Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах - Антон Чехов

{09041}

всякая дрянь, мешающая жить свободно. Как бы ни было, будьте добрым человеком и товарищем, не сердитесь, что я в письмах читаю Вам наставления, как протопоп. Напишите мне. Жду "Фому Горд(еева)", которого я до сих пор не прочел как следует. Нового ничего нет. Будьте здоровы, крепко жму руку. Ваш А. Чехов.

3032. П. В. УНДОЛЬСКОМУ 4 февраля 1900 г. Ялта. Многоуважаемый Павел Васильевич, план уже готов - очень хороший, лучше, чем я Мог мечтать. Так как он нуждается в пояснениях, то благоволите приехать в Ялту, если возможно. Желаю Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий А. Чехов. 4 февр.

3033. Ю. О. ГРЮНБЕРГУ 5 февраля 1900 г. Ялта. 5 февр. 1900. Многоуважаемый Юлий Осипович, простите, что я до сих пор не прислал Вам списка рассказов, определяющего, как Вы желали, содержание каждого тома. Во-первых, мне всё время нездоровилось, во-вторых, я считал и сбивался со счета. Теперь я посылаю список тех "Пестрых рассказов", которые должна войти во II том, и тех, уже набранных, которые следует перенести из II в III. Когда типография пришлет мне то, что она уже набрала для II тома, тогда я точно разграничу II и III томы, сочту строчки и буквы и пришлю списки, а теперь не сердитесь и простите мне промедление, виновником которого на сей раз был я один. Прилагаемую расписку в получении 20 тыс(яч) благоволите передать Адольфу Федоровичу вместе с моей благодарностью за поздравление (избрание в академики). Позвольте пожелать Вам всего хорошего и крепко пожать руку. Преданный А. Чехов.

{09042}

Много рассказов, я заблудился в них. Рассказ "Нахлебники", о котором Вы писали как о пропущенном и в пропуске которого я повинился, оказывается, помещен в "Пестрых рассказах" изд(ания) Суворина.

3034. В. А. ПОССЕ 5 февраля 1900 г. Ялта. Многоуважаемый Владимир Александрович, напрасно я читал корректуру, ее в типографии не исправили. Как были "табельные" вместо "заговенье" (стр. 203), так и осталось. В деревне никаких табельных дней не знают и не празднуют - и это "табельные" покажется людям знающим нелепостью. После "сига" (стр. 110) запятая для чего-то, после "певчих" (ibid.) нет запятой, после "Бог милостив" (стр. 214) запятая. "Глазы" корректор исправил, показалось ему неправильно (216), а Гантаревы вместо Гунтаревы так и осталось. И кавычек ненужных понаставил, и двоеточий. Где у меня точка с запятой, там он поставил двоеточие. На странице 219 строка 9 снизу, после "возьми" нет тире (-) и т. д. и т. д. Все эти опечатки, особенно "табельные" и "Цыбулякин" (231 внизу), "Цыбулькин" (233, 8-я строка сверху), так аффраппировали меня, что я теперь видеть не могу своего рассказа. Такое обилие опечаток для меня небывалая вещь и представляется мне целой оргией типографской неряшливости - простите мне это раздражение. Оттисков до сих пор я не получил. Некий Б. Лазаревский, юрист, выпустивший уже книжку рассказов, сообщил мне на днях, что он послал в "Жизнь" повесть, - и просил меня написать Вам об этом. Будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего. Преданный А. Чехов. 5 февр.

3035. А. С. ПРУГАВИНУ 5 февраля 1900 г. Ялта. ...Что касается моих прошлогодних писем, то простите, я против того, чтобы Вы их напечатали. Большое Вам спасибо, я прекрасно понимаю, в чем дело, и ценю высоко Ваши намерения и Ваше отношение ко мне и уклоняюсь от напечатания моих писем только по причинам, так сказать, психологическим. Напечатание связало бы меня на

{09043}

будущее время; потом, когда бы я писал письма, я был бы уже не свободен, так как мне всё давалось бы, что я пищу для печати. Позвольте еще раз поблагодарить Вас и пожелать Вам всего хорошего. Будьте здоровы - главным образом. Искренно Вас уважающий и преданный А. Чехов.

3036. В. М. ЛАВРОВУ 6 февраля 1900 г. Ялта. Милый друг Вукол Михайлович, сегодня 6 февраля - ты именинник? Поздравляю тебя и шлю сердечные пожелания; живи еще долго и будь здоров, богат и весел. Так как юбилейное настроение еще не прошло, то еще раз поздравляю тебя с двадцатилетием твоей талантливой и беспорочной службы на пользу русской литературы, пламенная твоя любовь к которой так очевидна. Юбилейное торжество удалось вполне - и с этим тебя тоже поздравляю; оно, это торжество, показало тебе и Виктору Александровичу еще раз, как много добра сделали Вы оба. Когда же в Ялту? Здесь уже пахнет весной. На набережной торгуют цветами, в Мисхоре видели перелетных гусей, в садах кричат птички. Если надумаешь приехать, то напиши. Приеду на пароход встречать и, если уполномочишь, поговорю с m-me Яхненко. Софью Федоровну поздравляю с именинником, а тебе крепко жму руку и кланяюсь. Черкни, не забывай. Твой А. Чехов. 6 февр. 1900.

