Современная индийская новелла - Амритрай

Стало легче, но боль не прошла.

«Ну, еще несколько штук. Лучше разделаться с этим», — подумал Винаяка и, тяжело вздохнув, снова принялся за работу. С трудом ему удалось отпечатать весь заказ — нужное количество поздравительных адресов.

У него не хватило сил вытащить раму из машины. Еле поднявшись, он запер типографию и вышел на улицу. Боль с новой силой пронзила его. Казалось, в животе что-то оборвалось и двигается с места на место.

«Ох! Ох! О боже!» — стонал Винаяка.

Как только боль отпустила, он, согнувшись, побрел к доктору.

— Грыжа! — поставил диагноз доктор. Вместе с Муругешей Мудалияром он отвез Винаяку в больницу.

Там его тело стало объектом для экспериментов: студенты-медики демонстрировали на нем приобретенные навыки либо отсутствие таковых.

Было больно. Было стыдно. Потянулся день за днем. И вот, наконец, ему сделали операцию. В первые дни боль не оставляла его. Потом стало лучше. Через месяц его выписали. Доктор дал ему совет, который произвел на Винаяку впечатление разорвавшейся бомбы. «Не женитесь, мой друг, даже если вас будут очень упрашивать. И вам никогда больше не будет так плохо».

Слушать это для Винаяки было невыносимо.

Винаяка вошел в знакомое мрачное подземелье печатни. Оглядел машину. Взглянул на кассу. Посмотрел на табурет, на котором он не сидел уже больше месяца. Склонился над машиной. В это время появился Мудалияр.

— Там, на кассе, текст карточки со свадебным приглашением. Посмотри набор — и давай в машину. Без тебя, Винаяка, работа здесь не клеилась. Я нанял одного человека, но он работал неважно. С этого дня я повышаю тебе плату на десять рупий. Сто рупий, которые ты просил на свадьбу, получишь, они у тебя будут после пятнадцатого числа этого месяца. — И Мудалияр подмигнул ему.

Винаяка отвернулся, закрыл лицо руками, рыдания сотрясали его.

— Ну, ну, что это?! Ведь ты же мужчина! — с улыбкой проговорил Мудалияр.

Ничего не ответив, Винаяка принялся за работу. Взял уже набранное свадебное приглашение, равнодушно пробежал его глазами и установил раму в машину. Сложил нарезанные листы на подставке и стал покрывать набор краской.

Туттук-туттук-туттук — застучала машина, нога нажимала на педаль. В приемник одно за другим вылетали отпечатанные свадебные приглашения. Остановив машину, Винаяка вынул карточку, засунутую между ящиком и кассой.

«Бракосочетание м-ра Винаяки с мисс Анусуйей…» Это приглашение немного развеселило его, но на глаза то и дело навертывались слезы.

— Ну, в чем там дело, Винаяка? Почему ты остановил машину? Человек должен прийти совсем скоро. Нужно все успеть отпечатать к его приходу, — распорядился Мудалияр.

— Вы правы, сэр, — ответил Винаяка.

Туттук-туттук-туттук — стучала машина.

Спасибо за доброту

Когда Рамани Айар увидел на автобусной остановке юношу с чемоданом и свернутой постелью в руках, он злорадно подумал: «Раз уж зажег фитилек, всей свечке сгореть». Рамани Айар подошел к юноше.

Тот стоял, глядя куда-то вдаль. Лицо печальное, растерянное, на глаза то и дело навертываются слезы.

«Нечего жалеть таких парней…» — сказал себе Рамани Айар и, кашлянув, спросил с легкой насмешкой в голосе:

— Куда направляетесь?

Юноша посмотрел на него.

— Еще не решил, господин… А вы меня знаете?

Сердце Рамани Айара дрогнуло.

— Вы живете на Мейн-роуд в доме № 17, на втором этаже, так ведь?

— Живу? Нет, господин, жил… — голос юноши сорвался.

— Переезжаете?

— Я бы не переезжал, да вот хозяин, Сундаралингам… Но его нельзя осуждать, всему виной моя злосчастная судьба. Вдруг приходит сегодня хозяин и говорит: «Будьте любезны, освободите комнату». Как обухом по голове…

— А вы не спросили, почему?

— Спрашивать может тот, кто платит. А он из милосердия поселил меня в своем доме. Я должен быть благодарен уже за то, что прожил у него столько времени.

— Разве вы жили бесплатно?

— А откуда у меня деньги, господин? Я ведь сирота. Мне же никто не давал средств на учебу… Осталось учиться всего только год. После окончания я мог бы получить работу в школе и зарабатывать себе на жизнь. К этому я стремился все последние годы… боролся с нуждой… меня оскорбляли, унижали… но можно ли жаловаться на судьбу? Это судьба моя такая, господин, судьба! — Глаза у него покраснели, он еле сдерживался, чтобы не заплакать.

