Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых - Валерий Хотног

В КВН стали появляться молодые составы команд под старыми известными брендами, причем самостоятельные, новые, интересные. Надо сказать, что, пока они работали на сцене, их старшие товарищи часто представлялись перед руководителями программы КВН как «родены». Прорисовывалась тенденция наемных авторов выдавать шутки, написанные самой командой, за свои.

Тогда я был близок к тому, чтобы уйти из этого, еще более любимого мной сообщества КВН. На тот момент начал расталкивать всех локтями Наум Баруля, а я входил в список тех, кто явно ему мешал единолично все контролировать. Держала меня по-прежнему только Семья, АВ и СА оставались родными людьми, с которыми невозможно расстаться по своей воле. Одна только их черта меня убивала, как оказалось потом — в прямом смысле этою слова: всем раздавать для профилактики, одинаково, без разбору. О том, что кому-то это не нужно было, они даже себе не представляли. Или не хотели. А ведь, выпуская свои передачи, я сталкивался абсолютно с теми же проблемами, что и они. Взаимодействие с каналом, рейтинги, отношения с первыми лицами, ответственность за качество продукта, необходимость контролировать процесс производства, проблемы с кадрами, среди которых всегда найдутся и «вампиры», и ленивцы. Когда я приходил на производство КВН после «Ноу-хау», меня не надо было настраивать на работу. Я знал, что они хотят как руководители программы, и работал, ожидая той же отдачи от своих людей.

12 августа мы поехали в Португалию. Отдыхали до 20 августа.

В один из сентябрьских вечеров, возвращаясь со дня рождения нашего приятеля Вити Берова, будучи сильно навеселе, на Осеннем бульваре, рядом с Рублевкой, поймали частника. Через некоторое время водитель вдруг спросил:

— А ваша фамилия не Хотног?

Я занервничал. Оказалось, что это был паренек из школьной команды КВН Кунцева. Между прочим, той самой, в которой играл Сергей Лазарев. Я еще больше занервничал, беспокоясь за свой имидж. Потом был ему благодарен за рассказ об их команде. Эта встреча меня сильно удивила: в последние годы, в результате моих собственных усилий, большую часть своего времени я уже проводил на северо-западе Москвы, и вероятность случайных встреч была минимальной. Офис в 15 минутах от квартиры, сделки по купле-продаже участков этою направления, загородная жизнь в этом же направлении, да и все понемногу концентрировалось здесь. Ряд научных организаций, в том числе тех, которые мы «обслуживали», были в этом районе. Новая выставочная площадка «Крокус-Сити» оттягивала нас от выставок «Экспоцентра», да и весь квартал Агаларова обещал в будущем достойное существование. Через несколько лет сюда переместится подмосковное правительство, с которым у меня будут плотные взаимоотношения. Долгое время фестивали подмосковного КВН будут проходить здесь же неподалеку, в Красногорске. Лет десять назад район был выбран мной по «розе ветров», как наиболее благоприятный в Москве, а не по престижу Рублевского направления и месту жительства сильных мира сего. Впрочем, через десять лет второе условие тоже стало принципиальным. Район, безусловно, спокойный, без особых катаклизмов — и вдруг летом того года в районе пересечения МКАД и Соломеи Нерис упал вертолет Святослава Федорова, он погиб. Мы Федорова несколько раз снимали для передачи «Ноу-хау», тогда оставался еще один материал, не выпущенный в эфир и, что интересно, совершенно не связанный с лечением глаз. У Федорова были широкие интересы. Материал мы попридержали как раз после того, как он ушел в политику. И вдруг такая катастрофа. Вообще год оказался «богатым» на авиакатастрофы частных самолетов на взлете. Среди известных: Артем Боровик, с которым нас ничего не связывало. Но еще был инцидент с одним из моих партнеров в «Ноу-хау», который умудрился после падения самолета остаться в живых да еще и на ноги встал при помощи народной медицины. Кстати, это был единственный человек в моем окружении, который открыто недолюбливал АВ, что-то его с ним связывало с периода работы корреспондентом в советские времена. Во время телевизионною КВН он заплевывал экран телевизора, считая, что я не должен помогать АВ. Жизнь этою человека, безусловно, заслуживает дифирамбов, но, поскольку он активно работал с «Ноу-хау», логично именно в этой связи о нем рассказать. Однако одну историю середины девяностых, пожалуй, нужно вспомнить. Мне ее лично рассказал сам участник этой истории.

