Вист: Аластор 1716 - Джек Вэнс

— Как бы то ни было, — продолжал разглагольствовать Шваркоп. — Потусторонний лес — не место для таких, как ты. Там никто не поддерживает порядок, каждый сам за себя. Приходится драться, прятаться или бегать с места на место — если у тебя, конечно, нет врожденной наклонности к рабству.

— Все, что я хочу — улететь с этой планеты, — сказал Джантифф. — Только для этого я и направляюсь в Балад.

— В Балад… Вполне может быть, что тебе придется долго ждать.

Джантифф сразу встревожился:

— Почему?

— Баладский космодром — всего лишь площадка на берегу моря. Примерно раз в месяц там приземляется грузовой корабль — привозит товары для местных жителей и для подрядчика Шубарта. При этом очень маловероятно, чтобы корабль, заходящий в Балад, на обратном пути делал остановку на Заке.

Джантифф переваривал плохие новости в унылом молчании. В конце концов он спросил:

— И как же мне вернуться на Зак?

Шваркоп поднял брови:

— С унцибальского космодрома ежедневно отправляются десятки кораблей.

— Верно, — Джантифф не хотел вдаваться в подробности. — Придется об этом подумать.

Аэробаржа скользила во тьме. Одолеваемый усталостью, Джантифф сонно грезил наяву. Шваркоп растянулся на кушетке за сиденьями и принялся громко храпеть. Глядя в лобовые стекла, Джантифф видел только мрак впереди и звезды скопления Аластор наверху. Где-то в стороне, далеко внизу, появился и медленно проплыл мимо мерцающий желтоватый огонек. Кто не спал в диком ночном лесу? Кто не боялся сидеть у костра посреди ночи? Цыгане? Бродяги? Кто-то заблудился? Огонек мигнул последний раз и исчез.

Джантифф растянулся на скамье и попытался уснуть. В конце концов он задремал — через несколько часов его разбудил топот башмаков Шваркопа.

Часто моргая глазами, Джантифф застонал, заставил себя сесть и сгорбился, обняв голову руками. Шваркоп полоскал лицо в умывальнике, громко фыркая и сопя, как тонущее животное. Кабина озарилась бледно-серым светом занимающейся зари. Джантифф встал и подошел вплотную к лобовому стеклу. Двон еще не взошел, небо затянула хмурая крапчатая пелена. Внизу, до самой гряды холмов на южном горизонте, расстилался лесной ковер, изредка прерывавшийся небольшой прогалиной или озерцом.

Шваркоп со стуком поставил перед Джантиффом кружку чаю, вгляделся в плывущий под баржей пейзаж:

— Скверное утро! Сыро, как в погребе. Сычовый лес — гиблое место, здесь только дикари да ведьмы водятся!

Приподняв руку ко лбу, водитель осенил себя малопонятными знамениями. Джантифф с удивлением взглянул на него, но решил, что задавать вопросы неуместно. Шваркоп произнес с мрачной убежденностью:

— Если судьба заставляет человека работать на чужбине, с его стороны предусмотрительно уважать местные верования и следовать местным обычаям. Дикари Сычового леса каждое утро совершают такой молчаливый обряд. Они убеждены в том, что это дает немалые преимущества. Почему бы я стал с ними спорить или презирать их за это? Кто знает? В конце концов, они тут живут уже сотни лет, им виднее.

— Совершенно верно, — с готовностью согласился Джантифф. — Исключительно целесообразная предосторожность.

Шваркоп налил еще чаю:

— Сычовый лес кишит тайнами и загадками. В незапамятные времена здесь были плодородные поля, ухоженные сады. Кто бы мог подумать? Дворцы, усадьбы — все заросло, покрылось паутиной и плесенью.

Джантифф с благоговением покачал головой:

— Что было, то прошло.

— Только не для подрядчика Шубарта! Он собирается валить лес и расчищать поля. У него, понимаешь ли, повсюду будут фермы, усадьбы, деревни и земства, он спит и видит себя повелителем Потустороннего царства! О, гроссмастера Шубарта хлебом не корми, дай покичиться, похвастаться роскошью, устроить пышный прием важным инопланетным гостям!

— Грандиозный план. По меньшей мере, у него есть воображение.

— Грандиозный — и разорительный. Подрядчик Шубарт доит Аррабус, как золотоносное вымя, озолей у него куры не клюют. Ха! Води его баржи как угорелый, выполняй щекотливые поручения, кланяйся ему в пояс — глядишь, в один прекрасный день тебя пожалуют титулом. Его высокоблагородие виконт Шваркоп! А Бухлый — тот уж точно в герцоги метит. Из грязи в князи! А мне-то что? Пусть устраивают себе царства-государства, лишь бы меня не трогали. Шваркоп показал пальцем на юго-запад:

— А вот и озеро Неман, где Шубарт строит плотину. Там наши дороги разойдутся.

Джантифф надеялся долететь до южных берегов. Он разочарованно спросил:

— И сколько еще до Балада?

— Километров восемьдесят, не велика беда, — Шваркоп выложил перед ним хлеб и мясо. — Ешь! Подкрепись хорошенько, прогулка пойдет тебе на пользу. Только смотри, не поминай мое имя в Баладе! Неровен час, пронюхают о моих выкрутасах в усадьбе Шубарта, а он сердобольных не жалует. В лучшем случае меня мигом уволят.

— Само собой, я ничего никому не скажу! — огорченный Джантифф прилежно занялся завтраком, не представляя себе, где и как ему снова представится случай поесть. Через некоторое время он спросил-таки без всякой надежды: — Может быть, капитан грузового корабля согласится забрать меня из Балада?

— Маловероятно. На грузовые звездолеты незнакомых не пускают. Почему? Очень просто: кому охота рисковать своей шкурой? Старментерам ничего не стоит притвориться пассажирами, заплатить за проезд, перебить команду — и поминай как звали! Где-нибудь в окраинных системах Примархии[33] за небольшой звездолет с полными трюмами дают миллион озолей, без вопросов. И капитаны, и экспедиторы прекрасно это знают. На твоем месте я бы не рассчитывал улететь из Балада.

Джантифф смотрел на казавшийся бесконечным покров дремучего леса — ему предстояло пересечь его пешком, причем, если верить Шваркопу, совершенно бесцельно. В Баладе он будет еще дальше от дома, чем в Аррабусе. И все же, какие еще возможности оставались в сложившихся обстоятельствах? Он осторожно произнес:

— Может быть, вы согласились бы передать сообщение курсару в Унцибале? Он вам заплатит — дело чрезвычайной важности.

Шваркоп выпучил глаза:

— Чтобы я ездил по ихнему вонючему полотну в Унцибал? Да ты рехнулся, парень. За сто озолей не поеду. Передавай сообщения по телефону, как все нормальные люди.

Джантифф поспешил согласиться:

— Да, конечно, это мне не пришло в голову! Он отошел в сторону, пока Шваркоп занимался управлением аэробаржей, мало-помалу спускавшейся к озеру Неман — заполненному черной водой продолговатому разлому среди поросших лесом холмов, шириной не больше четырех-пяти километров. Шваркоп остановил баржу в воздухе и потянул на себя рычаг — шлак высыпался на конец плотины, уже доходившей до середины озера.