Гнев Цезаря - Богдан Сушинский

– «Психологией победителей». Вторая книга называлась именно так. Однако ни в нее, ни в последний свой фолиант связанные с вами материалы я не вводил. Точнее, из последней книжки я их попросту изъял, поскольку стало известно, что вы не только уцелели в прошлой войне, но и занимаете солидный пост в контрразведке флота. Возможно, я использую их в следующей книге, которая увидит свет в виде психологических записок фронтового контрразведчика. И вот здесь вырисовывается предмет для сделки: если мы с вами договоримся о сотрудничестве, ваша фамилия будет изменена. В конечном итоге дело ведь не в фамилии того красного командира, с которым судьба свела меня на одной из советских авиабаз. Разве не так?

Не дожидаясь ответа, фон Штубер извлек из специальной ниши на полке бутылку коньяку и два стограммовых металлических стаканчика. Тост «За нас, истинных солдат, для которых война никогда не завершается», обращенный к советскому офицеру, прозвучал в устах штурмбаннфюрера с воинственной двусмысленностью. Другое дело, что сам коньяк оказался великолепным.

– Как вы представляете себе наше сотрудничество? – спросил Гайдук, все еще наслаждаясь коньячным букетом.

– Я так и понял, что в нашем разговоре не хватает двух-трех рюмок корсиканского коньяка, – вновь наполнил стаканчики барон. – Поскольку всякое благородное дело начинается с бумажных формальностей, вы подпишете некое «долговое обязательство» о сотрудничестве с нами.

– С германской разведкой?

– О нет, в вопросах разведки Германия, имеется в виду западная часть бывшего рейха, пока что взяла тайм-аут. Не то время, не та ситуация.

– С итальянской, значит? – грустновато ухмыльнулся Гайдук: дескать, «ну ты и дожил, подполковник!..».

Хотя флотский чекист и настраивал себя на то, что, перевоплощаясь в роль разведчика-двойника, всего лишь выполняет приказ командования, в душе он чувствовал себя омерзительно. Как, очевидно, чувствует себя каждый, кто оказывается в сетях предательства. Несмотря на свою контрразведывательную многоопытность, он все же надеялся, что пленение на «Буге-12» так и останется одним из эпизодов прошлой войны, потерявшим в послевоенные годы всякий смысл. Но, как оказалось, ошибался!

– Мы с господином Морару, конечно же, числимся сотрудниками итальянской контрразведки. На самом же деле служим британской секретной разведывательной службе.

– Важное признание.

– Во всяком случае, хлопоты по созданию агентурной сети в Севастополе взяли на себя англичане. К слову, ваши «преданные союзники», – рассмеялся фон Штубер, вальяжно откинувшись на спинку кресла.

– Да уж, британцы – еще те союзнички.

– Они же будут финансировать операции по уничтожению, или выведению из строя, советских кораблей. И за Ла-Маншем, и за океаном, не говоря уже об итальянцах, заинтересованы, чтобы в Средиземном море ваши линкоры и фрегаты появлялись как можно реже. Все, – повелительно постучал он пальцем по отпечатанным на машинке на английском и русском языках «долговым обязательствам», – в дальнейшем этого блока вопросов касаться не будем. И так сказал вам больше, чем следовало.

«Зато именно этого „блока“ множество раз будут касаться там, в Севастополе и в Москве…» – мысленно проворчал подполковник, берясь за протянутую ему авторучку.

– Не тяните, время агент Корсар, подписывайте, – жестко подстегнул его фон Штубер. – Кстати, вы ничего не имеете против того, чтобы за вами закрепился именно этот оперативный псевдоним – Корсар?

– По-моему, вполне соответствует духу вашей операции.

– Прежде всего, – воинственно осклабился барон, – он соответствует вашей фамилии, поскольку «Гайдук» в переводе означает «разбойник». Понятно, что «корсар» – из той же морской терминологии, из которой происходит ваш другой псевдоним – «флотский чекист».

С минуту Гайдук изучал четыре коротких пункта своего «долгового обязательства». Это был стандартные фразы, которые наверняка составляли основу вербовочного договора любой разведки мира. Агент – в данном случае он, агент Корсар, его кличка уже была вписана в заготовленный текст, – обязывался беспрекословно выполнять порученные ему задания, а Центр обязывался обеспечивать его связью и явками, а также финансово поддерживать, компенсируя транспортные и прочие издержки.

Сверив оба экземпляра и еще несколько мгновений бездумно просидев над ними, подполковник пожал плечами и подписал их с тем безразличием, с каким подписывают уже оглашенный, не подлежащий обжалованию смертный приговор. С которым и сам обреченный успел столь же обреченно смириться.

