Блог «Серп и молот» 2017–2018 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так что можно придумывать идеальный образ молодого Берии, томимого жаждой стать творцом-строителем, но лучше мы останемся материалистами.
А вот на партийно-хозяйственной работе Лаврентий Павлович себя нашел. Этого у него не отнять — организатором он был превосходным. И даже его противники отмечали эту его способность.
И возврат опять к чекистской деятельности ему сто лет самому не был нужен. Он сам никогда в НКВД не рвался, напрасно ему это приписали. Но подкузьмил ему Маленков. Именно ему Лаврентий Павлович и обязан был тем, что вместо чисто партийной карьеры ему пришлось вновь заняться делом, к которому он ни интереса, ни призвания не чувствовал.
Сын Георгия Максимилиановича рассказал об этом вполне достоверно. Единственное, либо он сам уже плохо помнил, что ему рассказывал отец, либо редактор, либо привычка, что Сталин — это царь. Но в целом рассказ Андрея Георгиевича выглядит убедительно.
Само собой, направление Лаврентия Павловича заместителем Ежова не было связано со стремлением И. В. Сталина остановить «ежовский террор». Во-первых, никакого террора, кроме ликвидации серии троцкистских заговоров не было. И до 1956 года советский народ так и не подозревал об этом терроре. Во-вторых, не надо из себя корчить сталиниста и при этом из Сталина рисовать такую же подлую гниду, как вы сами, господа. Это же надо такое придумать: чтобы сохранить власть, Сталин допустил уничтожение почти 700 тысяч невинных… Сволочи.
Дело в том, что во внешней разведке, в Иностранном отделе Главного управления государственной безопасности НКВД, как тогда это называлось, произошло подряд три очень серьезных ЧП.
В июле 1937 года капитан И. С. Рейсс, когда его отозвали из Франции в Москву, отказался возвращаться, выступил с обличением Сталина и заявил о том, что он сторонник Троцкого.
Уже один этот случай был бы поводом для смены начальника Главного управления государственной безопасности, первого заместителя наркома НКВД.
Но осенью 1937 года еще и капитан В. Г. Кривицкий изменил. Находясь за границей, связался с «Интеллидженс сервис» и стал пачками сдавать наших агентов.
Я уверен, что кандидатуру на должность первого заместителя Ежова стали подбирать уже после измены Рейсса. Но пока подбирали, третье ЧП: в июле 1938 года изменил старший майор Александр Орлов. Три измены старших офицеров за год — это круто!
Ясно было, что с нашей внешней разведкой… Да катастрофа с нашей внешней разведкой!
Нужен был новый руководитель на это ведомство в НКВД. И Г. М. Маленков получил задание от Сталина, как писал его сын, подобрать кандидатуру в заместители Ежову. Георгий Максимилианович был же заведующим Отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б). Это входило в его прямые должностные обязанности.
Он и подобрал семь кандидатов. Среди них был и Л. П. Берия, на которого и пал выбор Сталина, как написал сын Маленкова. На самом деле, конечно, такие вопросы решались на Политбюро, где у Сталина был только голос. Весомый, но только голос. Но Берию неплохо знал и Каганович, например. С хорошей стороны. Да и критериям он соответствовал: опыт руководящей работы в ЧК, опыт партийной работы…
И 22 августа 1938 года Лаврентий Павлович был назначен первым заместителем наркома НКВД. Интересно, что старый 1-ый заместитель, Фриновский, до 8 сентября тоже находился в должности. После того, как Фриновского послали поруководить Военно-Морским флотом, Берия остался единственным заместителем Ежова и начальником всех разведчиков в НКВД.
Нормальный кадровый процесс и никаких мутных историй о том, как Берия втирался в доверие к Сталину, чтобы стать наркомом. Сталин его знал, конечно, но наркомом Лаврентий Павлович стал благодаря анкете, главным образом и, уверен, вопреки своему желанию…
* * *Но пришел-то в НКВД Л. П. Берия именно как заместитель Ежова по вопросам государственной безопасности, на соответствующее управление. И сам Николай Иванович знал, что у него задница горит и потому, что он завалил работу этого направления, о чем сам признавался в письме, адресованном Политбюро:
«Главный рычаг разведки — агентурно-осведомительная работа оказалась поставленной из рук вон плохо. Иностранную разведку, по существу, придется создавать заново, так как ИНО было засорено шпионами, многие из которых были резидентами за границей и работали с подставленной иностранными резидентами агентурой.»
Но вот в декабре 1938 года Лаврентий Павлович становится наркомом НКВД. А политическая ситуация в мире такая, что главным в работе этого ведомства становится подготовка к войне. На 18-м съезде ВКП(б) нарком Обороны Климент Ворошилов в своем выступлении высказался недвусмысленно: мировая конфликт уже идет и приближается к границам СССР, будущая война будет длительной и изматывающей. Теперь акцент работы наркома НКВД переносится на непосредственную подготовку к войне и деятельность внешней разведки становится приоритетным направлением.
А Берия начинает самое важное управление НКВД с себя сбрасывать. У меня нет сомнения, что инициатором выделения Управления государственной безопасности в отдельный наркомат был сам Лаврентий Павлович. Иначе, обязательно нашлись бы любители обвинить Сталина в том, что он забрал разведку у Берии и потому наша разведка была не разведкой, а каким-то фуфлом, от которого никакого толка не было.
Да-да, фильмы потом про Штирлица и про щит с мечом снимали. И правильно делали, кстати, что снимали. Государство, которое само признается в том, что у него нет разведки и позволяет кому-то из своих граждан об этом языком брякать — это не государство, а ошибка цивилизации. Но сегодня мы живем уже в другом государстве, так ведь?
Такие «бериеведы», как А. Б. Мартиросян, уверяют нас, что Сталину план «Барбаросса» чуть ли не раньше посмотреть в кабинет принесли, чем Гитлеру на подпись. Ну как же! Если под кроватью в спальне Адольфа, когда