3037. M. П. ЧЕХОВОЙ 6 февраля 1900 г. Ялта. 6 февр. Милая Маша, в настоящее время в Москве находится Мария Абр(амовна) Альтшуллер. Ее адрес: Мясницкая, Георгиевский пер., д. Бахрушиных, кв. Мирке. У нее для тебя 2 бут(ылки) вина. Пробудет она в Москве дней пять. Пришли с ней икры, беловской колбасы, копчушек и еще что-нибудь. Если тебе почему-либо нельзя побывать у М(арии) А(брамовны), то пошли к ней посыльного.

{09044}

Альтшуллер лечит мать; и у меня нет другого способа заплатить ему, как дать возможность его жене побывать на моей пьесе - раз она выразила желание побывать. Устрой так, чтобы она побывала на "Одиноких" и "Дяде Ване". Если тебе некогда будет доставать билеты, то напиши Вишневскому, чтобы он, пожалуйста, послал ей билеты по вышеписанному адресу, а потом ты заплатишь ему. Мать здорова, жалуется только на ключицу, всё благополучно. Погода была хорошая, теперь - скверная. Шоссе еще не кончили. Будь здорова. Твой Antoine.

3038. И. П. ЧЕХОВУ 7 февраля 1900 г. Ялта. Милый Иван, писал ли я тебе, что я купил в Гурзуфе кусочек берега? Мне принадлежит маленькая бухта с прекрасным видом, собственными скалами, купаньем, рыбной ловлей и проч. и проч. Пристань и парк очень близко, 3 минуты ходьбы. Домишка есть, но жалкий, в 3 комнаты; одно дерево. Полагаю, что мы, т. е. я, мать, Маша и все наши крепостные, будем лето проводить в Гурзуфе. Если пожелаешь, то я для тебя найму рядом у татарина комнату или две, только напиши заранее. Купи на Трубе лесок и плетушку для рыбы в виде бочонка ведерного, а также грузил и всякой рыболовной чепухи. На новой даче только одно дерево, шелковица, но досадить можно сотню, что я и сделаю. Кучук-Кой придется продать. У нас всё благополучно. Нового ничего нет. Соне и Володе сердечный привет. Будь здоров. Твой Antoine. Отчего не пишешь? 7 февр. На обороте: Москва. Ивану Павловичу Чехову. Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.

{09045}

3039. О. Л. КНИППЕР 10 февраля 1900 г. Ялта. 10 февр. Милая актриса, зима очень длинная, мне нездоровилось, никто мне не писал чуть ли не целый месяц - и я решил, что мне ничего более не остается, как уехать за границу, где не так скучно. Но теперь потеплело, стало лучше - и я решил, что поеду за границу только в конце лета, на выставку. А Вы-то зачем хандрите? Зачем хандрите? Вы живете, работаете, надеетесь, пьете, смеетесь, когда Вам читает Ваш дядя, - чего же Вам еще? Я - другое дело. Я оторван от почвы, не живу полной жизнью, не пью, хотя люблю выпить; я люблю шум и не слышу его, одним словом, я переживаю теперь состояние пересаженного дерева, которое находится в колебании: приняться ему или начать сохнуть? Если я иногда позволю себе пожаловаться в письме на скуку, то имею на то некоторое основание, а Вы? И Мейерхольд тоже жалуется на скуку жизни. Ай-ай! Кстати о Мейерхольде. Ему надо провести в Крыму всё лето, этого требует его здоровье. Только непременно все лето. Ну-с, теперь я здоров. Ничего не делаю, так как собираюсь засесть за работу. Копаюсь в саду. Вы как-то писали, что для Вас, маленьких людей, будущее покрыто тайной. Недавно я получил от Вашего начальника Вл. Ив. Немировича письмо. Он пишет, что труппа будет в Севастополе, потом в Ялте - в начале мая. В Ялте 5 спектаклей, потом репетиции вечерние. Для репетиций останутся только ценные представители труппы, прочие же будут отдыхать, где им угодно. Надеюсь, что Вы ценная. Для директора Вы ценная, а для автора - бесценная. Вот Вам и каламбур на закуску. Больше писать не буду, пока не пришлете портрета. Целую ручку. Ваш Antonio, academicus. Весной труппа будет и в Харькове. Я поеду тогда к Вам навстречу, только никому об этом не говорите. Надежда Ив(ановна) уехала в Москву. Благодарю за пожелания по поводу моей женитьбы. Я сообщил своей невесте о Вашем намерении приехать в Ялту, чтобы обманывать ее немножко. Она сказала на это, что когда "та нехорошая женщина" приедет в Ялту,

{09046}

то она не выпустит меня из своих объятий. Я заметил, что находиться в объятиях так долго в жаркое время - это негигиенично. Она обиделась и задумалась, как бы желая угадать, в какой среде усвоил я этот faзon de parler, и немного погодя сказала, что театр есть зло и что мое намерение не писать больше пьес заслуживает всякой похвалы, - и попросила, чтобы я поцеловал ее. На это я ответил ей, что теперь мне, в звании академика, неприлично часто целоваться. Она заплакала, и я ушел. На конверте: Москва. Ольге Леонардовне Книппер. У Никитских ворот, угол Мерзляковского пер., д. Мещериновой