Аромат рябины - Ольга Лазорева

25 декабря Москву закрыли, жизнь в ней почти остановилась. Вначале прекратили работу дошкольные и учебные заведения, а следом и все остальные. Функционировали лишь больницы, дежурные магазины и предприятия, поддерживающие необходимые условия жизнедеятельности города. В домах были по-прежнему свет, тепло, вода, и люди, сделав огромные запасы продовольствия, сидели в своих квартирах безвылазно и ждали, когда все это закончится. Возле станций метро круглосуточно дежурили машины «Скорой помощи». Метро пока работало, но интервалы между поездами увеличились до часа. Несмотря на это, вагоны ходили практически пустыми. Улицы чистились намного реже и в основном только главные магистрали. Город выглядел пустынным, засыпанным снегом и мертвым.

Петр и Павел со старой, списанной из милиции овчаркой по кличке Сеть, а попросту Сетка, заступили на дежурство, как обычно, в восемь утра. Они обошли огромную территорию завода примерно за час и вернулись на пост. Там их уже ждал старший смены.

— Значит, так, парни, — начал он и откашлялся, — с завтрашнего дня завод обходить не будем. Кому он пустой на фиг сдался? Поступило распоряжение, и вместо завода вы теперь будете обходить близлежащие улицы. Ваш участок я обозначу. И теперь вся охрана будет обходить именно улицы.

— Зачем? — спросил Петр.

— Из-за эпидемии? — предположил Павел.

— Зришь в корень, — кивнул старший, — из-за нее, проклятой. Задание следующее: видите, человек лежит, сразу по рации сообщаете на ближайший пост «Скорой». Ясненько? Пока один связывается, другой лекарство вводит.

Старший подошел почему-то к овчарке и ткнул ей пальцем ниже левого уха.

— Сюда колете, — пояснил он. — Лекарство новое, только изобрели от этой напасти.

Сетка подняла морду и с непониманием посмотрела в глаза старшему, но на всякий случай вяло помахала хвостом. Потом зевнула и улеглась у ног охранников.

— Ясно! — одновременно сказали они.

Старший протянул им плоский квадратный чемоданчик, похожий на толстую книгу, и сказал:

— Здесь все нужное. И помните, чем быстрее введете лекарство, тем больше шансов спасти. А затем не ваша забота, врачи со «Скорой» подберут и сделают все необходимое.

Он замолчал, потом зачем-то оглянулся и шепотом добавил:

— И лучше в глаза им не смотреть. Мало ли! Даже мертвякам. А то никто ж не знает, что за зараза такая на нас напала!

— И ночью тоже обходить? — поинтересовался Петр.

— И как часто? — спросил Павел.

Сетка тявкнула, выкусывая блоху возле хвоста.

— Значится, так, орлы, утвержденная схема такова: днем делаете обход каждые два часа, ночью — каждые четыре. Утром в восемь сдаете следующим. Кто вас завтра менять должен?

— Марк и Лука, — хором произнесли охранники.

— Вот и чудненько! Удачи, ребятки!

Старший поднял руку, словно хотел перекрестить их, но потом отвернулся и достал из шкафа карту района. Он быстро отметил участок и вышел из дежурки. Петр и Павел молча переглянулись и подошли к карте, разложенной на столе. Внимательно изучив ее, посмотрели друг другу в глаза.

— Что, Петр, пошли в обход? — предложил Павел.

— Участок не такой и большой, — кивнул тот.

И они, свистнув Сетке, вышли из дежурки.

Оказавшись у проходной завода, прикинули, откуда лучше начинать обход. Потом бодро потопали по пустынной заснеженной улице. Возле проходной снег периодически убирали, и идти пока было легко. Вдруг Сетка истошно залаяла, перепрыгнула через снежный вал и скрылась из вида. Павел и Петр поспешили за ней и, с трудом вытаскивая ноги, перебрались через вал. За огромным сугробом они увидели неподвижно сидящего ребенка лет пяти. Сетка подползала к нему, виляя хвостом и тихо поскуливая. Петр схватил ребенка на руки и принялся тормошить.

— Осторожно! — закричал Павел. — Не смотри в глаза!

— Да иди ты! — резко ответил Петр, вытирая снег с личика ребенка.

Тот пришел в себя и тонко заплакал. Потом начал звать маму. Глаза у него выглядели нормальными, пронзительно чистого голубого цвета.

— Кажется, здоров! — облегченно засмеялся Петр и принялся успокаивать ребенка.

Павел достал рацию и связался с пунктом «Скорой», сообщив координаты. Довольно скоро подъехала машина, и они сдали малыша врачам. Потом свистнули Сетке, мочившейся на колесо, и двинулись дальше.

— Ты все-таки это, — недовольно заметил Павел, — будь осторожнее! Зачем сразу на руки хватать? А вдруг это заразный?

— Но ведь ребенок, — укоризненно проговорил Петр. — И я слышал, что почему-то дети вообще не заражаются.

— Я тоже, по слухам, — закивал Павел. — Но в сети таких сведений нет. И разве можно сейчас что-то знать наверняка? Такой поток самой противоречивой информации! А ты сразу на руки хватать! Смотри! Что это?

Павел замедлил шаг, вглядываясь в бугор слева от дороги. Сетка уже устремилась туда. Это оказалось тело человека, занесенное снегом. Сетка, осторожно понюхав воздух, тут же отвернула морду и отошла в сторону, поджав хвост. Петр и Павел склонились над телом и начали обметать снег. Показались раскинутые в разные стороны ноги в черных брюках и тупоносых башмаках, разметавшиеся полы пальто, белый шарф, серый подбородок и серо-синие губы, изогнутые в специфической улыбке.

— Стой! — резко сказал Петр и схватил Павла за руку. — Лицо дальше не обметай. Ясно, что мы увидим. Вызывай машину, пусть забирают. А мы уже ничем помочь не можем.

Павел отряхнул снег с рукавицы и отошел от тела. Он достал рацию и вызвал «Скорую». Потом глянул на Петра.

— Что, ждать не будем? — спросил он. — Без нас подберут. Тем более тело находится неподалеку от ребенка, которого мы нашли. Может, это был его отец? Он упал, а малыш отправился искать маму. Может, это и спасло его?

— Чего гадать? — недовольно ответил Петр. — Может, так было, а может, не так. Нам сие неведомо.

Они выбрались на середину улицы и пошли по двум глубоким колеям, оставленным, видимо, совсем недавно колесами грузовика. Сетка плелась сзади.

— А вот интересно, что они все видят перед смертью такое, что заставляет их так странно улыбаться? — задумчиво проговорил Петр.

— Хочешь узнать поточнее? — спросил Павел.

— Боже упаси! — явно испугался Петр и перекрестился.

В этот момент стало быстро темнеть, и солнце, совсем недавно мягко светившее, закрыли низкие пушистые тучи. Повалил снег. Охранники медленно дошли до конца улицы, внимательно вглядываясь в переулки, повернули направо и вышли на широкий пустынный проспект. Вдали увидели машину «Скорой», с трудом двигающуюся по заметенной дороге. За ней полз черный катафалк.