Опасайтесь бешеного пса - Валерий Воскобойников

— И часто он уезжал? — спросил Дмитрий.

— Ну, бывало, — неопределенно развела руками тетя Паня, — уезжал.

— А куда обычно?

— Да кто ж его знает? Говорил, в командировку ненадолго. Куда у людей командировки бывают? Но звонил исправно.

— А вы на субботу-воскресенье домой уходите, когда он в отъезде? — осторожно спросил Самарин.

— Нет, тогда спала тут, — тетя Паня подозрительно покосилась на него, — а чего это ты так интересуешься? Говорят тебе, Валентин Петрович — честный человек, кристальный. Таких еще поискать! А что какие-то звери хотели на него собак напустить, так это небось завистники. Завидуют люди, когда кто-то живет лучше их самих. Вот и спускают собак! А несчастные, которые вообще ни причем, гибнут.

— Завистники, значит… — покачал головой Самарин. — А может быть, кто-то из его бывших клиентов? Вынул из него пулю, а тот поправился и забеспокоился — доктор-то знает, что пуля была.

— Можа, и они… — нехотя согласилась тетя Паня. — Но им большого интересу в том нет. А вдруг снова? Что тогда? В травму ехать? А оттуда в милицию сообщат, это уж как пить дать…

Судя по всему, тетя Паня разбиралась в делах своего любимого работодателя значительно лучше, чем хотела показать. И дальнейшие вопросы Самарина уводили ее в опасную сторону. Поэтому она решительно поднялась со скамейки.

— Ладно, хватит тут лясы точить. У меня уборка стоит. Я почитай кажинный день влажную уборку делаю. Потому как хирургия!

— Спасибо вам большое, Апполинария Сидоровна, за то, что уделили мне время, — Самарин также поднялся.

— Ну ладно, прощевайте, — тетя Паня махнула на прощанье рукой, повернулась и быстрой, совсем не старушечьей походкой пошла в сторону дома на Кирочной.

Дмитрий остался стоять Что-то во всем этом разговоре было ужасно неправильным Нужно было немедленно проанализировать всю беседу и вычислить причину беспокойства. Ощущение было довольно стойким.

Он медленно двинулся к остановке автобуса, по пути пытаясь сообразить, что было странного в тети Паниных словах. И, когда раздолбанный Львовский автобус со скрежетом распахнул пред ним двери, Самарин понял. Она говорила о Барханове в прошедшем времени.

Глава 45. Странная интонация

— Докладываю, Дмитрий Евгеньевич, — Катя Калачева углубилась в распечатку. — Любовь Егоровна Борская, 1972 года рождения, по образованию хирургическая медсестра, закончила медицинское училище номер семь с отличием, работала в Институте Скорой помощи до 1998 года. Затем уволилась по собственному желанию, с тех пор числится временно неработающей. Проживает: улица Кирочная, дом три.

— Катюша, выясните, пожалуйста, когда она переехала по этому адресу и при каких обстоятельствах. Поменялась, купила квартиру или что. Уточните параметры и описание квартиры и так далее.

— Вы совсем за дурочку меня принимаете, Дмитрий Евгеньевич, — хмыкнула Катя. — Конечно, я посмотрела. Она переехала на Кирочную из Веселого поселка в том же 1998 году, когда оставила работу. Квартиру купила. Пятьдесят шесть квадратных метров, двухкомнатная. Я сразу обратила внимание. Медсестры у нас не то чтобы очень богатый народ. А тут квартиру покупает и с работы увольняется. Не понимаю, почему таких сразу не проверяют, чем они занимаются.

— А как насчет презумпции невиновности, Катя? А права человека? А гражданские свободы? То, о чем ты говоришь, может интересовать только одно ведомство: налоговую инспекцию. А мы в ней пока не служим.

— Ну вот и гуляют такие Борские по свету. Теперь ее ищи-свищи.

— То есть? — не понял Самарин.

— Она же уехала. Пять дней назад улетела в Амстердам самолетом «KLM». Одна из самых дорогих авиакомпаний в мире, между прочим

— Так… B Нидерланды.

— У нее Шенгенская виза. Она может быть где угодно, хоть в Португалии.

— Катюша, тогда вот что. Проверь, пожалуйста, список пассажиров. Не было ли там нашего Барханова.

— Вы же с ним по телефону два дня назад разговаривали.

— Разговаривал. Но лично его не видел. Я же не знаю, где он был, у себя в квартире или, как ты сама предположила, где-то в Португалии?

— Да как же это… — начала Катя, но остановилась. — Ну да, спутниковая связь…

— Вот почему эта цепная Апполинария просила меня перезвонить.

— Она за это время сообщала ему и соединяла вас.

— Что-то в таком роде.

