Вист: Аластор 1716 - Джек Вэнс

— Куда я пойду? Если бы я мог сесть на звездолет, у меня есть обратный билет…

— Местный космопорт кишит расчетчиками. Уезжай из города, ступай на юг! В Баладе есть своего рода космодром, оттуда ты сможешь улететь домой.

Джантифф огорченно поморщился:

— Отсюда до Балада несколько тысяч километров!

— Может быть и так. Но если ты останешься в Унцибале, тебя рано или поздно схватят. Уходи без промедления с заднего хода. Доберешься до Балада, позвони в Аластроцентрал.

Джантифф ушел. Алейда Гластер гневно покачала головой, закусила губу и отправила сообщение:

«Коннатигу в Люсце:

Сплошной кошмар, я ничего не понимаю и боюсь! Боюсь прежде всего за несчастного Джантиффа — его могут схватить с минуты на минуту! Если кто-нибудь не положит конец этому безобразию. Хорошо, если просто убьют, а то еще что-нибудь похуже придумают, с них станется. Обвиняют его в жутком преступлении, а он невинный ребенок — что они придумывают? Секретаря Морре убили! Курсар Бонамико пропал без вести! Я сказала Джантиффу, чтобы он бежал на юг, в Потусторонние леса. Там опасно, но здесь ему оставаться нельзя.

Скорее пришлите кого-нибудь на помощь! Я одна и не знаю, что делать.

Алейда Гластер,

дежурный регистратор,

Аластроцентрал, Унцибал».

Глава 10

Джантифф ехал на запад по Унцибальской магистрали — ссутулившись, неподвижно уставившись под ноги. Далеко за спиной остались космопорт, Аластроцентрал и отвратительная Розовая ночлежка, где начались все его беды. Разрозненные воспоминания проносились у него в голове, искаженные, разорванные негодованием, усталостью и тошнотворным предчувствием опасностей, поджидавших на долгом пути через Потусторонний лес. Сколько придется идти до Балада? Полторы тысячи километров? Три тысячи километров? В любом случае расстояние представлялось огромным, непреодолимым — дремучие леса, заросшие мхом руины, необозримые ленивые реки, блещущие, как ртуть, в безмятежных лучах Двона… Какая-то мысль настойчиво пыталась обратить на себя внимание его сознания: что-то связанное с разговором об омнибусе у лагерного управления Металлургического синдиката… Кто-то пошутил по поводу перспективы доехать до самого Балада. Значит, какое-то транспортное сообщение между Унцибалом и Баладом существовало. К сожалению, на Висте за пределами Аррабуса транспортные перевозки стоили дорого, а у Джантиффа оставались только никому не нужные «талоны», да и тех было мало. Он печально посмотрел на фамильный амулет — резной диск розового кварца с наручным браслетом из звеньев стельта. Может быть, он сможет оплатить проезд, если продаст браслет?

Так он ехал навстречу заходящему солнцу. Смеркалось, темнота в экваториальном Аррабусе наступала быстро. Перейдя на магистраль, ведущую к Большому Южному проходу, он повторил путь, проделанный по дороге на пикник. Каким далеким казался этот кошмарный пир, хотя прошло всего четыре дня! Желудок Джантиффа спазматически сжался от одного воспоминания.

Он подъезжал к южной окраине города. На Аррабус спустился влажный ночной мрак, сгущенный низкими тучами. По проспектам 92-го района ползли струйки холодного тумана, уличные фонари казались зловеще сияющими нимбами. Время было позднее, на скользящем полотне народу осталось немного. Когда жилищные блоки кончились, дорога почти опустела.

Полотно полого поднималось в гору. Унцибал, сзади и внизу, превратился в расплывчатую полосу света, протянувшуюся вдоль всего горизонта. Дорога повернула в Сторожевую долину, и город скрылся за темным отрогом яйлы.

Впереди показались другие огни: Металлургический синдикат. Параллельно скользящему полотну побежала ограда — вспышки электрического огня, проскакивавшие между рядами проволоки, в темноте казались еще более устрашающими, чем днем.