– Поскольку агент вы подготовленный, никакой возни с вами не понадобится. Пока что основная ваша цель – сведения о местонахождении – место на стоянке, на стапеле ремонтного завода, в походе – линкора «Джулио Чезаре» и других крупных кораблей Черноморского флота. А еще – фамилии и характеристики офицеров командного состава штаба и кораблей; наличие и типы новейших вооружений, которые поступают на борт того или иного крупного корабля, и прежде всего – наличие у них ракетно-ядерного вооружения. Как вы понимаете, это особый пункт, за сведения по которому платить вам тоже будем по-особому.

– Еще бы! – мрачно признал Гайдук.

– Кстати, наши встречи не останутся незамеченными вашим командованием.

– Да уж, наследили вы основательно. Впрочем, и я – тоже. Прежде всего довожу до сведения, что уже известил кое-кого, что пытаюсь наладить сотрудничество с агентами итальянской разведки, в том числе и с вами. Это было необходимо, поскольку между нами суетится «агент всех разведок мира», как я называю ее, графиню фон Жерми.

На удивление, Вилли Штубер воспринял это признание совершенно спокойно.

– Вполне приемлемый упредительный выпад, коллега. У нас с графиней своя, особая игра, которая, уверен, навредить вам не сможет. К слову, и итальянской, и английской разведками вести вас поручено мне. Так что, кроме официальной игры, у нас с вами намечается и своя, собственная, сугубо на двоих и сугубо доверительная. – Произнеся это, штурмбаннфюрер выжидающе уставился на агента Корсара.

– Так или иначе она возникнет. – Подполковнику нетрудно было вспомнить о такой же игре, которая в свое время возникала между ним и Анной Жерми, ним – и ныне уже генерал-майором Шербетовым…

– Вот и хочется верить, что мы с вами, подполковник Гайдук, достаточно мудрые люди, чтобы не подставлять друг друга перед своими боссами. В конце концов, я, германец, с такой же неохотой служу итальянцам и англичанам, как и вы, украинец, – кремлевским коммунистам. И потом, вы ведь и сами не прочь заполучить в качестве агента барона фон Штубера, разве не так?

Гайдук утомленно вздохнул. Морскую качку он вроде бы переносил неплохо, но почему-то все время перехода страдал бессонницей. Усталость, накапливавшаяся в нем, теперь проявлялась со всей возможной очевидностью.

– Мои потуги, штурмбаннфюрер, никого не удивят, ибо предусмотрены были изначально. Другое дело, что попытки завербовать вас окажутся безуспешными, а такой исход никогда не вызывает восторга у командования любого резидента.

– Ну, почему же «безуспешными», подполковник?! – изумился Штубер, радушно раскинув руки. – Слишком рано сдаетесь, флотский чекист. Барон фон Штубер хоть сейчас готов составить с вами джентльменское соглашение. Возможно, это будет первый случай в истории секретных служб, когда два высокопоставленных чиновника двух враждующих контрразведок лихо завербовали друг друга. Случай, который, конечно же, войдет в пособия всех разведшкол мира, хоть и в виде курьеза, но вполне допустимого в вербовочной практике. Так что валяйте, дружище!

– Считайте, что такое соглашение уже составлено.

– Правда, существуют особые условия: во-первых, я – агент очень дорогой, а во-вторых, потребую, чтобы значился у вас под оперативным псевдонимом Фюрер. Как вам такой разведывательно-диверсионный пасьянс?

– У моего командования он вызовет восторг, мой Фюрер.

– На это и рассчитываю.

Уже намереваясь подняться из-за стола, подполковник иронично поинтересовался:

– Я так понимаю, что какое-то время мы с вами будем работать на имидж первого диверсанта Италии Валерио Боргезе?

– Как и на имидж обер-диверсанта рейха Отто Скорцени, который уже проявляет живой интерес к операции «Гнев Цезаря» и ждет выхода на свободу своего коллеги-итальянца.

– Вы всерьез рассчитываете, что мне удастся затащить на тщательно охраняемый линкор полтонны взрывчатки, установить ее там?..

– Знаете, почему мы, германцы, обладатели самой сильной на то время армии мира, проиграли прошлую войну, подполковник? Прежде всего потому, что недооценивали вас, русских. В том числе и вашу контрразведку, ваш Смерш. Так не повторяйте же наших ошибок, коллега.

– Попытаюсь оценивать как подобает, – пробубнил Гайдук. – Я так понимаю, что черновой диверсионной работой будет заниматься кто-то другой?