Баллада о Рыцаре. Шагнуть за ворота - Игорь Шенгальц

Старик вновь замолчал, мечтательно сжимая и разжимая кулаки.

– Вы сказали, в обычном случае? – переспросила Дарина.

– Да, – Скрипун недовольно прервал мечтания и взглянул на притихших ребят. – Но, судя по вашему рассказу, ты, девочка – обладательница небывалых сил! И мы не можем это не учитывать. Мы долго совещались и решили дать вам шанс искупить вину. Пропавшие караваны – не единственная беда, что посетила нас. С недавних пор в недрах завелось жуткое существо. Каменный червь – так его прозвали. Он уничтожает наши отряды один за другим, мешает нормальному течению работ, разрушает нижние рудники. Убить его своими средствами мы не в состоянии. Поэтому предлагаем попробовать это сделать вам! Если вы справитесь, мы отпустим вас всех, даже в качестве награды оставим кольчуги и оружие и проводим к ближайшему от цели вашего путешествия выходу на поверхность. Но вы можете отказаться, право ваше. Решайте, и пусть духи Земли подтвердят ваш выбор!

Вот же, подумал Джек, из огня да в полымя! Червь какой-то, да еще и каменный! Мало, что ли, было разной погани в последнее время, так еще и гномы норовят чужими руками разгрести собственные неурядицы. С другой стороны, десять лет каторжных работ или смерть…

– Мы поможем вам, – Дарина, как и обычно, не удосужилась посоветоваться с остальными, приняв решение самостоятельно. Джек и Крис не видели в этом ничего странного, а вот Калеб недовольно сжал губы. – Я даю слово избавить вас от червя! Пусть нам дадут провожатого и расскажут о черве все, что известно!

– Твоя просьба правомочна, – согласно кивнул Скрипун. – Более того, если у вас все получится, то я даю обещание от имени моего народа когда-нибудь помочь и тебе, коли наша помощь понадобится! Это все, что я могу для вас сделать! Слова сказаны! Прощайте!

Старый гном сел на место, а рядом с ребятами, словно по мановению руки, оказался бер Дуальд.

– Следуйте за мной, – тихо, почти шепотом сказал он. В его голосе уже не было прежней враждебности и отстраненности. – Совет для вас окончен.

Они спустились в нижний зал и вновь ступили в туннель, но на этот раз Дуальд привел их не в тюремные стены (хотя стены здесь были кругом, и для Джека одна стена мало отличалась от другой), а в уютный дом, утопающий в коврах и с отменным вкусом обставленный.

– Это мой тор, – пояснил он. – Тор – на нашем языке означает убежище, жилище. Располагайтесь, я распоряжусь об угощениях, а после поведаю о черве.

Четверо молодых барздуков – совсем подростков, судя по коротким бородам, едва закрывавшим их подбородки, внесли в помещение два столика, уставленные подносами с едой и напитками. Джек есть не хотел, ему вполне хватило того грибного изобилия, которым накормил их начальник тюрьмы, но ради приличия он взял тарелку и положил на нее пару ложек одного из блюд, напоминавшего своим видом овощное рагу.

Но, едва попробовав блюдо, он отложил ложку в сторону. Опять грибы! Бедняги гномы, если они закрывают связь с верхним миром, то питаться им придется исключительно продуктами собственного производства. А от грибного меню через пару дней можно взвыть дурным голосом и с голыми руками идти охотиться на каменного червя в надежде отыскать в нем мясо.

Дуальд зашел в комнату. Выглядел он совершенно преображенным. Вместо богатых одежд он оделся в боевое облачение барздука: защитный панцирь из особого сплава металлов – меорпла – секретного сорта железа, прочнее которого не было в мире, столько же надежный шлем на голове, высокие металлические сапоги на ногах и кольчужная юбка, прикрывавшая нижнюю часть тела. В качестве оружия барздук выбрал тяжелый молот, способный в умелых руках быть страшным оружием. А в том, что Дуальд знатный воин, Джек и не сомневался. Крис успел ему шепнуть, что гномы поднимаются во внутренней иерархии лишь благодаря ратным подвигам. Исключениями из этого правила служат лишь те барздуки, что сумеют прославиться на ином поле боя, не менее уважаемым всеми гномами, а именно преуспеть в создании уникальных предметов и новых видов сплавов.

– Итак, – с ходу начал Дуальд. – О каменном черве известно крайне мало. Видели его и умудрились после этой встречи выжить лишь двое. Причем один из них после сошел с ума и помещен в лечебницу под надзор врачевателей. Червь огромен, он прогрызает новые туннели в горах и нападает на всякого, кого встретит на своем пути. Наше оружие, даже самое мощное, его не берет. Четыре отборных отряда, посланных на его поиски, не вернулись. Что делать – скажу честно, я не знаю. Об этом или подобном ему черве ходили легенды в нашем народе. Мол, в стародавние времена повадился он охотится на наших братьев и отцов, и спасу от него не было. Но по тем же легендам, уничтожить его так и не удалось. Лишь один барздук смог чудодейственным способом отвадить его от наших владений и увести за собой в недра мира. Звали этого героя бер Ваал. Обратно он не вернулся, но и червь перестал тревожить наших предков. И вот он снова здесь. Мне поручили помочь вам, но говорю сразу, с вами пойду лишь я один. Другими воинами совет жертвовать больше не может. Итак, в последнее время погибли многие. Выскажу свое мнение, я не верю, что горстка детей сможет справиться с червем, но я пойду с вами на смерть, ибо приказ старейшин – это святое!

