Новая хронология катастрофы 1941 - М. Солонин

Здесь мы в первый (но далеко не в последний на страницах этой книги) раз встречаемся с проявлением того закона войны, который Наполеон сформулировал словами: «Воинское счастье на стороне больших батальонов». Русская поговорка выражает ту же мысль еще короче: «Против лома нет приема»27. Колоссальное напряжение всех сил и ресурсов огромной страны, многолетний труд десятков миллионов колхозных, гулаговских и фабричных рабов позволил накопить такие горы оружия (включая тысячи самолетов на приграничных аэродромах), что даже авиадивизия, потерявшая сотню истребителей за одно утро, могла на следующий день выполнить 246 боевых вылетов — примерно половину от среднесуточного числа вылетов 5-го авиакорпуса Люфтваффе!

Вылетов было много, результатов — значительно меньше. Главным образом это объяснялось тем, что во второй день войны истребители 64-й ИАД «утюжили чистый воздух» — немцы, сделав то, что успели сделать в первый день, переключили все силы своей весьма малочисленной авиационной группировки на поддержку наземных войск в полосе главного удара ГА «Юг». Относительной «свободой рук» располагал в тот момент лишь 4-й авиакорпус Люфтваффе в Румынии, бомбардировщики которого вечером

23 июня, в сопровождении двух десятков «мессеров», нанесли очередной удар по Черновцам. Немцы заявили о двух сбитых в бою советских истребителях; боевое донесение штаба 64-й ИАД (то самое, которое от 22.54 24 июня, но скорее всего, от 23 июня) фиксирует потерю одного самолета в 149-м ИАП и отсутствие сбитых самолетов противника — в последнем аспекте сообщения с двух сторон фронта совпадают.

Всего, судя по упомянутому выше боевому донесению штаба 64-й ИАД, в воздушных боях 23 июня было сбито 4 самолета противника (правда, и эта цифра вызывает сомнение, т. к. в описании боевых действий полков упомянут лишь один (!) самолет, сбитый истребителями 12-го ИАП) и потеряно 2 своих. Потерь на земле (в частности, и во время налета на аэродром 149-го ИАП в Черновцах) не было вовсе — наглядное подтверждение того, что успешным может быть только налет на «мирно спящий» аэродром с незамаскированными самолетами и отсутствующим летным составом.

Главным же «противником» для летчиков 64-го ИАП стала в тот день собственная зенитная артиллерия, которая, видимо, решила наверстать упущенное в первый день войны. Зенитчики сбили 2 самолета в 247-м ИАП и 3 — в 149-м ИАП, при этом погиб один летчик и еще двое были ранены. Все это несколько странно, учитывая, что «чайка» (тупоносый биплан с убирающимся шасси) имела настолько характерный силуэт, что спутать ее с немецкими или румынскими монопланами было решительно невозможно…

Завершая на этом краткий и весьма противоречивый обзор боевых действий 64-й ИАД, отметим, что главные действующие лица сделали в дальнейшем вполне успешную военную карьеру. Командир 12-го ИАП майор П.Т. Коробков (Герой Советского Союза, участник войны в Испании, на Халхин-Голе и в Финляндии) стал полковником, командовал истребительными дивизиями (265-й и 320-й), после войны дослужился до звания генерал-майора и должности начальника Высших академических курсов ПВО. Командир 64-й ИАД Осадчий закончил войну в звании генерал-майора и на должности командира 11-й Гвардейской ИАД, получил звание Героя, награжден орденами Суворова, Кутузова, Отечественной войны, Красной Звезды, чехословацким орденом «Боевой крест». Командующий ВВС 12-й армии генерал-майор Т.Т. Хрюкин (Герой Советского Союза, участник войны в Испании и Китае, командующий ВВС 14-й армии во время финской войны) стал генерал-полковником, дважды Героем Советского Союза, командовал Воздушными армиями (8-й и 1-й), награжден великим множеством орденов; после войны — заместитель командующего ВВС СССР по военно-учебным заведениям.

Западнее 12-й армии, в полосе Самбор, Дрогобыч, Стрый, развертывалась 26-я армия. Армии была оперативно подчинена 63-я САД, в состав которой должны были войти четыре авиаполка (20, 91, 165-й ИАП, 62-й ШАП). В соответствии с упомянутым в предыдущей главе «Планом использования Военно-Воздушных сил Юго-Западного фронта», от 31 мая 1941 г., «63 САД сосредотачивается своим ходом. Готовность для действий со старых аэродромов через 1–2 часа, с новых — через 6 часов. Если 20 ИАП и 91 ИАП к объявлению мобилизации будут находиться в Проскурове и Судилкове, то их авиабазы будут переброшены по ж/д, и готовность этих двух полков оттянется до второй половины М-2».

