Черный лед - Энн Стюард

Такси. Того водителя, которого он связал, заткнув ему рот кляпом, и оставил в подземном гараже, нашли. Его нашли мертвым, его глотка была перерезана от уха до уха, как у Хлоиной подруги. Он должен был быть готов к этому — даже при всех его предосторожностях они все-таки сумели за ним проследить. Он захватил газету, когда отправился искать Морин, и в голове его промелькнула мысль о жене водителя, раздавшейся до размеров водяного буйвола, и их четверых детях. Если он провернет операцию за несколько дней, можно будет даже позаботиться о том, чтобы передать им сколько-то денег. Они не заменят им мужа и отца, но хоть немного уменьшат груз проблем, который обрушился на них стараниями Комитета.

Должно быть, это Томасон приказал его убить. Томасон его преследовал, Томасон убирал всех свидетелей, всех уцелевших. Должно быть, он видел Бастьена насквозь, хоть тот и умел искусно лгать. Это была стандартная оперативная процедура — организация, подобная этой, не могла бы просуществовать долго, если бы оставляла живых свидетелей, способных болтать и строить догадки. Секретность всегда оставалась важнейшим принципом — важнее даже, чем цель, которую они должны были достичь. Цель всегда была одна и та же — спасение мира. Но сколько бы людей он ни убивал, мир все никак не удавалось спасти.

Он приближался к отелю. Для него там был забронирован небольшой номер; большая часть картеля уже собралась, ожидали лишь приезда Кристоса. Бастьен был соответствующим образом одет и готов вернуться к прежней жизни, зная, что заботу о Хлое Андервуд взяла на себя лучшая агентесса из всех, кого он знал. Морин на пару с ним выполнила множество заданий, в последнем из которых выступала в роли его жены. Она в целости и сохранности доставит Хлою на самолет, после чего девушка перестанет быть их проблемой. Его проблемой. Собственно говоря, поручив Хлою попечению Морин, он уже выполнил свою часть задачи. Он был готов двигаться дальше, сосредоточившись на том, что имело значение, а не на том, что временно отвлекло.

И все-таки что-то было не так. Его что-то грызло, что-то теребило его нервные окончания, и он никак не мог определить, что же это такое. Он бы доверил Морин свою жизнь. Их связь переросла в крепкую дружбу, не регламентированную рамками всемогущего Комитета, и знал, что может на нее положиться.

Так почему же его так тянет вернуться? Что он хочет проверить?

Может быть, он просто слишком много труда потратил, чтобы избавиться от Хлои. Он уже много лет не позволял себе брать на себя ответственность за чужую судьбу, да еще так надолго. Не то чтобы он действительно беспокоился о Хлое, нет, в этом он не был уверен. Но он решил ее защитить, а это установило между ними некую связь, которую не установил даже секс.

Если все было так просто — он всего лишь не хотел от нее отказываться, — тогда он мог с легкостью игнорировать этот зудящий внутренний голос. Сентиментальности в его жизни не было места. Всякие следы ее стерлись давным-давно, да и существовали ли они на самом деле хоть когда-нибудь? Получив известие о том, что его мать и тетя Сесиль погибли при пожаре в афинской гостинице, он только пожал плечами. Эта часть его жизни осталась в далеком прошлом, и он давно выбросил ее из головы.

Точно так же ему надлежит выбросить из головы Хлою и сосредоточиться на завершении последнего задания. Она больше не была его головной болью, он за нее не отвечал. Собственно, он никогда за нее не отвечал. Просто решил позаботиться о ней, а теперь может про нее забыть.

Он развернулся на месте так резко, что машину занесло, она перегородила улицу, которая стала узкой из-за сугробов по обочинам, и очередное такси едва избежало удара. Он действовал как идиот и не собирался с этим спорить, но сейчас направлялся обратно, к старому дому на окраине Парижа. Может быть, просто чтобы попрощаться. Может быть, убедиться, что с ней все в порядке. А может быть, ему захотелось еще раз ее поцеловать. И заняться с ней любовью — по-настоящему, так, как она того заслуживала.

Этого не должно произойти. Если у него еще осталась хоть капля здравого смысла, он должен, игнорируя и предчувствия, и всякую прочую чушь, забыть этот эпизод и заняться делом. Ликвидировать Кристоса, а затем проверить, действительно ли Томасон собирается убрать также и его самого.

Но сейчас ему не до здравомыслия. И он не сделает ни шага к цели, пока не убедится, что его невольная подопечная находится в безопасности.

Хлое незачем было задавать дурацкие вопросы вроде «что ты имеешь в виду?». Она точно знала, что имеет в виду Морин. Знала с тех пор, как эта женщина вошла в их крохотное безопасное убежище, а Бастьен ее покинул, знала, несмотря на ее разговоры о новой прическе и фасонах нижнего белья. Эта женщина не собиралась переправлять ее ни на какой самолет. Вот для чего была нужна новая одежда: чтобы ее не могли опознать ни по каким меткам на собственных вещах. Чтобы не могли опознать ее тело.

Она уже перешла предел, за которым ужас был над ней не властен.

— Затем Бастьен и привел тебя сюда? — спросила она. — Потому что сам не мог этого сделать?

— Ах, Бастьен… Эта его ипостась не слишком удачлива. Если бы он сохранил свое прежнее «я», ты бы никогда не покинула замок. Потому-то я и здесь, что нужно устранить беспорядок, который он развел вокруг себя. Внимание к деталям — единственный путь к успеху.

Она стояла между Хлоей и открытой дверью. Она была выше, чем Хлоя, и, несмотря на изящную одежду, создавалось впечатление, что намного сильнее. К тому же Хлоя была не в лучшей форме.

Хлоя присела на краешек кровати в своей новой, идеально сидящей одежде и взглянула в глаза своей убийце. Оцепенение охватило ее, и она презирала себя за это, не в силах двинуться. Она будет сидеть здесь, как агнец, отданный на заклание мяснику, не оказывая ни малейшего сопротивления…

Черта с два не оказывая. Она выпрямилась, но Морин уже возвышалась над ней.

— Ты не желаешь послушно отойти в мир иной? — с легкой усмешкой поинтересовалась она. — Отлично. Ты слишком больно меня ударила, а я не собираюсь терпеть боль и выглядеть дурой в глазах моих старших товарищей.

— О чем ты говоришь?

— Жан Марк. Или Бастьен, или как ты там его зовешь. Ты просто очередной пример его непоследовательности. Ты свела его с ума. А он был человеком, которого нелегко свести с ума. Я убью тебя и тем самым сделаю ему подарок.

— Он для этого привел тебя сюда?

— Ты меня уже спрашивала, дорогуша. И как ты могла заметить, я не ответила. Будешь до самой смерти гадать, так ли это. А теперь вставай и пошли.

— Куда?

— Эта комната укреплена стальными щитами, а прямо под нами ванная. Они с большой вероятностью уцелеют, когда загорится эта старая поленница, а я не желаю полагаться на удачу. Достаточно одной ошибки.