Элита. На дне класса - Абриль Замора

и женщина благодарно обняла ее и возобновила мини-драматическое представление, всхлипывая и вытирая слезы, но тут в холле появилась дочь.

– Здравствуй! Жанин, можно тебя на пару слов? – спросила Марина и посмотрела на одноклассницу. Надо сказать, что сестра Гусмана выглядела мрачно.

– Да, конечно. Давай прогуляемся.

Девушки спустились с крыльца и направились к саду, разбитому на огромном участке. Они сели на кованую скамью, которая выглядела так, будто ее украли из дома престарелых. На покупке в свое время настояла мать Жанин, чтобы создать буколическую атмосферу в той части своих владений, где росли плакучие ивы.

Марина, торопясь, начала говорить:

– Я хотела не просто проведать тебя, Жанин. Извини за вторжение, но я уверена, что ты бы сделала то же самое для меня. Мы не подруги и не можем считать себя настоящими друзьями, но ты уже давно учишься в «Лас-Энсинас». Когда я увидела, как парень ударил тебя, я разозлилась, но это не было легкой феминистской вспышкой. Я имею в виду, я феминистка, но тот второгодник избивал тебя – и мне стало плохо, потому что в те секунды он словно бил и разрушал что-то и во мне самой… Помимо того, что мы обе девчонки, я не знаю, понимаешь ли ты меня?

– Наверное, понимаю.

– Хотя мы не друзья, я очень сочувствую тебе, а ведь ты и сейчас сильно переживаешь и расстроена. У меня тоже дерьмовый момент, правда, но я не собираюсь рассказывать тебе о своей жизни… мне плохо, и, похоже, дела идут паршиво.

– Я знаю о твоей болезни, Марина, думаю, было смело с твоей стороны сказать об этом в классе.

– Нет, дело не в болезни, не надо меня жалеть, – отрезала Марина. – Просто я отождествляла себя с тобой. Жизнь повернулась ко мне сама понимаешь чем, ясно? И когда я увидела, как мою одноклассницу избивают в прямом смысле слова, мне захотелось спасти тебя, обнять и позаботиться… Честно, Жанин. Даже если мы не дружим, я хочу, чтобы ты знала: я здесь, рядом… если я тебе понадоблюсь, можешь рассчитывать на меня.

Получается, что Жанин заставила Марио устроить фальшивое свидание для того, чтобы получить неожиданную награду. Марина тянулась к ней, а она могла открыться девушке без всяких предрассудков и не бояться быть собой.

В общем, шантаж возымел косвенный эффект. Так что Жанин ничего не оставалось, как быть откровенной.

– Спасибо, Марина. Правда, спасибо. Я не хочу обманывать тебя. Много раз я чувствовала себя страшно одинокой, мне казалось, одноклассники отвергают меня за что-то очень абсурдное, за то, что я толстая… ну и все такое.

– Но ты не толстая! – возразила Марина.

– Знаю, но меня всегда так называли, поэтому я предпочитала держаться в стороне. У меня было ощущение, что предрассудки… они… как бы точнее сказать, как барьер между мной и крутыми ребятами в школе.

– Ты думаешь, я крутая? Клянусь, это полная чушь. То есть вовсе не потому, что я так считаю, а объективно. Про моего отца говорят, что он мошенник, у меня ВИЧ, а ВИЧ – ужасная вещь для всей семьи, и я…

Марина замолчала. Она хотела быть искренней, но не могла откровенничать на сто процентов и сказать правду девушке, которая до настоящего момента была практически незнакомкой.

– Марина, не бойся, продолжай. Я… я тоже буду честной. Я ненавидела тебя. Очень сильно.

Марина начала преувеличенно хохотать, а ветерок в саду ерошил ее темно-рыжие кудри. И Жанин подхватила смех, потому что хоть Марина и не могла похвастаться хорошим настроением, она все еще была ангелом: в ней лучился этот свет, и если она смеялась, то невозможно было не последовать ее примеру.

– Послушай, я не лгу, ладно тебе, – сказала Жанин, продолжая смеяться. – Ты мне не нравилась, потому что ты идеальная и крутая, все на тебя равняются, а мы, те, кто сидит в конце класса, даже не имеем шанса, чтобы на нас посмотрели или оценили. Откуда людям знать, крутая я или нет, если они меня не знают? Что Лу или Карле известно обо мне? Почему они никогда не пытались стать моими подругами?

– Ты им не нужна, – покачала головой Марина. – Я дружила с Карлой, но постепенно мы отдалились. У нее своя жизнь, вряд ли ее волнует, что у тебя сороковой размер или твои родители богаты, потому что выиграли в лотерею, просто ты не вписываешься в ее мир.

– Вот что меня злит, – буркнула Жанин почти как капризный ребенок.

Марина наклонилась и, доверительно приблизив лицо к Жанин, прошептала:

– Но на самом деле ты ничего не потеряла. Жизнь Карлы чертовски скучна. Да, она красива… и у нее самые впечатляющие сиськи, какие только можно вообразить. Если честно, я хотела бы иметь такие же, но ее жизнь – жуткая скучища, в ней нет никаких эмоций. Никаких. Ты хочешь этого? Уверена, что нет.

– Но она действительно очень красивая.

– Она великолепна, но что с того? Мы закончим школу, и, знаешь, Жанин, в реальном мире красота не открывает все двери.

– Ты так думаешь? – простодушно удивилась Жанин.

– По крайней мере надеюсь. Но мне нужно идти, у меня встреча.

Марина встала со скамейки и поправила волосы: ветерок уже начинал досаждать. Жанин тоже встала.

– Прости, что я тебя ненавидела, Марина, – сказала она.

– Проехали. А ты прости меня за то, что я тебя игнорировала.

– Проехали.

И это было последнее, что сказала Жанин одной из самых популярных девочек в классе. Она смотрела, как та уходит, направляясь к воротам, и застыла в одиночестве и задумчивости. Она почувствовала умиротворение и на мгновение забыла, что превратилась в самую известную «обиженную ученицу» в «Лас-Энсинас». А Марина оказалась по-настоящему крута. Она всегда была крутой, даже если сегодня и выглядела не очень. Однако она оставалась прекрасна: кристальная синева глаз, километровые ресницы… как наваждение. И Жанин никак не могла выбросить ее из головы.

Она не могла забыть этот образ: девушку с развевающимися кудрями, с ивами за спиной и кучей правдивых слов на устах. Они не были подругами – ни в прошлом, ни в настоящем, – не станут ими и в будущем, но то был драгоценный момент, и Жанин всегда будет помнить его.

* * *

Кстати, если вы думаете о том, встретились ли Паула и Горка в школе, то ответ – да. Конечно, а как же иначе? Но они не дергались, не нервничали, не чувствовали себя неловко. В коридоре еще ощущалось некоторое напряжение, но едва они переступили порог класса, случилось нечто волшебное, поставившее все на свои места. Более того, они улыбались друг другу, когда их взгляды пересекались.