Черный альпинист - Юрий Ищенко

Повесили огромную карту Тянь-Шаня, вышел Борис Пабст, начался разговор о конкретных деталях операции. Тахир очнулся от дремы — речь шла о его шкуре, и упустить хоть одно слово было бы глупостью.

Решили завтра вечером забросить его вертолетом на турбазу «Алма-Тау»: сейчас там никого нет, лишь постоянный военный пост наблюдения (который вторые сутки сообщал о присутствии Черного Альпиниста в окрестностях). Тахир там заночует, осмотрится, а с утра уйдет в горы.

Основной вариант: за пиком Пионера в долине есть жилье. Двухэтажный коттедж, который держит бывший директор турбазы для туристов и желающих подняться на ближайшие пики. Ничего подозрительного за хозяином пока не обнаружено, — Альпинист его не трогает и около жилья не появляется. Предлагали хозяину уехать в город — отказался, а насильно выкуривать повременили. Теперь Тахир сможет остановиться у него, обосновать базу для последующих вылазок и рейдов по горам. Хозяин лоялен, договоренность о приеме людей есть.

Далее — поиск. Как только выйдет на визуальный контакт с Черным Альпинистом — сообщение на турбазу, где, помимо радиста, начнут дежурство группы боевого обеспечения — два вертолета с двумя взводами спецназа. Главное — не напугать, не нарваться на атаку Черного Альпиниста, в идеале вообще первую неделю не обнаруживать себя. Следить, собирать информацию, установить место лежбища (берлоги, пещеры), определить периоды, когда маньяк отсыпается, — и навести на отдыхающего Альпиниста вертолеты с десантом спецназа.

На том совещание, деловая его часть, завершилось. Начальство осталось поужинать и выпить, Тахиру надо было заняться снаряжением: одеждой, питанием, медикаментами и главное — выбором оружия.

Здание госбезопасности, кроме шести этажей над землей, имело и другие, уходящие вниз, их называли обычно «уровнями». На первом и втором уровнях располагались тир, бассейн, спортзал, на третьем и четвертом — камеры, на пятом — архив. Тахир отправился на шестой — в арсенал. Он здесь бывал когда-то пару раз.

Вышел из лифта, отдал честь двум офицерам на входе в оружейный склад, передал пропуск и личное удостоверение. Они с ним не пошли, продолжали резаться «в дурака». В оружейной встретил согбенного древнего старичка в линялой застиранной форме. Тахир объяснил ему, что должен подобрать себе оружие для вылазки в горы.

— А бери, чего хочешь. — Старичок провел его в большой зал, где на стеллажах и в козлах хранились груды армейского металла: почти все новенькое, но Тахир даже не стал подходить к стеллажам, выразительно смотрел на старичка.

— Вам не подходит, господин полковник? — удивился старичок.

— Ведите меня дальше, в спецхран.

— Это зачем?

— Я передал вам приказ оказать полное содействие, ну так выполняйте его! — разозлился Тахир.

— Ишь ты, когда-то ты был вежливый, внимательный мальчик Тахир, а теперь и полковник и крикун, каких поискать, — старичок обиделся.

Тахир присмотрелся к нему, от стыда и досады склонил голову, пряча глаза. Затем взял в ладони морщинистую руку, пожал, обнял старичка.

— Трофимыч, Бога ради, извини! Меня весь день наверху мурыжили, злой, тупой стал. Бога ради, прости.

— Мы не гордые, господин полковник, — смиренно ответил старик.

Это был Александр Исаевич Трофимов, самый старый чекист и в Алма-Ате, и во всем Казахстане. Член партии с семнадцатого года. Годков ему было под девяносто, последние двадцать сидел здесь, в арсенале, учил стрелять молодых. А о молодом Трофимыче, гоняющемся по пустыням за басмачами, громящем заговоры и шпионов, самом спокойном и решительном убийце, шепотом рассказывали то жуткие, то героические легенды. Во всяком случае, душ людских уложил не одну тысячу, — он долго возглавлял караульный корпус в дивизии им. Амангельды Иманова (войска КГБ).

Говорили (Тахир тогда только поступил в КГБ и преклонялся перед старичком, как и все «зеленые» юнцы), что и в старости старик оставался лучшим стрелком и знатоком оружия. Тогда он возглавлял тир, теперь, видно, засунули еще глубже, подальше от глаз, в спецарсенал, — а то ведь старик частенько мог выматерить и генералов.

Но и раньше Трофимыч к Тахиру относился как-то тепло, выделял, и сейчас не стал долго выламываться. Кивнул, потрепал молодого по щеке, показал кивком, куда следовать. Они прошли через две бронированные двери, по узкому коридорчику, попали в помещение меньше предыдущего. Здесь все хранилось в ящиках или тщательно завернутым в промасленные чехлы, тряпки, бумагу.

— Говори, что тебе требуется, — предложил Трофимыч.

Тахир рассказал об операции.

— Сам чего бы хотел? — буркнул старик.

— Во-первых, снайперскую винтовку. Это самое необходимое, если снять выстрелом удастся — сразу все проблемы решены. Нормальный автомат с большим магазином.

— Зачем?

— Для засады. Залягу на его тропе, попробую и так прикончить. Да и привычен автомат для меня. Пистолет обязательно. Ракетницу, хороший нож, несколько гранат осколочных и зажигательных.

— А что именно? — каверзно спросил старик.

Тахир знал, что перед ним мэтр, поэтому ответил уважительно:

— На твой выбор, старик. Я в оружии мало понимаю, чего совали, из того и стрелял.

— Ну нет, так не пойдет. Ты должен сам выбрать то, что тебе удобнее, привычнее. В горах — не в городе. Таскать на себе и чистить будешь сам, и боезапас тащить сам. Говори, чем нравилось пользоваться.

Тахир помялся, но решился:

— Мне, знаешь, бельгийское оружие нравилось, легкое, компактное, еще «беретта»… В Карабахе видел штучку такую, из ФРГ, здоровая такая…

— Хекслер и Кох? Калибр четыре и семь, безгильзовый, длина семьсот пятьдесят миллиметров, масса три и девять. Магазин с пятьюдесятью патронами над стволом.

— Вот, она.

— Ну, бери вон ту коробку, тащи сюда, — старик показал, что брать. — Винтовку тоже западную хочешь?

— Желательно, все же качество.

— Бери, это и это. Пистолет-пулемет? «Узи» или «миниузи»?

— А надо ли? Лучше пистолет нормальный.

— Бери пистолеты: «беретту», «кольт», что еще?

— Хватит, вроде…

— Ладно, сейчас в тир пойдем, опробуем. Но захватим еще то, что я могу посоветовать.

В общем, ящиков и цинковых пеналов с патронами набрали внушительную кучу. Пришлось вызывать двух солдат, чтобы до тира дотащили. Было поздно, зал для стрельбы оказался пустым. Тахир опробовал западные образцы, вроде как остался довольным, Трофимыч кивал.

Затем стал ломом скидывать доски со своих ящиков.

— Теперь смотри. Берем твою «беретту», плюем ей в рыло, — Трофимыч сплюнул в ствол пистолета.