Блуждающие огни - Збигнев Домино

Пантера еще раз пнул ногой жену Ледеровича, которая тянула руки к мужу.

— Куда, сука!

Голова женщины откинулась и неподвижно застыла на полу.

— Только без шуток! Командир приказал зачитать приговор. Успокойся, Пантера. Литвин, проследи-ка за порядком, иначе достанется всем от Рейтара.

Зигмунт вышел. Жена Ледеровича не приходила в себя. У стены в луже крови лежал ее муж и тихо стонал. Из соседней комнаты доносился тихий детский плач.

Тем временем Литвин и Пантера рылись в шкафу, искали ценности, деньги. Поживились немногим. Нашли два обручальных кольца и несколько тысяч злотых.

Вскоре вернулся Зигмунт. Он привел с собой двух перепуганных соседей Ледеровича. Мужики остановились у порога, увидев, что произошло в горнице, не сговариваясь, сняли фуражки. Пантера пнул Ледеровича:

— Вставай, доносчик! Зачитаем тебе приговор. Давай, давай! Может, помочь?

Огромным усилием воли, опираясь одной рукой о белую стену и оставляя на ней кровавые пятна, Ледерович поднялся. Часть лица у него была размозжена ударом приклада, из разбитых надбровий текла густая кровь.

— Лапы, лапы кверху! — заорал Пантера.

Раненый поднял вверх левую руку, правая оставалась неподвижной — она была перебита. Зигмунт достал из кармана клочок бумаги и, запинаясь, начал громко зачитывать приговор. Из всего этого свидетели поняли, что кто-то приговаривает их соседа к смерти. Парализованные страхом, они застыли как изваяния. Ледерович не мог держаться на ногах и стоял, прислонившись к стене, с поднятой вверх левой рукой. Кровь струилась по его разбитому лицу; он молча глядел на дверь, из-за которой доносился детский плач. Зигмунт кончил читать и подал знак рукой. Пантера и Литвин почти одновременно нажали на спусковые крючки. Ледерович вначале откинулся к стене, а затем сполз по ней на пол. Зигмунт вытащил из-за пояса парабеллум и для верности выстрелил лежавшему в затылок. Затем положил на стол приговор и придавил его миской с недоеденной кашей. Свидетелям он под страхом смерти приказал оставаться в избе до утра, а потом пойти в Дрогичин и заявить в милицию.

— Передайте всем в округе, что вот так настоящее Войско Польское будет и впредь поступать с коммунистами, доносчиками и ормовцами. Рано или поздно всех их ждет та же участь.

Охваченные ужасом крестьяне, покорно согнувшись, кивали головой. Зигмунт направился к двери, за ним Литвин. Пантера задержался еще на минутку, зачерпнул ковшом воды из стоявшего у двери ведра, жадно выпил и бросил его на пол, пнул мешавшее ему пройти тело Ледеровича и, пригрозив еще раз мужикам автоматом, вышел, хлопнув дверью.

…Рейтар оставил для наблюдения за усадьбой. Ледеровича двух человек, чтобы крестьяне не смогли сразу же заявить в милицию, и вместе с остальными направился к дому Борыньского. Они шли вдоль заборов, через лужайки, картофельные грядки и палисадники. Не ведая ни о чем, деревня безмятежно спала. Моряк и Тигр, наблюдавшие за домом Борыньского, доложили, что вокруг все спокойно. Рейтар посмотрел на часы. С момента их появления в деревне прошло немногим более получаса. Видимо, Борыньского все еще нет дома. Стоит рисковать или нет? Решил рискнуть. Пригрозить домашним, оставить приговор и предупредить, что если он тотчас же не прекратит активной деятельности, то будет ликвидирован. Если же полученные сведения окажутся неверными и они застанут его дома, зачитают ему приговор и ликвидируют. В дом пошла та же тройка — Зигмунт, Литвин и Пантера. Собака во дворе не лаяла. В доме горел свет. Дверь на крыльцо была открыта, и трое бандитов беспрепятственно ворвались в избу. Однако хозяина дома не было. Жена сообщила, что Борыньский ушел после обеда в Дрогичин. Когда вернется — неизвестно; иногда остается там ночевать. Потребовали оружие. Жена, заплакав, объяснила, что никогда не видела его у мужа. Ее ударили несколько раз прикладом, потом били ногами. Под предлогом поиска оружия перевернули весь шкаф и ящики комода. Забрали немного денег, какие-то старинные часы с цепочкой, золотой крестик, кольцо и новые офицерские, сапоги. Зигмунт бросил бумажку с приговором на стол. Словно для подтверждения угрозы Пантера всадил пулю в свадебную фотографию хозяев. Запретив домашним выходить из дому и заявлять в милицию до утра, они вышли во двор. Из-за овина выглянул Рейтар:

— Все в порядке?

— Нет его, пан командир.

— А что это был за выстрел?

— Пантера, чтобы попугать, в фотографию.

— Идиот, дубина стоеросовая. Когда же ты наконец поумнеешь? Врежу тебе как-нибудь, да так, что костей не соберешь.

— Извините, пан командир, я думал…

— Нужно не думать, а делать, что тебе велят.

