Новая хронология катастрофы 1941 - М. Солонин

Разумеется, ту же самую мысль можно выразить гораздо приличнее. Например, так, как это делает в своих мемуарах маршал Баграмян (на момент начала войны — полковник, начальник Оперативного отдела штаба Киевского ОВО):

«Командующий ВВС фронта и его штаб тем временем стремились наладить управление авиачастями. Это было нелегко. Внезапными ударами с воздуха враг в первые же часы нападения причинил чувствительный урон нашему самолетному парку, нарушил связь командования с аэродромами. Командиры авиационных дивизий действовали на свой страх и риск. Над полем сражения можно было увидеть небольшие группы наших самолетов, ведомые отчаянными смельчаками. Несмотря на свою малочисленность, они самоотверженно бросались на вражеские самолеты и бились из последних сил…» [283]

Небольшие группы отчаянных смельчаков — именно в это превратилась огромная авиационная группировка — не только «самоотверженно бросались на вражеские самолеты», но и нанесли противнику огромные (в его, противника, масштабах «огромные») потери. День 22 июня 1941 г. стал для 5-го авиакорпуса Люфтваффе днем самых тяжелых потерь!

Точный, до одной единицы, подсчет боевых потерь самолетов едва ли возможен. Неизбежно возникает неопределенность, связанная с интерпретацией имеющейся информации, — далеко не всегда удается строго разграничить аварию по техническим причинам от повреждения от воздействия противника. Если в отчетном документе указано: «поврежден из-за поломки шасси при посадке», то что за этим стоит? Заводской брак, ошибка раненого летчика, повреждение механизма выпуска шасси, осколком зенитного снаряда? Едва ли в боевой обстановке кто-то станет заниматься этим разбирательством даже в случае посадки на своем аэродроме; если же самолет совершил вынужденную посадку (или просто разбился) на территории, контролируемой противником, то установить истинную причину потери самолета не удастся никогда. К этому остается добавить еще и неизбежную неполноту и недостоверность самих исходных документов, составленных в горячке боевых действий.

Со всеми этими оговорками мы можем обрисовать следующую, отнюдь не претендующую на абсолютную точность картину немецких потерь 22 июня 1941 г.

Самый тяжелый урон понесла бомбардировочная эскадра KG-51. Безвозвратно потеряно над территорией, контролируемой противником (100 % по немецкой системе учета), 15 «Юнкерсов»; погибло или пропало без вести 54 человека летного состава — таких однодневных потерь в эскадре не было от начала и до конца Мировой войны! (297) Особенно тяжелые потери понесла 3-я авиагруппа эскадры — безвозвратно потеряно 9 самолетов (из 28 бое-готовых к началу кампании); в процентном отношении эти потери ничуть не уступают реальным безвозвратным потерям авиаполков ВВС Киевского ОТЮ, наиболее пострадавших от немецкого удара 22 июня 1941 г.

Кроме 15 безвозвратно сбитых, еще три бомбардировщика KG-51 получили 22 июня повреждения различной степени тяжести (по меньшей мере, один из них смог дотянуть до аэродрома в Кросно). Остается только добавить, что эскадра была оснащена «Юнкерсами» Ju-88 последней модификации А-5, которые, по авторитетному мнению отечественных (и многих примкнувших к ним западных) специалистов, наши безнадежно устаревшие «ишаки» и «чайки» не могли даже догнать, но и догнав — не могли сбить, т. к. их вооружение — пулеметы ШКАС винтовочного калибра 7,62-мм — было бесполезным, «гуманным» оружием…

Действительно тихоходная (хотя и очень маневренная) «чайка» упомянута здесь не случайно. Дело в том, что

22 июня 1941 г. эскадра KG-51 действовала на северном (левом) фланге Юго-Западного фронта. В ходе первого налета были атакованы аэродромы Stryj (Стрый), Lesietztsche (Лисятыче), Buschow (Бовшев), Chodorow (Ходоров), Tremblowla (Трембовля), Buczacz (Бучач). (297) Первые три — это аэродромы базирования 62-го ШАП из состава 63-й САД и 12-го ИАП из состава 64-й ИАД, эти полки были вооружены главным образом «чайками» (только в 12-м ИАП было 19 «ишаков»). Трембовля и Бучач — это район базирования 87-го ИАП из состава 16-й САД (вооружен истребителями И-16).