Рамани Айар стоял как громом пораженный.

— Так, значит, вы меня никогда не видели?.. — спросил он.

— Нет, господин… Вы слушаете меня с таким вниманием… Я все думаю, кто вы такой…

— Я живу напротив дома Сундаралингама. — Произнося эти слова, Рамани Айар внимательно следил за лицом юноши.

— Правда?.. Я не видел вас, господин. А чем вы занимаетесь? — спросил тот с улыбкой.

Увидев эту детскую улыбку, Рамани Айар готов был застонать.

— Я служу в налоговом управлении… А как же все-таки Сундаралингам объяснил, почему он вас так внезапно выселяет?

— Не знаю, господин. Должно быть, какая-то жалоба. Но кто пожаловался? На что? Ума не приложу. Видно, я кому-то не по душе пришелся.

Несколько минут оба стояли молча.

«Я великий грешник… негодяй… подозревал этого ребенка, сироту. Выходит, из-за меня он лишился крова. Ну что я за человек, что за человек!» — Рамани Айар клял в душе свою подозрительность.

— Господин, вы из-за меня теряете столько времени…

— Ничего, брат, это не имеет значения. Если хочешь, можешь остановиться у нас.

— Большое спасибо, господин. Один мой друг живет в Ваннараппеттей. Он уже давно зовет меня к себе. Люди помогают мне. Когда я думаю об этом, становится грустно. Я многим обязан и никого еще не сумел отблагодарить за доброту… кроме Сундаралингама. Все моя судьба, господин! Идет автобус, господин… Я, пожалуй, поеду… Большое спасибо за вашу доброту, господин, большое спасибо!

Юноша влез в автобус и уехал.

«Большое спасибо за вашу доброту, господин, большое спасибо», — эти слова будто копьем пронзили сердце Рамани Айара. Схватившись за грудь, он сел на ближайшую скамейку.

Вторая жена Рамани Айара, Джанахи, не только красавица, но и на двадцать лет моложе его. Разве это не основание для того, чтобы в каждом мужчине в городе видеть соперника?

В сущности, Рамани Айар добрый человек. Он никогда не ссорился ни с женой, ни с соседями.

И только когда в доме напротив поселился какой-то юноша, подозрение закралось в его душу. Однажды зародившись, подозрение завладевает всем существом. Кому не известна эта старая истина!

Так оно и вышло.

«Как ни посмотришь, все торчит у окна с книгой в руках… притворяется, будто читает. Настоящий бездельник. А заметит, что я пришел, сразу прячет лицо за книгой… С утра до вечера в окно глазеет», — так день за днем росло в душе Рамани Айара чувство неприязни.

Придя однажды домой раньше обычного, Рамани Айар подошел к окну: «Поглядим-ка на этого мальчика… хитрец… отвел взгляд… стыдно ему, видите ли. Кого ты хочешь обмануть? Меня? Да я сам в твои годы столько грешил, что все эти штучки наизусть знаю…» Рамани Айар погрузился в воспоминания.

Джанахи причесывалась, повесив зеркало над окном. Рамани Айар перевел взгляд на жену.

«Ого, похоже, это ежедневный спектакль. Пришел сегодня раньше обычного — вот и поймал их обоих». Теперь Рамани Айар был зол не только на юношу.

«Посмотрите на эту бездельницу… Повесила зеркало над окном… Для него что — другого места не нашлось? Подняла руки и стоит, красуется. Ей, конечно, и покрасоваться не грех. Так бы и запустил в нее сандалией».

Лицо Айара побагровело.

— Что сегодня так рано вернулся? — спросила Джанахи.

— А что, я тебе мешаю? Принесла бы мне кофе, — и он со стуком захлопнул окно.

На душе у него было неспокойно. «Нельзя этого допускать, нельзя. Что же теперь делать? Что делать? Это все дурное влияние моей планеты!»

Немного подумав, он принял решение.

— Вот как? А кажется таким хорошим мальчиком, господин… Порок ему еще не известен. Он же совсем ребенок, господин, — тараторил Сундаралингам.

— А разве ребенок навсегда остается ребенком? У меня и в мыслях нет ничего дурного. Просто забавы, свойственные его возрасту… видите ли, мы не должны этого допускать.

— Вот не думал я, что он такой.

— Да ведь откуда мне все это известно… моя жена рассказала. Она была очень расстроена, плакала… Молодая совсем, боится…

— Хорошо, господин, не беспокойтесь, я выселю его, — пробормотал Сундаралингам.

И вот теперь он уехал.

«Большое спасибо за вашу доброту, господин, большое спасибо!»