— Но зачем им это? — задумалась Катя. — Значит, Барханов хочет, чтобы никто не знал, что его в Питере уже нет.

— Похоже, он всерьез опасается за свою жизнь. Причем его враги настолько сильны, что могут найти его и за границей. Он решил выгадать время и делает вид, что по-прежнему сидит дома, хотя и отказывается от личных встреч, предпочитает общаться по телефону. Это пока не вызывает никаких подозрений. А к тому времени, когда они сообразят, что к чему, он уже и за границей сумеет замести следы. Шенген — вещь хорошая. Жить ему наверняка есть на что. Он мне представляется человеком очень неглупым и дальновидным. Так что, Катя, с вас список пассажиров того рейса. Скорее всего, фамилии Барханов среди них не окажется. Нужно посмотреть всех, кто подходит по году рождения. Хотя на его месте я бы летел другим рейсом и в другую страну.

— И из Москвы.

— Возможно, — согласился Самарин. — Вернемся к Любе Борской. У нее родственники остались.

— Мама, младшая сестра. Так и живут в Веселом поселке. Мать — учительница, сестра учится на вечернем отделении и работает в той же школе, что и мать Вы считаете, нужно их отрабатывать?

— Разве что на предмет взаимоотношений Барханова и Борской. Судя по всему, хирург держал их в секрете. Борская была для всех обычной медсестрой, причем, насколько я могу судить, он каждый раз вызывал ее, как будто в первый раз и случайно. Он не хотел, чтобы их имена как-то связывались. Даже тетя Паня могла только догадываться, что происходит между ними. Но своим родным, матери и сестре, она вполне могла проговориться. Никогда не поверю, что женщина способна хранить секреты. Так что, пожалуй, съезди к ним, разузнай, что там и как.

Когда Катя ушла, Самарин встал и подошел к окну. Совершенно очевидно, что по крайней мере один человек наверняка знает, кто заказывал убийства. Более того, с ним можно связаться по телефону А что, если действительно позвонить и спросить вот так, в лоб? Ответит Барханов или нет? Скорее всего, нет.

Дожили мы. Скрываясь от преступников, которые уже всерьез покушались на твою жизнь, человеку и в голову не приходит обращаться в милицию или в прокуратуру. Он бежит, запутывает следы, переезжает по чужому паспорту из страны в страну. А о милиции даже и не думает. И уж тем более не собирается с ней сотрудничать. И в этом виноваты сами правоохранительные органы. Им не верят.

Самарина просто подмывало позвонить и попросить к телефону Валентина Петровича. Апполинария скажет, что он сейчас занят и нужно перезвонить, а затем соединит со своим работодателем, который будет находиться вовсе не в своей квартире на Кирочной, а в отеле на берегу Средиземного моря. Но ты об этом даже не будешь подозревать. Хитро.

Дмитрий протянул руку и снял трубку. Набрал номер квартиры на Кирочной, три Сначала трубку долго не брали, затем раздался голос:

— Але?

— Апполинария Сидоровна? — спросил Самарин, не узнавший голоса Бархановской домработницы.

— Она самая, — ответили ему, — а кто спрашивает?

Что-то было явно не так. Судя по всему, это была тетя Паня, но говорила она как-то странно, словно была простужена.

— Вы меня не знаете, — Самарин вдруг решил не напоминать тете Пане о их встрече у метро — Я хотел бы поговорить с Валентином Петровичем.

— Его сегодня не будет, — ответила тетя Паня, и ее голос снова показался Самарину не таким, как обычно.

«Что за чертовщина? — подумал он. — Неужели с бабкой что-то случилось?»

Как бы проверить…

— Жалко, — сказал он, пытаясь протянуть время, — может, я попозже… Я и в двенадцать могу. Он когда обещал вернуться?

— Сегодня не будет его, — как-то равнодушно сказала Апполинария Сидоровна. — И вообще…

Больше она ничего не добавила.

— А то ведь я от Гены, Аленкиного отца, — Самарин вспомнил имена тети Паниных родственников, — помните, ему руку штопали. Вот у нас тут снова надобность, один парень палец оттяпал, а ваш доктор, говорят, пришить может.

— Пришить-то он может, — в голосе тети Пани зазвучали непонятные нотки. — Но когда? Занят он сейчас. Уехал на срочную операцию, а когда будет — не сказывал. Может, оно, и несколько дней не будет его, кто ж знает. Его такие люди увезли серьезные, все на черных машинах больших. Так что пока он там со всем не справится, его назад не отпустят. То-то, милок. Так и передай. И еще ему скажи, Генке-то, чтобы Пальму, собаку, кормил. Ну и прощевай.

Разговор оборвался, в трубке раздалось короткие гудки. Самарин застыл ненадолго, а потом быстро набрал другой номер.