Из немецкого отчета известны места потери 5 сбитых «Юнкерсов» эскадры KG-51, место гибели еще 10 обозначены вопросительным знаком. Один Ju-88 сбит в районе Злочев, и только эту потерю можно с большой долей вероятности отнести к действиям вооруженной новейшими «мигами» 15-й САД. Три «Юнкерса» сбиты в районе Тарнополь (их, скорее всего, сбили «ишаки» 87-го ИАП или «чайки» 92-го ИАП 16-й САД); еще один сбит в районе Стрый, т. е. в районе базирования вооруженного «чайками» 62-го ШАП. Остальные 10 сбитых «Юнкерсов» — это, вероятно, результат действий «небольших групп самолетов, ведомых отчаянными смельчаками» из 12-го ИАП и 62-го ШАП. Может быть, не столь уж преувеличены и указанные в Оперсводке штаба 12-й армии сведения про 11 сбитых истребителями 12-го ИАП самолетов противника, и рассказы о двух воздушных таранах, совершенных 22 июня летчиками 62-го ШАП…

На втором месте по потерям первого дня войны оказалась бомбардировочная эскадра KG-55. Безвозвратно (100 %) потеряно 11 «Хейнкелей». Еще два Не-111 повреждены (степень повреждения не указана) обстрелом противника в воздухе, и один Не-111 совершил аварийную посадку на аэродроме Klemensow (район Замостье) с повреждениями, оцененными в 25 % («требует средних ремонтных работ, выполняемых силами частей»). Кроме того, получил серьезные повреждения (40 %) Ме-110 штаба эскадры.

Бомбардировочная эскадра KG-54 обошлась, можно сказать, «легким испугом» — два «Юнкерса» потеряны безвозвратно, три вернулись на аэродром Люблина с небольшими (12–20 %) повреждениями, один с трудом перетянул через границу и с повреждениями в 45 % совершил вынужденную посадку у Красныстава (примерно посредине между Люблин и Замостье), пятый из поврежденных был обстрелян в воздухе в районе Ровно.

Итого — 28 безвозвратно потерянных бомбардировщиков. Для хилых сил 5-го авиакорпуса Люфтваффе это означало перспективу потери всех имевшихся к началу кампании бомбардировщиков менее чем за 10 дней.

Потери истребительной эскадры JG-3 были значительно меньше (правда, и причины потерь сформулированы в отчете значительно менее внятно) г Пять «мессеров» потеряны безвозвратно (100 %). Причина потери и место падения трех истребителей неизвестны, что позволяет с достаточной определенностью считать их сбитыми в бою над советской территорией. Один сгорел на взлете с аэродрома Дуб, еще один выработал горючее и разбился. Семь истребителей вернулись на свои аэродромы с повреждениями различной тяжести (от 20 до 45 %), восьмой поврежден (15 %) взрывом собственных бомб на аэродроме Модеровка (район Кросно).

Таким образом, даже при самом строгом подходе к интерпретации первичных документов, можно констатировать, что 22 июня немцы потеряли от воздействия противника не менее 30 боевых самолетов (легкие разведчики, корректировщики, санитарные, связные и транспортные самолеты войсковой авиации в этот перечень потерь не вошли). Сравнивая эту цифру с нашим, не вполне серьезным расчетом, приведенным в начале данной главы, нетрудно убедиться, что реальные потери Люфтваффе оказались вдвое выше «расчетных»! Еще раз подчеркнем, что речь идет именно о безвозвратных потерях — с учетом поврежденных машин общие потери дня доходят до 50 самолетов.

Заслуживает внимания соотношение боевых потерь немецких истребителей и бомбардировщиков: один к десяти. За этой арифметикой скрывается крайнее безрассудство и самонадеянность, проявленные штабами Люфтваффе как на оперативном (выделение одной-единственной истребительной эскадры для борьбы в воздухе на огромном ТВД), так и на тактическом (бомбардировщики были направлены в первые боевые вылеты малыми группами и без истребительного сопровождения) уровне. В любом случае истребители JG-3 свою главную задачу — обеспечить прикрытием в воздухе действия ударной авиации — в тот день полностью провалили.

Где же и при каких обстоятельствах немцы понесли такие потери? Имеющиеся сведения позволяют — хотя и далеко не в полной мере — ответить и на этот вопрос. Если просуммировать все (как безвозвратно сбитые, так и поврежденные) немецкие самолеты, для которых указано место боя (потери, повреждения), то выясняется, что они были атакованы в полосе 14-й САД (Ковель, Луцк, Дубно), 15-й САД (Львов, Злочев) и 16-й САД (Тарнополь, Бучач). О большой точности такой оценки говорить не приходится (во многих случаях место воздушного боя неизвестно), но даже она дает основания предположить, что основные события войны в воздухе произошли там, где их и следовало ожидать, — в полосе главного удара немецкой ГА «Юг», на смежных флангах 5-й и 6-й армий Юго-Западного фронта.