Элита. На дне класса - Абриль Замора

был настолько ужасный день, что я бросилась на него прямо как сумасшедшая. У меня мало сил, особенно учитывая состояние, в котором я находилась… я плохо себя чувствовала и поэтому оказалась слабым противником, но я не могла просто стоять и смотреть.

Я помогла другому человеку. Жанин, девочка из моего класса, она испугалась, не понимала, что происходит, ну а я понимала. Второгодник лупил ее, а она не сопротивлялась, хотя, заметьте, я уверена, что если бы она ударила парня, то мало бы ему не показалось. Хотя если нам говорят, что мы слабы, мы такими и становимся. Если нам твердят, что мы дерьмо, то именно дерьмом мы себя и чувствуем, а если нам внушают, что мы – жертвы, то мы молчим.

Но я – не жертва… и не собираюсь молчать.

Марио еще раз толкнул Жанин, а затем отпихнул от себя и Марину. Все происходящее было настолько неожиданным, что он не слышал криков девушек, он различал только звон в голове, похожий на тот звон, когда кто-то даст тебе в ухо, но парня-то никто не избивал, совсем наоборот.

– Ты разрушила мою жизнь! – орал Марио, и его лицо дергалось, когда он презрительно тыкал пальцем в Жанин.

Было очень странно видеть, как его глаза наливаются слезами. Он никогда не проявлял слабости перед кем-либо, но теперь ему было нечего скрывать: Марио чувствовал, что упустил все и очутился на самой нижней ступеньке социальной лестницы.

Он бросился прочь, и все затихли, а Марио бежал по коридору и вытирал слезы рукавом пиджака. Но Марина не успокоилась, хотя и не кинулась за ним вдогонку.

Нет, она находилась от него на расстоянии почти семь метров и вдруг начала кричать:

– Негодяй! Хулиган! Подлец! Ты сам разрушаешь свою жизнь!

Ученики, которые смеялись над Марио, поняли, что проблема, с которой столкнулась Жанин, гораздо серьезнее, чем просто буллинг и слухи, гуляющие по «Лас-Энсинас», поэтому никто не раскрыл рта. Никто ничего не сказал. Ребята просто наблюдали за диким зрелищем. Жанин схватила Марину за руку, чтобы заставить ее замолчать, но было слишком поздно. Разъяренная Асусена, школьная директриса, уже вылетела из кабинета.

– Что здесь происходит? Марио и Марина, живо в кабинет, прямо сейчас!

Они оба повиновались.

Марио умерил шаг, вернулся и, дойдя до Марины, громко сказал:

– Ты труп.

Очень неудачная фраза, которую услышали несколько учеников «Лас-Энсинас». Но откуда парню было знать, что девушка погибнет?

Жанин побежала за ними, так как посчитала справедливым зайти в кабинет директрисы.

Разговор не был ни легким, ни гладким. Марина повторяла, что Марио напал на ее одноклассницу и поступила так, как сделал бы любой на ее месте.

Марио настаивал, что она врет, а Жанин продолжала уклоняться. Она пока не осознавала очевидное и не вслушивалась в объяснения Марины, которая твердила, что оказалась свидетелем настоящего нападения. Но вскоре все стало понятно: директриса включила запись с камеры наблюдения, чтобы установить последовательность событий.

На картинке без звука было хорошо видно, как Марио тащит Жанин за руку, прижимает девушку к стене, дает пару пощечин, бьет по голове, несколько раз толкает, а Марина неожиданно врывается в кадр.

Сцена говорила сама за себя, и Жанин наконец-то все осознала и расплакалась.

– Теперь ты будешь притворяться овцой? – крикнул Марио и стукнул кулаком по столу.

– Марио, помолчи, – рявкнула директриса. – Марина, ты можешь вернуться в класс, мы позовем тебя, когда приедет полиция.

– Полиция? – спросил парень. – Нет, нет, нет! Произошло недоразумение, она меня шантажирует! Она!.. Я не должен ни за что отвечать!

– Это ты не мне будешь рассказывать, Марио.

Марио не мог поверить в услышанное. Он чувствовал себя жертвой в дурацкой истории: его спровоцировали несколько раз, и в итоге он поддался.

Я не бил толстуху. Знаю, в кадре все выглядело так, как будто я ее лупил, но в коридоре было нечто вроде выяснения отношений… может, просто драка, а вовсе не один из тех конфликтов, когда мужчина набрасывается на женщину. Я бы никогда не ударил женщину, но… но, в общем, то, что произошло, это только между нами двумя.

Она контролировала ситуацию, и мы оба повздорили.

Она причинила мне боль, может, и не физически… но то, что она творила, непростительно. Я не бил ее и… нет… не делал ничего специально. На видео сцена выглядит подозрительно, но толстуха первая провоцировала меня, делая идиотское лицо, притворяясь хорошей девочкой, а из-за нее я стал изгоем. А виновата не только жирдяйка, но и спидушница с кудряшками. Чертова Марина. Она мертва, клянусь. Кем она себя возомнила? Дочь мошенника. Укурившаяся, с ВИЧ. Вы видели ее? Вы видели ее рожу? Как смеет такой кусок дерьма противостоять мне? Занимайся своими делами и не порти людям жизнь. А я иногда тусовался с ее братом Гусманом… ладно, я этого так не оставлю. Хватит, она у меня получит, не знаю, когда и как, но она расплатится за все, ублюдина.

Дальше была сплошная тягомотина, когда и Жанин, и Марио рассказывали одну и ту же историю тысячу раз. В присутствии детского омбудсмена, родителей, полиции, а затем и в присутствии одноклассников. Жанин прошла путь от незаметной пухленькой девочки до самой популярной девушки в школе, но эта слава ей не нравилась, она уже не хотела ее.

Лучше бы ничего не было. Лучше бы я не встретила Марио на той деревенской вечеринке, лучше бы я не переспала с ним, лучше бы он не стукнул меня по ноге тогда у Марины, лучше бы я не начала создавать этот идиотский план свидания, шантажа фотографиями, лучше бы я не существовала и вообще не родилась…

И так далее – до самого начала. Жанин была измучена, устала и чувствовала себя неважно. Она видела, как мать пару раз всплакнула, не совсем удачно пытаясь скрыть слезы, и решила снять острый вопрос с повестки. Это оказалось легко: Жанин не осознавала, что кто-то плохо с ней обращался, у нее пока не выступили синяки, и события развивались очень быстро.

Жанин либо все отрицала, либо до нее не доходило, что ей дали несколько пощечин. Любой из вариантов ее сейчас вполне устраивал: ведь бывают моменты, когда ты смотришь на себя со стороны, и это сразу успокаивает. А через некоторое время, когда ты находишься в тихом месте с людьми, которые тебя любят, ты справишься с проблемой должным образом… или сломаешься, если придется.

Но Жанин не планировала ломаться.

В дверь позвонили, и мать Жанин, та самая нуворишка, которая полжизни провела за прилавком, вспарывая куриные грудки, открыла. На крыльце стояла Марина,