Его организация выводила на рынок очки АСО. Они позволяли использовать цветотерапию в домашних условиях. Мы, естественно, подготовили сюжет в «Ноу-хау», несколько раз выпускали его в эфир, затем переместили его в «биржу», телезрители звонили и приобретали эти очки. Главный аргумент в пользу этого устройства — в результате его использования можно избавиться от очков. Дело разворачивалось хорошо. И вдруг мой партнер исчез на некоторое время. Оказалось, его натуральным образом похитили те, кто «крышевал» продажу оптических очков, увидев в нем конкурента своему делу. Настоящая детективная история с участием женщины и бабушки. С его слов, его даже пытали, при встрече продемонстрировал мне увечья на пальце. Но надо знать этого человека: даже эту ситуацию он использовал в свою пользу, и все закончилось с выгодой для него.

В том году совершенно неожиданно пришлось вспомнить об авторских пращах на собственную передачу «Ноу-хау». На российский рынок вышли немецкие телепродюсеры и вывели свой продукт «Knoff-Hoff show» — передачу, связанную с наукой. И вот через некоторое время на канале АСТ появилась эта передача с названием «Ноу-хау», кто-то, видимо, решил, что так российским зрителям будет понятнее. Проблемой рано или поздно мог озадачиться и канал «Культура», где выходила наша передача, ведь по организациям распространялись прайс-листы с расценками за размещение рекламы в их передаче «Ноу-хау». А на «Культуре» рекламы в телепередачах не было совсем. На тот момент в нашей передаче «Ноу-хау» было авторским даже музыкальное сопровождение, которое сочинила Дединская. Не было ни капли сомнения в наших правах на такое название телевизионной передачи, но, начиная с февраля, пришлось потратить много времени на решение этой проблемы. Даже общаться с представителями немецкой фирмы-производителя. Они почему-то считали, что мы им уступим просто из уважения к их имени и опыту, хотя сама передача «Ноу-хау» стала выходить в эфир раньше их продукта почти на десять лет. В итоге они посмотрели в эфире наши выпуски и стали выпускать в России свои под названием «Кнофф-Хофф шоу». Недолго. После этого отношения с немецкими телевизионными производителями ухудшились. На последующих выставках «Телешоу» расстроились окончательно все наши предварительные договоренности по взаимному обмену видеосюжетами. Еще через два года мы закроем раздел одного из сайтов «Школьник ТВ», где будут предлагаться к дистрибуции выпуски «Ноу-хау» (все те же, немецкие). Причем их нумерация совпадет с выпусками нашего «Ноу-хау» с 1993 года. Это окончательно расстроит наши отношения с немцами, а еще через пару лет они создадут новый продукт — «Галилео» — тележурнал, подозрительно похожий на «Ноу-хау» по структуре и экспериментам в студии, но без такого обилия действительно научных разработок. Зато, ввиду богатого финансирования, эксперименты в студии будут намного зрелищней. Еще через некоторое время немецкий тележурнал появится на СТС (красавцы, зачем развивать собственный российский продукт, лучше немецкий раскручивать), а я получу предложение снабжать русскую версию этой передачи информацией и материалами из области российской науки для заполнения соответствующей части выпусков, привязанной к местным условиям. Догадываетесь, каков был ответ? А ведь позвонил мне с этим предложением Мишка Горшман! Вот как все переплелось…