— Так точно, пан командир.

— Ну собирайтесь, ребята, уходим. Не попался сегодня, попадется завтра.

— Пан капитан, — Пантера хотел загладить свою вину перед Рейтаром, — а может, поджечь их? Овин забит битком, сгорит дотла.

— Пантера, я тебе, кажется, ясно сказал, что здесь думаю я. Хочешь навлечь на нас КВБ?

К Рейтару подбежал Тигр, наблюдавший за тропинкой, бегущей между садами от шоссе.

— Пан командир, смотрите! Кто-то едет сюда на мотоцикле. Я заметил, он ехал со стороны Дрогичина, а потом свернул на тропинку.

Рейтар, выглянув из-за угла и увидев медленно приближавшуюся к ним полоску света, мгновенно оценил обстановку. Мотор натужно ревел на разбитой, мокрой от дождя тропинке. Молочный свет фары, подпрыгивая на ухабах, выхватывал из темноты придорожные ивы. Кто бы это мог быть? На мотоцикле, возможно, двое, а если с коляской, то и трое. У Борыньского мотоцикла нет. А может, это милиция? Все равно кто — в любом случае у него над ними перевес. Рейтар подозвал стоявших поблизости Зигмунта с Литвином и приказал расставить людей так, чтобы перекрыть пути отхода тем, кто на мотоцикле, стрелять только по его команде или в зависимости от обстановки, наблюдать за крыльцом, чтобы никто из дома не успел предупредить приехавших.

Бандиты заняли свои места. Рейтар, рядом с которым находился Ураган, присел на корточки за стоявшим посреди двора бетонным колодцем, и как раз вовремя: между конюшней и овином сверкнул луч света от мотоцикла, осветив колодец, овин, и застыл напротив крыльца. Мотоцикл остановился недалеко от колодца. На нем приехали двое. Первым слез тот, кто сидел на заднем сиденье. Мотор продолжал работать на малых оборотах.

— Ну и дорога, черт побери! Наконец-то дотряслись. Спасибо вам, а то пешком я бы добрался только к утру.

— Пустяки, товарищ Борыньский.

— Глушите мотор. Зайдите на минутку, горячего чаю выпьете, отдохнете немного.

— Большое спасибо, может, как-нибудь в другой раз. Поздно уже, а мне нужно еще заглянуть к Ледеровичу.

— Успеете, товарищ…

Вдруг с треском распахнулось окно и раздался отчаянный женский крик:

— Спасайтесь, банда!

По окну ударила очередь из автомата. Послышался звон разбитого стекла. Рейтар направил луч фонарика в сторону мотоцикла.

— Руки вверх!

Сидевший на мотоцикле мужчина стремительно выхватил из-за пазухи пистолет и выстрелил на свет фонарика. Пуля попала в Урагана, и тот рухнул к ногам Рейтара. Прежде чем погасить фонарик, тот успел заметить, как Борыньский бросился бежать. Один из бандитов устремился за ним. Мотоциклист выстрелил, и догонявший Борыньского бандит полетел кувырком. Попытка спасти жизнь Борыньскому оказалась роковой для мотоциклиста. Когда он на какое-то мгновение отвернулся, Рейтар выпустил в него в упор всю обойму «бергмана». Загорелся бензин. Борыньского, успевшего каким-то чудом вбежать в избу, на глазах у его семьи застрелили Зигмунт и Пантера. Рейтар подошел к горящему мотоциклу. Тигр оттащил убитого, обыскал его, нашел какое-то удостоверение и молча передал Рейтару. Тот посветил фонариком, усмехнулся и прочитал вслух:

— «Влодарский Тадеуш, сотрудник повятового отделения госбезопасности в Ляске». Ну и отчаянный, сукин сын. Что с Ураганом?

— Убит, пан командир, а Голый ранен. Ногу ему прошил.

— Этот, из органов, оказался не из пугливых, да и стрелял по-снайперски. Голый, сможешь идти?

— Так точно, пан командир.

— Хорошо. Ураган, кажется, родом не из этих мест?

— Так точно, пан командир, дезертир, уроженец Варшавского воеводства.

— Заберите у него оружие, а труп оставьте.

— Кого, Урагана?

— У нас нет времени хоронить его. Надо поскорее сматываться!

…Сразу же за деревней, чтобы запутать возможную погоню, Рейтар разделил свою группу. К тому же, учитывая предстоящий длительный переход, он не хотел обременять себя раненым Голым, который, правда, кое-как ковылял с помощью других, но значительно задерживал темп движения. Группу Литвина, более многочисленную, Рейтар направил вдоль берега Буга на восток, где она должна была укрыться в лесах у реки Ментна, между Островом и Мельником. Если рана у Голого не заживет, они должны переправить его в Забужье и оставить у надежного человека. Чтобы не создавать лишних трудностей Литвину, Рейтар забрал у него Пантеру и включил его в группу Зигмунта, в которой кроме Рейтара находились еще Здисек и Моряк. Эту четверку Рейтар, не давая им передышки, повел в логово в Нужецких болотах, которое они покинули два дня назад.