На фоне неба чернели очертания высоких отвалов руды, шлака и спеченного агломерата. В ночи раздался продолжительный гулкий грохот — аэробаржа выгружала руду в подземный бункер. Джантифф пригляделся, встрепенулся. Руду доставляли из карьеров неподалеку от Блеля, в южной части Потустороннего леса. После разгрузки, надо полагать, баржи возвращались в место погрузки — то есть далеко на юг. Если бы он сумел проехаться зайцем на такой барже, ему удалось бы бесплатно преодолеть большую часть пути до Балада! Джантифф перешел на крайнюю, медленно движущуюся полосу и сошел с нее, поравнявшись с баржей. Баржа соскользнула с подземного бункера и переместилась под другой, навесной бункер, откуда в нее с шумом посыпался какой-то материал. Джантифф оценивал ситуацию. Здесь лагерной ограды больше не было, но между ним и баржей находился участок, ярко освещенный фонарями. Если бы он направился прямо к барже от скользящего полотна, его сразу заметили бы.

Джантифф вернулся на полотно и проехал еще сотню метров — туда, где кончался освещенный участок. Снова сойдя с полотна, он стал пробираться по темному полю, размокшему от фильтрата, сочившегося из шлакового отвала. Ноги вязли в грязи, испускавшей едкий кислотный запах. Беззвучно ругаясь, Джантифф поравнялся наконец с теневой стороной отвала, после чего передвижение стало не столь утомительным. Джантифф осторожно прошел туда, откуда можно было видеть освещенный участок — и только успел заметить, как поднялась в воздух и скрылась в ночи аэробаржа.

Джантифф с горьким сожалением провожал глазами исчезающие в небе габаритные огни. Дул прохладный ветер. Обняв себя руками, чтобы как-нибудь согреться, Джантифф стоял в тени под горой шлака, на вонючих задворках безлюдного промышленного комбината. Никогда еще он не чувствовал себя так одиноко. Отверженный, брошенный на произвол судьбы, он каким-то чудом обманул смерть, но среди живых ему уже не было места — если бы он превратился в сухой куст или обломок шлака, во Вселенной ничто не изменилось бы… Джантифф заставил себя не думать о смерти. Глупо стоять в темноте на холодном ветру и ничего не делать! Что было делать, однако? Он не видел никаких возможностей.

Под низкими тучами снова скользили габаритные огни — приближалась еще одна баржа! Тяжеловесный воздушный аппарат приземлился над подземным бункером. Водитель высунулся из кабины и наклонился, переговариваясь с рабочим, обслуживавшим бункер.

Днища отделений трюма наклонились — руда с шумом и грохотом посыпалась в воронку бункера. Джантифф напрягся, приготовился. Баржа переместилась под навесной бункер рядом с отвалом шлака. Шлак с ревом посыпался в трюм по желобу. Джантифф со всех ног подбежал к барже и вскочил на наружный горизонтальный выступ в основании грузового отсека. Пытаясь за что-нибудь схватиться, он шарил руками, но натыкался только на вертикальные ребра жесткости. Узкая поперечная балка не служила достаточной опорой — его просто-напросто сдуло бы с взлетевшей баржи при первом порыве ветра. Джантифф прыгнул вверх, схватившись пальцами обеих рук за верхнюю кромку грузового отсека. Болтая ногами в воздухе, он сумел схватиться покрепче, подтянулся и перевалился через кромку в отделение трюма — куда как раз в этот момент сыпался шлак из навесного бункера. Джантифф отчаянно танцевал и прыгал из стороны в сторону, потом карабкался на четвереньках и плашмя по оползающему склону растущей кучи шлака — и как-то сумел избежать погребения заживо. Водитель, сидевший в тускло освещенной кабине, обернулся. Джантифф бросился ничком на шлак — неужели его заметили? По всей видимости, нет — нагруженная баржа вздрогнула, поднялась в воздух и понеслась в черном, наполненном холодным ветром пространстве. Дрожащий Джантифф вздохнул с облегчением: он вырвался из Аррабуса.