже, чуть ли не подметая паркет кудлатым париком. Лицо «честного» герцога тут же налилось дурной краснотой.

— Э-э… — глубокомысленно произнес Роскар. Гудеран в ответ на подобные словоизвержения говорил что-то умное, а у него даже мало-мальски связной фразы не выходит. Да еще маньяк-улучшатель со своей расческой, демоны его раздери!

— Ваше высочество, вы во всем можете на меня положиться, — заверил Тирандье. Он по-хозяйски огляделся, подхватил табурет и присел рядом с принцем, не дожидаясь разрешения. — Вы можете быть уверены — я намереваюсь поддерживать вашу кандидатуру. И не беспокойтесь насчет министра Рудженти, он, конечно, любит поворчать, но он верный слуга его величества, и никогда, никогда, поверьте, не посмеет перечить возлюбленному брату своего монарха!

— Э-э… — на этот раз Роскар вообще ничего не понял. Какие-то кандидатуры, да еще — тьфу-тьфу-тьфу, возлюбленные братья… Пришлось принять глубокомысленный вид и уточнить. — Рудженти? А причем тут министр Золота?

— Как? Разве вы не знаете? — всплеснул руками герцог. Роскар в ответ попытался изобразить неснизошедшее до мелочей всеведение, но получилось плохо.

— Неужели вы действительно не знаете о сговоре? — патетическим шепотом повторил Тирандье. — Тогда мой долг сообщить вам подробности. Тайно, — и округлил глаза, показывая, что лишние свидетели разговора ему не нужны.

Хвала богам, хоть от пытки гребешком избавимся. Воспользовавшись оказией, Роскар выпроводил слугу, привел прическу в порядок — как обычно, пятерней, — и велел Тирандье рассказывать по порядку.

— Они, — заявил самозваный помощник, не уточняя, а лишь напуская таинственности, — хотят, чтобы регентом королевства стал Октавио Громдевур.

— С чего это вдруг?

— Вы же знаете, какой интриган министр Ле Пле! Уверяю вас, главный Скряга ничуть не лучше! Они собираются воспользоваться тем, что в королевстве нет министра Чудес, и что генерал Громдевур имеет счастье быть супругом ее высочества Ангелики, и провозгласить его королевским регентом!

Роскар второй раз попросил объяснений, с чего это господами овладела столь бредовая идея, и Тирандье закудахтал:

— Но как вы не понимаете! Его высочеству Ардену всего одиннадцать! Он не сможет править вплоть до своего совершеннолетия! Он нуждается, чтобы рядом с ним находился верный, понимающий человек, готовый разделять с ним заботы об управлении государством! Друг, а лучше — родственник, который будет помогать, защищать, советовать…

— Ваше сиятельство, это вы меня не понимаете. Я вас спрашиваю о том, зачем вообще назначать регента на какие-то пять-шесть дней? Через неделю Гудеран поправится, вот увидите, а неделю мы как-нибудь переживем.

— Поправится?! — поразился герцог. Роскар кивнул, раздумывая, а не избавиться ли от мерзких кружавчиков. — Ваше высочество, так значит, его величество жив?!

— Еще бы он не был жив! — с некоторым самодовольством заявил принц, будто он сам, а не придворная целительница, чистил раны, накладывал швы и шептал исцеляющие заклинания. — Ангелика подняла на уши всех мало-мальски умелых лекарей Талерина, а к вечеру обещала разыскать истинных чудотворцев, способных и мертвого возвратить с порога. Вчера просто не успели, но сегодня утром Везувия заручилась поддержкой отца — если Гудерану вдруг станет хуже, сюда прибудет мэтр Аэлифарра или даже сам мэтр Пугтакль. А мне мэтресса Розанна — наш, талеринский алхимик, — объяснила, что Гудеран вполне способен поправиться без всякой магии. Только с помощью артефактов ему потребуется недели три, а так — всего пять дней. Или шесть. Но никак не больше семи.