– Комментарии излишни, – констатировал Калеб. – Кстати, я тоже иду с вами, хотя меня и решили отпустить. Надеюсь, моя компания не помешает?

– Брат, мы идем на смерть, – Дарина положила руку на плечо принца. – Я прошу, останься! Тебя отведут наверх. Зачем гибнуть всем? Пусть хоть кто-то из нас останется жив…

– Сестра, – усмехнулся Калеб. – Я очень надеюсь, что ты не имела цели намеренно оскорбить меня. Мы равны с тобой по рождению, и хотя я последний законный представитель своего рода, но я сам выбираю свои дороги. Я иду с вами. Это решено.

– Ты храбрец! – похвалил принца Дуальд. – Хотя и глуп. Уважаю! Такие долго не живут…

– Не знаю ни одного долгожителя, – подмигнул ему Калеб, – который был бы знаменит чем-то, кроме срока своей жизни!

Эти слова вызвали у мрачного гнома такой приступ гулкого смеха, что четверка молодых барздуков влетела в комнату с обнаженным оружием.

– Пошли вон! – взревел Дуальд, вытирая обильно выступившие из глаз слезы. Гномов как ветром сдуло.

– Я помогу вам найти червя, – заявил Дуальд, отсмеявшись. – По донесениям внутренней разведки, его перемещения засекли неподалеку от копей четвертого уровня. Оттуда срочно были эвакуированы все, так что сейчас там так же пусто, как у меня в желудке. Вы не против, если я немного подкреплюсь перед дорогой?

И, не дожидаясь ответа, гном уселся за стол и принялся поглощать грибные блюда с таким энтузиазмом, что Джек засомневался, а не присоединиться ли и ему к пиршеству. Гном ел долго, уничтожая блюда одно за другим. Когда он, наконец, насытился, то сыто рыгнул, даже не подумав извиниться, и поднялся на ноги.

– Теперь можно и в путь! За ваших коней не волнуйтесь, если мы вернемся с победой, что маловероятно, вы найдете их здесь, сытыми и ухоженными. А на подземных тропах они будут лишь помехой!.. Вот, оденьте эти штуки поверх шлемов, они пригодятся!

Гном протянул каждому по небольшой коробочке, с двумя веревочками по бокам, и лично помог приладить их к шлемам. Назначение штуковин Джек не понимал, но спорить с Дуальдом было бесполезно, если даже Дарина не пыталась протестовать.

Гном вывел ребят в город и споро пошагал вперед, непочтительно расталкивая зазевавшихся барздуков и, нисколько не сомневаясь, что его спутники не отстанут. Джеку очень хотелось осмотреть все вокруг, но гном шел так быстро, что времени на это просто не оставалось.

– Каков, однако, нам проводник достался, – заметил Калеб, нисколько не стараясь приглушить свой голос. – Ест за четверых, а вперед несется, будто пятки горят. Не потерять бы его из виду…

– Не потеряешь, – буркнул через плечо Дуальд, отнюдь не страдавший плохим слухом. – А потеряешь – тебе же хуже, без моей помощи вам не выбраться. Так что поторопитесь, детишки!

– Говорят, – сказал Крис, – что барздуки считаются детьми до сорока лет и только потом имеют право выковать свою первую секиру!..

– Брехня, – ответил гном. – В сорок лет приличную секиру не выкуешь! Такие младенцы годны лишь на то, чтобы прибираться в домах и сортировать шлаки в породе!

– А сколько же лет вам, позвольте узнать? – поинтересовался Джек.

– Сто два. А свою первую секиру я выковал в сорок шесть! Я был гением!

– А ваши старейшины, – опешил Джек, – сколько же лет им?

– Самому молодому недавно стукнуло триста. Юбилей!

Джек даже сбился с шага от удивления. Триста лет – и это самый молодой из десяти старейшин! Поразительно! Интересно, а каково это – прожить такую долгую жизнь? В их деревне мало кто доживал даже до того возраста, в котором Дуальд выковал свою первую секиру. Большинство умирало еще во младенчестве от разных хворей и прочих напастей, с которыми не знали, как и бороться. Люди гибли часто, с этим свыклись уже давно, поэтому женщины рожали почти каждый год – так было больше шансов, что хоть несколько детей дотянут до зрелости и продолжат род. Семья Джека была редким исключением из правила. Его отец так и не привел в дом другую женщину после смерти жены, и Джек остался его единственным ребенком, единственной надеждой. Случись с ним что-то худое, и их колено прервется. Да, у отца были братья и сестры, каждый из которых уже успел обзавестись многочисленным потомством, так что кровь их предков не угаснет, сохранится в веках. А вот у матери, насколько знал Джек, никаких родственников не было. Лишь он – ее сын, нес в себе частичку ее души, был ее продолжением.