Как известно, война началась в момент, определенный планами германского, а не советского командования, и перебазирование 20-го и 91-го полков на запад так и не состоялось; эти полки были включены в состав 17-й САД и встретили начало войны в районе Проскуров (т. е. в «старой советской» части Украины). В составе 63-й САД фактически оказалось лишь два полка: 165-й ИАП (4 И-16, 26 И-153 и 8 И-15бис, 51 летчик) и 62-й ШАП (55 И-153 и 9 И-15бис, 87 летчиков).

На фоне других соединений ВВС Киевского округа 63-я САД смотрелась очень «бледно» — всего два полка, устаревшие (безо всяких кавычек) самолеты, переизбыток летчиков при неполном комплекте матчасти. К сожалению, утром первого дня войны матчасти стало еще меньше. На аэродроме базирования 62-го ШАП (Лисятыче, 12 км северо-восточнее Стрый) произошли события, которые можно считать хрестоматийным образцом «внезапного удара по мирно спящим аэродромам». Оперативная сводка (без номера и без даты, на телеграфной ленте и почему-то из Станислава) сообщает:

«62 ШАП подвергся атаке первый раз в момент объявления боевой тревоги по плану (так в тексте. — М.С.) командира 63 САД и в дальнейшем атакован еще два раза. Атаками ВВС противника в полку уничтожено около 45 боевых самолетов И-153, не считая учебные и тренировочные. В данное время полк располагает всего 12 самолетами И-153…» (244)

В 21.00 22 июня командующий ВВС 26-й армии полковник Маковский отправляет в штаб ВВС фронта следующее боевое донесение:

«Уточняю данные об атаке на аэродром Лисятыче. Противник атаковал самолеты мелкими бомбами весом около 2 кг и пакетами с горючей жидкостью (???). Подход к аэродрому на высоте 200 метров, атака на высоте 50 метров. В среднем делают два захода. В полку убито 2 человека, ранено 23 (число погибших и раненых летчиков в донесении не указано. — М.С.), 1 пропал без вести. Выведен из строя 41 боевой самолет. Осталось исправных 17 самолетов…»[278]

«Уточненные данные» дают ясный ответ на вопрос о том, почему эффективность немецкого удара по аэродрому Лисятыче оказалась столь высокой: тяжелые двухмоторные бомбардировщики Ju-88 из состава эскадры KG-51 «атаковали на высоте 50 метров». С другой стороны, «уточненные данные» не совпадают с данными из чуть более позднего документа. Судя по «Ведомости потерь матчасти самолетов в частях 63-й САД», подписанной начальником штаба 63-й САД подполковником Николайшвили, по состоянию на 7.00 25.6.41 г. в графе «уничтожены на аэродроме» числилось всего 27 самолетов.[279]

 Эта цифра вполне согласуется с боевым донесением штаба 63-й САД, в соответствии с которым в 62-м ШАП на аэродроме было потеряно:

22 июня — 23 самолета, 23 июня — 4 самолета, 24 июня — 0.[280]

Можно с достаточно большой вероятностью предположить, что в панических сообщениях от 22 июня в перечень «уничтожено 45 боевых самолетов» вошли и самолеты, получившие небольшие, быстро исправимые повреждения. Косвенно это подтверждается и калибром использованных немцами боеприпасов: «мелкие бомбы весом около 2 кг» — это немецкая авиационная осколочная бомба SD-2. По поражающему действию она соответствовала ручной противопехотной гранате и надолго вывести из строя самолет могла лишь при прямом попадании (в дальнейшем этот боеприпас был вовсе снят с вооружения Люфтваффе, т. к. конструкция не обеспечивала надежной защиты от самопроизвольного взрыва в бомбоотсеке самолета-носителя).

Как бы то ни было, но даже в случае столь уникального успеха, который выпал на долю немцев при ударе по аэродрому Лисятыче, в 62-м ШАП осталось 15–20 боеспособных самолетов и во много раз большее число летчиков. Почти не пострадал от первых налетов Люфтваффе второй полк 63-й САД (165-й ИАП, аэродром Бережница, 9 км юго-западнее Самбор) — за первые три дня войны он потерял на земле два самолета, в воздухе — ни одного. Даже без учета устаревших И-15бис, в полку оставалось еще порядка 28 исправных истребителей и полсотни летчиков. Много ли это? В трех группах единственной в составе 5-го авиакорпуса Люфтваффе истребительной эскадры JG-3 к началу боевых действий числилось соответственно 28, 32 и 34 исправных самолетов.