Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых - Валерий Хотног

Нулевые

2000 год

Перед фестивалем команд КВН в Сочи стало традицией обмениваться факсами с командами, с которыми я работал. Они присылали сценарии своих выступлении, набор шуток и наброски идей. Я в ответ вырезал «однозначно провальные» вещи, с учетом фестивальной специфики выступления писал свои комментарии, указывал направление, куда «копать». И так несколько итераций. В сложных неоднозначных ситуациях мог обратиться и узнать мнение Марфина.

Сочинский фестиваль команд КВН ничего революционного и нового не принес. Просмотры, трактовые репетиции участников гала-концерта, съемки для «Планеты КВН». В свободное от основной работы время репетирую с некоторыми московскими командами. Очередная смена прописки Первой лиги. Ид этот раз Рязань. Мне уже все равно. Отработанные технологии позволяли организовать работу Первой лиги КВН хоть в поле, лишь бы туда привозили команды.

За время работ в Первой лиги в Казани все поняли, что деньги и положение можно заработать не только на командах, но и на самой лиге КВН. Не исключаю интереса в переносе Первой лиги в из город, так как лидеры команды КВН «Чернокнижник» из Рязани после нескольких лет игры и КВН нуждались в каком-то собственном развитии. Они нашли хорошего спонсора, Рязанскую ГРЭС. Создавалось впечатление, что именно генеральный директор «АМиК» был локомотивом переноса Первой лиги в Рязань. На это косвенно указывали и его постоянные приезды на игры в Рязань, плотное общение с организаторами лиги и т. п. Для творческого коллектива Первой лига финансовые условия работы были прежними. Но поскольку все было гораздо ближе к Москве, то так было даже и удобнее. Вначале организация работ была очень хорошей. Лигу вел бывший актер команды КВН «Чернокнижник» Алексей Жеглов.

Безусловно, эта лига имела свои характерные особенности. Из-за близкого расположения к Москве в нее приезжало огромное количество команд из самой Москвы. Ведь это была Первая лига КВН, и в ней было чему научиться, с кем установить отношения, полезные на перспективу. Кроме того, многие приезжали просто поболеть за московские команды. К этому моменту команды в Москве окончательно сгруппировались вокруг двух центров. Один был результатом административных усилий Саши Люхтера, методы — соответствующие. И что немаловажно, прямая поддержка АА. Второй — результатом протестного поведения «не принявших Люхтера» команд. Наиболее дружным был второй центр, это были «самопишущие» команды, уверенные, что смогут играть в свою игру и двигаться своими силами. В Первой лиге играли фавориты этого центра, команды КВН «Бауманка» и женская команда КВН МГСУ. В последней команде все тексты девочки писали сами и ставили — тоже. Вокруг них вилось много свежеиспеченных авторов КВН, но участницы команды упорно хотели сами все делать. Им приходилось работать в непростых условиях противостояния, навязанных другой, мужской, командой КВН МГСУ, из которой они ушли. Их бесславное завершение пути в телевизионных съемках КВН в Юрмале было следствием не того, что они показывали на сцене, а результатом усилий «бывших коллег».

Главная отличительная особенность Первой лиги в Рязани от других заключалась в том, что это была Первая лига с самым большим судейским беспределом. Вернее, с его ангажированностью. Близость лиги к Москве превратила ее в тусовку «старичков». Их состав иногда был более представителен, чем в Сочи. Многие приезжали на своих машинах. Некоторые приезжали и в жюри посидеть, и пообщаться с друзьями. Практически у каждого были какие-то интересы, так или иначе многие из них были аффилированы к определенным командам. Именно здесь произошла единственная за всю историю Первой лиги КВН настоящая открытая ссора после игры между редакторами и членами жюри, которая сопровождалась криками и последующими обидами. Именно здесь впервые стали «прессовать» за предвзятость одного из редакторов лиги, Андрея Яковлева, после того как поддерживающий бакинскую команду Тимка Вайнштейн пожаловался то ли Лобову, то ли АВ, что редактор лиги лоббирует интересы конкретной команды КВН. Как будто сам Вайнштейн не этим занимался. Правда, он не был редактором и имел на это формальное право.

Конечно, сами поездки в Рязань была замечательными. Встречи со старыми приятелями всегда радостны. Часто приезжал Олег Комаров на машине, просто повстречаться с друзьями. Один раз даже я возвращался в Москву на его «мерседесе». После другой игры нам заказали какой-то микроавтобус, который повез в Москву ночью, сразу после банкета. Время было неспокойное, в августе был совершен теракт в переходе на Пушкинской площади. Силовики усилили борьбу с терактами. Да и вообще, при новом президенте силовые структуры активно включились в установление порядка в стране и выстраивание новой системы власти. Некоторых олигархов не сдало, а кого-то уже выдавили за границу. Мы стали понемногу привыкать к новым порядкам. В ту ночь на подъезде к Москве нас остановили дэпээсники. Что-то их насторожило: полный автобус здоровых мужиков, перемещающихся ночью и «фонящих» шуточками. Паспорт проверяли у всех долго, всматривались в лица, задавали вопросы. Кроме меня. А я сидел впереди, рядом с водителем. После того как мы отъехали, Илья Епишев начал возмущаться:

— Ну, это нормально? Проверили всех, а на него даже не посмотрели! А вы посмотрите на него, это же типичный боевик!

И действительно, четырехдневная щетина и соответствующий типаж должны была привлечь внимание бдительных стражей города — в Москве в этом году мне очень часто приходилось объясняться с милиционерами. А в ту ночь я почему-то оказался им неинтересен.

Очень странной была обстановка на финале Первой лиги КВН. Приехал АВ, сидел в жюри. И приехал Марфин, который тоже на это рассчитывал. Перед самой игрой в комнате жюри, при генеральном директоре «АМиК» Андрее Лобове и остальных членах жюри, среди которых был и Тимка Вайнштейн, АВ мне сообщил, что я в составе жюри, Марфина почему-то туда не включили. Я понял, что это какие-то внутренние разборки, но ведь человек приехал специально для этого. Марфин-то точно не имел никакого другого интереса. Мне казалось, что его несправедливо гнобят, смотреть на него было тоскливо, мне стало его по-человечески жалко. Представил себе, какие разговоры раздуют кавээнщики из того факта.

— Я считаю, что в жюри надо посадить и Марфина, — после небольшой паузы обратился я к АВ.

— А кто уступит ему свое место? Я, например, свое не уступлю, — ответил он мне.

— Хорошо, давайте я не сяду в жюри, — выпалил я.

— Ну, если ты так хочешь, пожалуйста.