Блог «Серп и молот» 2017–2018 - Петр Григорьевич Балаев

Только непонятно тогда, зачем, как писали все генштабисты, которые оставили воспоминания, Сталин с Тимошенко пытались угадать, как будет действовать вермахт в случае войны, какие направления у него будут главными, какие второстепенными, как именно начнется агрессия?

Вот чего было гадать? Взяли бы в НКГБ план «Барбаросса», который разведчики выкрали у немцев и там посмотрели бы.

Почему в НКГБ, а не в НКВД? Да потому что Л. П. Берии эту самую разведку вместе управлением государственной безопасности в феврале 1941 года, именно накануне войны, получилось с себя сбросить. ГУГБ было преобразовано в наркомат, наркомом стал Всеволод Меркулов.

Вот Всеволод Меркулов и краснел перед Сталиным, когда ему задавали вопросы о том, что докладывает агентура о подготовке Германии к войне. Отвечать на эти вопросы, понятно, Всеволоду было нечего. И не его в этом вина, конечно, была. И не вина Берии. За два года разведка не создается, а после того, что с ней натворили во времена Ягоды и Ежова, ее нужно было создавать почти с нуля.

Такая же история была и с Главным разведывательным управлением Генштаба. У Тимошенко тоже не было разведки. Начальник ГРУ Голиков единственное, что смог сделать — установить дату нападения Германии. И у него хватило ума понять, что вся информация о том, что Гитлер планирует начать войну еще весной 1941 года — откровенная провокационная дезинформация, которую передавали наши закордонные разведчики, как информацию достоверную.

В ГРУ с кадрами тоже была интересная история. Даже интересней, чем с Ягодой и Ежовым. Все начальники ГРУ, начиная с Берзина, были расстреляны, как троцкисты и иностранные шпионы. Можно было бы подумать, что они пали жертвами клеветы и подозрительности Ворошилова, но именно зарубежная агентура, приобретенная во время их руководства военной разведкой, поставляла дезу Голикову.

И, вероятно, после начала войны И. В. Сталин понял, что нарком НКГБ В. Меркулов сам работу ведомства не тянет. Иосиф Виссарионович предпринял еще одну попытку нагрузить Л. П. Берию разведкой. В июле 1941 года НКГБ был ликвидирован, его штаты и функции, уже как Управление, были возвращены в НКВД.

И опять временно. До 1943 года.

Мы же с вами прекрасно знаем, что именно Сталина обвиняли в том, что он ошибся с оценкой возможностей Германии продолжать войну после поражений зимой 1941 года. По мнению и советских, и современных военных историков Сталин полагал, что уже летом 1942 года можно начинать крупные операции по окончательному разгрому выдохшегося агрессора. Якобы, военные с ним не соглашались, но Иосиф Виссарионович их не слушал.

Только наши доблестные штирлицы упорно молчат о том, кто Сталину надул в уши, что экономика и моб. ресурсы Германии находятся в катастрофическом положении и Гитлер не сможет провести в 1942 году ни одной крупной наступательной операции.

И 17 мая Семен Константинович Тимошенко начинает проведение Харьковской наступательной операции, которая по задумке Ставки должна была привести к освобождению оккупированных областей Украины и поставить вермахт перед катастрофой.

Но, в итоге наши войска к концу лета оказались на берегах Волги. Вот это освободили Украину! Пока был жив Сталин, о том, что Тимошенко провалил наступление под Харьковом и свои войска завел в немецкую ловушку, никто даже не вякал. Потому что это было неправдой, мягко говоря. Личной вины Семена Константиновича в том поражении наших войск не было. Но и назвать виновного было невозможно.

Потому что ни одно нормальное государство не может признать, что его разведчики такие простофили. Не выявить подготовки противника к наступлению таких масштабов, какое было предусмотрено планом «Блау» — это эпический провал.

О том, что С. К. Тимошенко лез с Барвенковского выступа в ловушку, пишут и говорят много, но только никто не пишет и не говорит, что на карте Тимошенко не было дивизий Паулюса, которые потом пришлось крошить в Сталинграде. А наносились сведения на карту по донесениям разведки.

Ни ГРУ, ни НКВД не смогли снабдить РККА адекватными развед. сведениями.

Начало войны, когда немцы неожиданно стали наносить глубокие рассекающие удары по не успевшей отмобилизоваться Красной Армии, а наше командование даже не предполагало, что противник пойдет на такую авантюру, в результате едва Москву не потеряли — это был первый крупный провал советской разведки.

Лето 1942 года, когда Сталин и Ставка были введены в заблуждение насчет потенциала и планов Германии, в результате наше Харьковской наступление совпало с началом немецкой операции «Блау» и фронт докатился до Волги и Кавказа — второй провал.

Стало окончательно ясно, что Л. П. Берия не справляется с частью своих обязанностей. В 1943 году у него отобрали разведку, снова преобразовав ГУГБ в НКГБ. Уже окончательно. Более того, у него и почти всю контрразведку отобрали. По сути, Лаврентий Павлович, если учитывать его нагрузку по НКВД, стал самым разгруженным в советском высшем руководстве. Вот поэтому на него и наваливали курирование разных отраслей промышленности…

А самое поразительное в мемуарах С. Берии и П. Судоплатова, из которых Кремлев, Мухин и Прудникова и начерпали, в основном, своих «озарений», это не то, что там написано, а что — не написано. Касаемо разведки.

И вот если только совместить это «не написанное» с тем, когда были сочинены воспоминания этих двух гавриков, да когда и где были опубликованы впервые… Ну, ясно же, что «Спецоперации…» и «Мой отец Лаврентий Берия» — это типичная перестроечная литература.

Специально сляпанная, чтобы показать изначальную ущербность коммунизма. Явно видно, что эта литература делалась по заказу, как антисоветская. Мало того, что сами П. Судоплатов и С. Берия юлили и хитрили, так еще те, кто их реальные воспоминания дополнил, придал им литературный вид, туда такого напихали!

Вот вы можете поверить, что Судоплатов верил в расстрел поляков в Катыни по приказу Сталина? Как этот бред собачий в его мемуарах оказался? И почему Павел Анатольевич потом не озвучил, что