Принцесса Севера - Лана Ежова

Глухой стук. Обнаженное тело подростка распласталось на полу.

На ходу снимая с себя плащ, Сиелла поспешила к мальчишке. Нескладный, худой, покрытый грязью и россыпью пота, он больше не вызывал опасений. Он пробуждал жалость.

Магесса накрыла пегаса плащом и попыталась привести его в чувство, хлопая по ввалившимся щекам.

– Эй! Ламчерион! Очнись! – девушка отвела темные пряди спутавшихся волос с лица мальчишки. – Мне хватит одного бесчувственного тела. Очнись!

Желтые, истинно ламчерионские глазища уставились на магессу с испугом.

– Кто вы? Что со мной? – прошептал мальчишка и попытался встать.

Сиелла легонько толкнула его на каменный пол:

– Не вставай, а то голова закружиться. Я – магистр ордена Воды и не причиню тебе вреда. Наоборот, хочу помочь тебе, малыш.

Ламчерион нахмурил брови.

– Я смутно помню, что здесь произошло… Ярость… я не мог контролировать свою ярость. Хотелось крушить, уничтожать… Кажется, я кого-то ранил…

Подросток бросил взгляд на Мариона – и отвел глаза.

– Мне не показалось… Простите, я не мог остановиться, – прошептал молоденький пегас и после секундного замешательства осторожно спросил: – Он жив?

– Да, он выживет, – Сиелла, хоть и опечаленная ранением друга, не гневалась на ребенка, который не владел собой.

Без всадника, ментально соединенного с его разумом, ни один пегас не умел управлять своими эмоциями. Малейший толчок – и ламчерион, пребывающий в боевой ипостаси, попадал в омут ярости.

– Откуда ты? Кто сотворил с тобой такое? Как ты оказался здесь? – магесса засыпала мальчишку вопросами.

Подросток отвечал без утайки, время от времени бросая взгляды на Мариона. Похоже, он сильно переживал, что едва не стал убийцей мага.

«Аль, вы скоро?» – спросила магесса.

Ее мысленный собеседник ответил вспышкой гневного возмущения.

«Зачем ты это сделала?! Как ты могла?! Ты однозначно сошла с ума!»

«Мне приятно, что ты волновался, – усмехнулась магесса.

«Это не шутки, Сиелла! Как ты? Тебе удалось?»

«Я разорвала ошейник «Рассекающей молнией». Пегас в порядке, хоть и сильно истощен».

«Я не ошибался – ты сумасшедшая! Ты ведь не знала, какое количество хианита в ошейнике! А вдруг было бы больше нормы?! Молнию бы срикошетило – и он размозжил бы тебе голову!»

«Но ведь не размозжил! Как скоро вы будете?»

«Мы спешим, приходиться пробиваться сквозь стаи коконов. Со мной боевая четверка Пола – мало, чтобы быстро справиться с таким скопищем нечисти».

«Мы коконов не встретили. Как рассказал мальчишка, он, кстати, из степной колонии, его купил на Призрачных торгах черномаг. Притащил в пещеру, надел ошейник и заставил выпить дурно пахнущую жидкость… Коконы наверняка тоже принадлежат магу».

«Нужно его найти, пока он не забился в какую-нибудь нору. Держись, Сиелла, мы скоро. Прости, но мне тяжело поддерживать разговор».

«Тогда до встречи».

– Помощь прибудет скоро? – полюбопытствовал пегас.

– Ты слушал? – поразилась Сиелла, хоть и знала, что пегасы – наиболее склонные к телепатии существа Межграничья.

– Нет, просто почувствовал, что вы сейчас не со мной. И если бы мог, то не стал бы. Вы спасли меня, моя благодарность будет вечной. Как я мог вас оскорбить подслушиванием?

Магесса заметила, что его бьет сильная дрожь. Удобно умостившись на полу, магистр переложила голову пегаса себе на колени.

Успокаивающе провела по жестким темным волосам и тепло произнесла:

– Конечно, ты не стал бы подслушивать. Я верю тебе, малыш. Теперь ты закроешь глаза и представишь перед собой степь. Сейчас ведь время цветения серебристой полыни?

Мальчишка послушно закрыл глаза.

– Да, дома цветет полынь.

– Ты идешь по серебристому ковру, терпкий запах приятно окутывает тебя. Теплый ветер ласково веет в лицо…

Глава 12. Бал наследницы

Северная империя, Семиград,

30 – 31-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Заяви кто-нибудь, что на балу мне доведется подпирать стену, я бы расхохоталась. Но вот сейчас происходило именно это.

Часть гостей танцевала в Изумрудном зале, остальные подкрепляли силы в саду, где слуги расставили столы с угощением. По правилам этикета, после Примерки пригласить принцессу на танец должен отец, и лишь потом – остальные. Император Константин не спешил закружить меня в танце, и я уныло сидела в кресле, изукрашенном золотой вышивкой, словно трон.

Танцы – моя стихия, моя слабость. Я готова раствориться в музыке, ведомая умелым партнером. Поддаться завлекающему ритму, ощущать движение каждого мускула, каждой мышцы. Благодаря танцу понимаешь, что живешь.

М-да, сейчас я порадуюсь и неумелому партнеру – если что, отдавленные ноги целители излечат в одно мгновение. Увы, приходится отсиживать пятую точку. И мои фрейлины скучают вместе со мной, так сказать за компанию.

Эвгуст и его капюшоноголовые слуги испарились сразу после церемонии, и атмосфера бала радовала легкостью и раскованностью. Наверное, я единственная, кто хотел его увидеть, чтобы искренне поблагодарить второго сорегента за укрощение венца. Не будь его там, Звездный венец опознал бы во мне самозванку…

Поздравлениям с удачным прохождением испытания Звездным венцом и пожеланиям долгих лет правления пришел конец, и меня оставили в относительном покое.

– Ваше Высочество, – зашептала Далия, потупив искрящиеся смехом глаза, – что вы думаете про камийцев?

– Про Аташа? – я пожала плечами. О демоне я не думала вообще, а вот его хозяин сейчас занимал центральное место в моих мыслях, даже страшно. – Высший демон, злобный, мощный, хитрый.

– И красивый, – мечтательно добавила Кира.

Сила влечения к демону такова, что защитные амулеты дохли в его присутствии на раз. Один его чарующий взгляд – и самая добродетельная девушка готова похотливо запрыгнуть ему на шею. Главный придворный маг требовал ослабить демонское обаяние. Аташ искренне возмущался, говоря, что ничего не делает. А заглянув в его честные глаза, понимаешь, что он честно врет… Маги-артефакторы тихо ругались, создавая очередную партию амулетов, и при этом бессовестно гребли северины лопатой. Мой браслет, подарок Братства на шестнадцатилетие, напор выдерживал, что радовало несказанно.

– Этот красивый смотрит на постель не так, как ты, Кира, – наставительно произнесла я. – Не забывайте, постель для высшего демона – все равно, что стол, уставленный любимой едой. Пока жертва в плену безумной страсти, он беспрепятственно пьет ее жизненную силу.