Жизнь не сможет навредить мне - David Goggins
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С тех пор "Банка с печеньем" стала понятием, которое я использую всякий раз, когда мне нужно напомнить о том, кто я и на что я способен. У каждого из нас внутри есть банка с печеньем, потому что жизнь, будучи тем, что она есть, всегда испытывает нас на прочность. Даже если вы сейчас чувствуете себя подавленным и разбитым жизнью, я гарантирую, что вы можете вспомнить пару случаев, когда вы преодолели трудности и почувствовали вкус успеха. Это не обязательно должна быть большая победа. Это может быть что-то маленькое.
Я знаю, что все мы сегодня хотим полной победы, но когда я училась читать, я была счастлива, когда могла понять каждое слово в одном абзаце. Я знала, что мне еще предстоит пройти долгий путь, чтобы перейти от уровня чтения третьеклассника к уровню старшеклассника, но даже такой маленькой победы было достаточно, чтобы поддерживать во мне интерес к обучению и поиску большего в себе. Нельзя сбросить сто килограммов менее чем за три месяца, не сбросив сначала пять килограммов за неделю. Те первые пять фунтов, которые я сбросила, были небольшим достижением, и это не кажется много, но в то время это было доказательством того, что я могу похудеть и что моя цель, какой бы невероятной она ни была, не является невозможной!
Двигатель ракетного корабля не запускается без маленькой искры. Нам всем нужны маленькие искры, маленькие достижения в нашей жизни, чтобы зажечь большие. Думайте о своих маленьких достижениях как о хворосте. Когда вы хотите разжечь костер, вы не начинаете с большого полена. Вы собираете немного ведьминого волоса - небольшую охапку сена или сухой, мертвой травы. Вы поджигаете ее, затем добавляете маленькие палочки и палочки побольше, а затем подбрасываете в огонь пень. Ведь именно маленькие искры, с которых начинаются маленькие пожары, в конечном итоге дают достаточно тепла, чтобы сжечь весь лес.
Если у вас пока нет больших достижений, на которые можно опираться, пусть так и будет. Ваши маленькие победы - это печенье, которое вы должны смаковать, и обязательно смаковать. Да, я была строга к себе, когда смотрела в Зеркало отчетности, но я также хвалила себя всякий раз, когда мне удавалось одержать маленькую победу, потому что мы все нуждаемся в этом, и очень немногие из нас находят время, чтобы праздновать свои успехи. Конечно, в данный момент мы можем наслаждаться ими, но оглядываемся ли мы назад и чувствуем ли ту победу снова и снова? Возможно, для вас это звучит самовлюбленно. Но я не говорю о том, что вы будете рассказывать о днях славы. Я не предлагаю вам надоедать друзьям рассказами о том, каким героем вы были раньше. Никто не хочет этого слушать. Я говорю о том, как использовать прошлые успехи, чтобы вдохновить вас на новые и большие. Потому что в пылу борьбы, когда жизнь становится реальной, нам нужно черпать вдохновение, чтобы преодолевать собственное истощение, депрессию, боль и страдания. Нам нужно разжечь множество маленьких костров, чтобы они превратились в ад.
Но чтобы покопаться в банке с печеньем, когда дела идут наперекосяк, требуется сосредоточенность и решимость, потому что поначалу мозг не хочет туда лезть. Он хочет напомнить вам, что вы страдаете и что ваша цель невыполнима. Он хочет остановить вас, чтобы заглушить боль. Та ночь в Сан-Диего была самой тяжелой в моей жизни, физически. Я никогда не чувствовал себя таким разбитым, и не было никаких душ, которые можно было бы забрать. Я не боролся за трофей. Никто не стоял на моем пути. Все, на что я мог опереться, - это я сам.
Банка с печеньем стала моим энергетическим банком. Когда боль становилась слишком сильной, я откусывал от него кусочек. Боль никогда не исчезала, но я чувствовал ее только волнами, потому что мой мозг был занят, что позволяло мне заглушать простые вопросы и сокращать время. Каждый круг превращался в победный, в честь очередного печенья, очередного маленького костра. Восемьдесят первая миля превратилась в восемьдесят вторую, и через полтора часа я был уже в девяностых. Я пробежал девяносто миль без всякой подготовки! Кто так делает? Через час я был на девяносто пятой, и после почти девятнадцати часов почти безостановочного бега я сделал это! Я преодолел сто миль! Или нет? Я не мог вспомнить, поэтому пробежал еще один круг, чтобы убедиться.
После того как я пробежал 101 милю, моя гонка наконец закончилась, я, пошатываясь, добрался до своего кресла на лужайке, и Кейт накинула на мое тело камуфлированное пончо, которое дрожало в тумане. От меня шел пар. Мое зрение было затуманено. Я помню, как почувствовал что-то теплое на своей ноге, посмотрел вниз и увидел, что снова мочусь кровью. Я знал, что будет дальше, но до туалета было около сорока футов, а это могло быть как сорок миль, так и четыре тысячи. Я попытался встать, но голова слишком сильно закружилась, и я рухнул обратно на стул, как на неподвижный предмет. На этот раз все было гораздо хуже. Вся моя спина и поясница были измазаны теплыми фекалиями.
Кейт знала, как выглядит чрезвычайная ситуация. Она подбежала к нашей Toyota Camry и поставила машину задним ходом на травянистый холмик рядом со мной. Мои ноги затекли, как окаменелости, и я, опираясь на нее, перебрался на заднее сиденье. Она была в бешенстве за рулем и хотела отвезти меня прямо в отделение скорой помощи, но я хотел ехать домой.
Мы жили на втором этаже жилого комплекса в Чула-Висте, и я прислонился к ее спине, обхватив руками шею, когда она вела меня по лестнице. Она прислонила меня к штукатурке, открывая дверь в нашу квартиру. Я сделал несколько шагов внутрь, прежде чем потерял сознание.
Через несколько минут я пришел в себя на полу кухни. Моя спина все еще была измазана дерьмом, а бедра - кровью и мочой. Мои ноги были покрыты волдырями и кровоточили в двенадцати местах. Семь из десяти ногтей на ногах болтались
