Главный финансист Третьего рейха. Признания старого лиса. 1923-1948 - Яльмар Шахт

Наши надежды, связанные с формированием ГДП, сбылись. Социал-демократам не удалось добиться большинства в Национальной ассамблее в ходе выборов 19 января 1919 года. ГДП обеспечила себе семьдесят четыре депутатских места и на критической стадии гарантировала, что социалистические теории не будут осуществляться в одностороннем порядке. Социал-демократы были вынуждены сформировать коалиционное правительство с представителями левой буржуазии.

Два министра от ГДП помогли наладить постепенное и последовательное политическое развитие страны вместо экстремистского хаоса. Одним из них был Гуго Прейсс, эксперт по конституционному праву, который сыграл решающую роль в разработке конституции Веймарской республики. Другой министр, Вальтер Ратенау, в качестве министра иностранных дел в 1922 году дал возможность Германии вновь принять участие в переговорах с целью активизации ее торговой политики в результате заключения договора в Рапалло.

Я лично был весьма удовлетворен такими успехами. Политическая активность партийного деятеля меня не привлекала. Я отказался баллотироваться на выборах в качестве кандидата от партии и фактически принимал участие в ее делах недолго.

Никогда в своей жизни я не давал себя запугать. Во время революции в Берлине я не менял стиля одежды, не носил темных очков и продолжал каждый день прогуливаться по Берлину. В короткий временной промежуток между революцией и Национальной ассамблеей я произнес несколько публичных речей, в которых откровенно высказывал свои убеждения. Аудитория отнюдь не всегда была дружелюбно настроенной. Но она сознавала, что во мне нет страха.

Только в одном случае мне помешали говорить. Это случилось в Вене в переполненном зале. Там в первых рядах разместились около пятидесяти хулиганов, которые подняли такой вой и свист при моем появлении, что мне пришлось отказаться от выступления. Я был один против пятидесяти. Позади них находились три тысячи граждан, которые пришли ознакомиться с программой Германской демократической партии. Эти три тысячи позволили, чтобы их терроризировала группа из пятидесяти хулиганов, вместо того чтобы выбросить их из зала. Свобода без порядка рушит любую демократию.

В другом случае я выступал перед Ассоциацией немецких офицеров. Организация предложила шести политическим группировкам прислать по одному оратору. В течение двадцати минут каждому из них следовало подробно разъяснить аудитории свою текущую программу, выбрать по жребию очередность выступления. Мне выпал первый номер. Я вышел на подиум и сразу ощутил атмосферу молчаливой враждебности, исходившую от аудитории. Если я не хотел попусту сотрясать воздух, то должен был сделать в течение минуты нечто такое, что выбило бы из них чувство высокомерного отчуждения.

— Дамы и господа, я выступаю, — начал я, — как представитель ГДП, которая, как вы, конечно, знаете, является партией Berliner Tageblatt («правильно!»), партией крупных еврейских финансистов («совершенно верно!»), партией Золотого Интернационала (громкие возгласы: «совершенно верно!»). — Я преднамеренно сделал паузу и продолжил: — Вы понимаете, дамы и господа, что эти идиотские фразы являются предварительными замечаниями, чтобы определить характер аудитории, к которой я обращаюсь…

Офицеры опешили и, вероятно, несколько смутились. Они подались вперед и внимательно слушали. Никто не пытался меня прервать.

Эта речь обозначила окончание моего активного участия в делах ГДП. Я снова удалился в банк и посвятил себя своей работе. В последующий период Демократическая партия не выполнила обещания, данные ею во время блестящего старта. Она не сумела претворить в жизнь свои принципы. Ее представителям не хватало боевитости. Многие более крепкие политические партии увеличили свой электорат за счет ГДП.

Но 19 января 1919 года, во время революции и ослабления гражданского контроля властей, партия выполнила задачу консолидации либерально мыслящих элементов среди немецких граждан и выражения их протеста против программы социализации Социал-демократической партии Германии.

Я вышел из партии, когда через несколько лет в связи с экспроприацией имущества аристократии партия подвергла нападкам фундаментальное право частной собственности.

Глава 19

Член Совета рабочих и солдат

Один из наиболее невероятных эпизодов моей жизни озаглавлен следующим образом: «Доктор Яльмар Шахт — член Совета рабочих и солдат». Сцена действия — Целендорф.

Революция в Целендорфе началась с рассылки председателем Совета прихода приглашений жителям округа собраться в большом холле гимназии. Там он произнес речь, которая по своей явной нелепости побивала все мыслимые рекорды. Совет прихода, сказал он, приготовил дешевый общественный завтрак в ресторане на открытом воздухе, расположенном на границе с Целендорфом, справа от основной дороги из Берлина. Когда из Берлина повалят революционные толпы, их привлечет этот дешевый завтрак. Они утолят свой голод и ко времени вступления в сам Целендорф станут такими же ручными, какими бывают львы в состоянии пресыщения пищей.

Меня крайне позабавило предположение, что берлинские «красные» устремятся в Целендорф, имея в карманах по шесть пфеннигов, чтобы принять участие в общественном завтраке. Нет нужды говорить, что ни одна душа из «красных» не явилась бы в Целендорф. Хорошо натопленные, просторные залы собраний города выглядели бы для этих толп гораздо более привлекательными, чем завтрак на окраине за мизерную цену.

Однако в гимназию кое-кто все же явился, причем во время председательской речи. Его звали Гере, и был он депутатом рейхстага от социал-демократов. Взмахом руки он заставил председателя замолчать, стал за столом в позу оратора и громко сказал:

— Теперь наша очередь!

Участники собрания онемели в изумлении. Председатель съежился и затих. Я наблюдал за происходящим не без доли иронии. Немцы не могут дать отпор человеку, который лезет на трибуну напролом.

Гере был кем угодно, только не человеком, склонным к насилию. Я знал его лично: он принадлежал к типу мягких и добродушных людей. Был теологом, священником и приверженцем высоких принципов, вошедшим в социалистическое движение не раньше 1890 года из круга сторонников Наумана с их национал-социальным проектом. В пятьдесят семь лет он был членом Германской социалистической партии (ГСП), которая в тот самый день, когда он выступал перед нами, назначила его заместителем военного министра. (Никто не годился лучше для проверки миролюбивых намерений ГСП, чем упомянутый вновь назначенный заместитель военного министра.)