Средневековая философия и цивилизация - Морис де Вульф

от народа[295]. Умеренность также обнаруживается в теории прогресса и культуры, которая учитывает и то, что неизменно в человеческой натуре, и то, что изменяемо и поддается совершенствованию[296].

Так, во всех своих отражениях схоластика ищет золотую середину и избегает крайностей; она наслаждается решением, которое занимает промежуточное положение между противоположными взглядами. По всем этим причинам она есть глубоко гуманитарная философия, то есть философия, которая соответствует сущностям, связанным материальными условиями и все-таки участвующим также и в духовной сфере.

Важность личности, превосходство разума и ясных идей, чувство меры и умеренность в доктринах, которые ее составляют, – эти три характерные черты схоластической философии находятся в совершенной гармонии с западной цивилизацией XIII века.

III. Схоластическая философия как продукт неолатинских и англо-кельтских умов; вклад германцев фактически незначителен

А сейчас мы должны рассмотреть следующий факт – факт центральной важности. Эта цивилизация, прежде всего, есть продукт французского влияния. Франция является центром, из которого она повсюду бросает свой свет. С этой точки зрения интересно заметить, что мастера схоластической философии, те, благодаря кому она получила свое полное развитие, и те, кто оставил на ней отпечаток своего гения, все получили образование во Франции, – будь они французами, итальянцами, англичанами, либо фламандцами, либо валлонцами. Фома Аквинский и Бонавентура принадлежат к влиятельным итальянским семействам; Александр из Гэльса, Дунс Скот, Уильям Оккам и многие-многие другие – англо-кельты; Жерар из Аббевилля, Вильгельм Овернский, Вильгельм Осерский родом из Франции; Генрих Гентский, Сигер из Куртрэ – уроженцы Фландрии; Годфри Фонтейн происходит из знати Льежа. Все эти мастера встретились в Париже, где они жили и преподавали, и, следовательно, они французы по образованию. Схоластическая философия в XIII веке еще более система Gallicae Sententiae (французского образа мышления), чем она была во времена Аделарда Батского.

С другой стороны, роль германцев на удивление незначительна. Единственная знаменитая личность, которая родом из-за Рейна, – это шваб Альберт Великий, граф фон Болыитедт. Его вклад в схоластическую философию заслуживает пристальнейшего внимания, но это заслуги очень особого рода.

Альберт Великий был неутомимым компилятором текстов, неутомимым комментатором, наблюдателем фактов, отличным энциклопедистом, но он не был глубоким философом[297].

Я не хочу сказать конечно же, что немцы не внесли свой вклад в философию XIII века; ведь они породили некоторых мыслителей, чья мысль чрезвычайно важна в отношении цивилизации. Но их философия не есть схоластическая философия, как мы изо всех сил старались показать на страницах этой книги. Их система мысли содержит семена, которые были чужды схоластическому гению, и в ней находятся зачатки их будущих глубочайших стремлений.

Этот контраст между двумя типами мышления и поразительный, и поучительный. Поэтому мы с пользой можем рассмотреть его более подробно в заключении нашего исследования.

IV. Латинский аверроизм в XIII веке

Что же это за философия, которой немцы в большинстве случаев отдавали предпочтение? Чтобы понять полную значимость этого вопроса, необходимо рассмотреть несхоластическую философию XIII века.

Сразу же следует оговориться, что мы должны проигнорировать необычное, ведь наше исследование есть изучение общих тенденций. В этом столетии, которое было столь богато важными личностями, существовали определенные обособленные, но блестящие мыслители, которые, подобно метеорам, промелькнули на философском небе, оставляя небольшой след реального влияния на свое окружение. Роджер Бэкон, возможно, самый притягательный из этих людей. Но в то же время, как он намного опережал современников во всем, что касалось математики и естественных наук, он с таким же успехом отставал в своих взглядах на саму философию, подобно чистым апологетикам в продвижении религии. Так, он представляет собой двойственный анахронизм – не только в науке, но и в философии также! Поэтому, как ни была бы интересна его личность как представителя XIII века, он тем не менее остается не более чем исключением и заслуживает лишь второстепенного места в нашем исследовании.

Помимо схоластической философии, появляются два принципиальных течения мысли, а именно латинский аверроизм и неоплатонизм. Они и подавно отмечены переворотом, который они причинили, тем не менее, в отличие от полноводной реки схоластики, они лишь мелкие речушки. Первое течение возникает внезапно, но постепенно исчезает из вида в XIII веке, словно поток, который вливается в какой-то подземный туннель. Второе, с другой стороны, возникает медленно, но расширяет свое русло и углубляет течение, и, делая это, оно уносит с собой германский гений. Давайте рассмотрим каждое из них по очереди.

Латинский аверроизм отличается от схоластической философии как готический собор отличается от арабской мечети, а не так, как собор в Амьене отличается от собора в Шартре. Конфликт между одним течением и другим представляет собой две отдельные концепции Вселенной и жизни, две системы метафизики и психологии.

Исследователи Мандонне послужили, чтобы обогатить наше знакомство с происхождением и природой этих аверроистических доктрин[298]. То, что они появились в Париже приблизительно в 1256 году и что между 1260 и 1270 годами они были источником большого беспокойства для факультета искусств университета, сейчас очевидно установленные факты. В философской дуэли, которая тогда велась между схоластикой и латинским аверроизмом, появляется Фома Аквинский как защитник первой и Сигер Брабантский и Флеминг, которые защищали последний и собрали вокруг него небольшое число восхищенных последователей. Чтобы бороться с аверроистическими доктринами, все схоластики объединились в союз, как наступательный, так и оборонительный, включавший также таких людей, как Роджер Бэкон[299].

В этом контексте мы можем сосредоточить свое внимание на двух принципиальных доктринах, на которые схоластика неустанно нападает, а именно учение о единой душе для всего человечества и учение о двойственной истине. Первое имеет дело с важным аспектом психологии и имеет важное значение для религии; последнее затрагивает отношения философии и теологии. Мы рассмотрим краткую трактовку каждой из доктрин.

Это учение о едином разуме у людей учит, что все человеческие мысли возникают благодаря единому разуму, который принадлежит расе и в качестве субстанции остается в состоянии изоляции от отдельных человеческих существ. Наши личные мысли возникают, когда наше индивидуальное чувственное восприятие и воображение озарены этим единым разумом, посредством его мгновенного воздействия в союзе с восприимчивой душой (anima sensibilis) в каждом из нас. Более того, и как следствие этого, душа человечества одна наделена бессмертием, а